Почти человек - [7]

Шел 1989 год, мне тогда было 24, и Африка казалась всем тем, о чем только можно было мечтать. Во время первого же спуска в раскоп на берегу озера, когда я только учился, что и как нужно делать, я заметил нечто, торчащее в прибрежном песке, – это был фрагмент бедренной кости гоминина. Я чуть с ума не сошел от радости: дело пошло!

ГЛАВА 3

1 января нового, 1990 года я, полный надежд, прилетел в Южную Африку. Американских студентов в ЮАР в то время можно было пересчитать по пальцам: у власти была Национальная партия, и в стране все еще царил режим апартеида. Я рос в 1960-х в Джорджии и кое-что знал о расовой дискриминации: перемены, произошедшие в обществе с отменой сегрегации, были видны невооруженным глазом. В Южной Африке также задул ветер перемен – после почти 30 лет заключения 11 февраля 1990 года власти выпустили на свободу Нельсона Манделу. Конец режима был уже близко.

Меня приняли в аспирантуру в Университет Витватерсранда, находящийся в самом центре Йоханнесбурга и ласково именуемый студентами и профессорами Витсом. Несмотря на то что Витс был полуавтономным университетом, государство все же контролировало расходы по основным исследовательским направлениям. Разумеется, исследования в области эволюции человека никогда не были в приоритете, поскольку они подрывали устои режима, указывая на общую историю происхождения всех людей. К концу 1980-х годов большинство ученых было согласно, что эволюционные корни человека стоит искать в Африке. Огромное количество исследователей, работавших как в Южной Африке, так и за ее пределами, в один голос опровергали расовые постулаты Национальной партии. Наука говорила, что никаких «естественных» различий между расами нет и никогда не было, однако это, конечно, мало влияло на то, что по этому поводу думало правительство страны.

В общем, палеоантропология в Южной Африке переживала сложные времена. Наука о происхождении человека, 70 лет делавшая честь всей стране, пребывала в упадке. Витс был учебным заведением, стоявшим у истоков изучения эволюции человека в Африке; местом, где уже много лет преподавал и проводил свои исследования Филлип Тобиас – ученый из золотого века палеоантропологии, живая легенда для молодых исследователей моего поколения. Ученик великого Раймонда Дарта, считающегося отцом африканской палеоантропологии, Филлип Тобиас посвятил палеоантропологии 70 лет своей жизни. Все это для меня было неразрывно связано с самой сущностью науки о происхождении человека.

* * *

В 1922 году Раймонд Дарт приехал из Австралии (в то время – такой же колонии Британской империи, как и Южная Африка) и возглавил факультет анатомии в Витсе. Тогда же Дарт познакомился с палеоантропологией – целой научной областью, в которой вопросов было много больше, чем ответов. В то время археология делала первые шаги в исследовании истории древних людей в Африке. Дарт погрузился в изучение присылаемых в университет археологами костных останков древних людей. В своей статье в престижном научном издании Nature он подчеркивал, что в Южной Африке зафиксированы уникальные останки древних людей, не менее древние и интересные, чем останки неандертальцев или кроманьонцев в Европе.

В 1924 году студентка Дарта Жозефина Сэлмонс показала ему ископаемый череп павиана, найденный в известняковом карьере в Бакстоне, недалеко от городка Таунга (ныне Северо-Западная провинция ЮАР). Раймонд заинтересовался находкой и, связавшись с владельцем каменоломни, договорился, чтобы любые найденные окаменелости присылали ему. В числе присланных окаменелостей оказался природный слепок внутренней части черепной коробки (такие слепки называются эндокранами) крупного примата. Слепок отлично сохранился, на правой его стороне была отчетливо видна внутренняя поверхность черепа, левая же сторона была усыпана сверкающими кристаллами наподобие жеоды.

Однако это был не обезьяний череп – это Дарт понял с первого же взгляда: мозг был значительно крупнее, чем у древней обезьяны, но меньше, чем у любого из известных предков человека. Быть может, это был окаменелый череп какого-то древнего примата? Маловероятно, ведь ближайшие к человеку приматы – шимпанзе или гориллы – жили более чем в тысяче километров отсюда.

Затем Дарт заметил другую окаменелость: это был фрагмент челюстной кости, которая, будто один кусочек мозаики к другому, подходила к эндокрану. Внутри камня, очевидно, находилось остальное «лицо». Долгие недели, слой за слоем, Дарт кропотливо снимал каменную породу с костных останков. Наконец свет увидело лицо маленького ребенка с полным набором молочных зубов и только режущимися коренными. Исследуя череп, Дарт окончательно убедился, что перед ним неизвестный доселе науке примат.

Результаты своих изысканий Дарт отправил в Nature – в феврале 1925 года статья была опубликована. Удивительно: этот череп был более схож с черепом современного человека, чем череп любого из известных приматов, однако он не был человеческим! Дарт считал новый вид, представителю которого должен был принадлежать череп, «человекообразной обезьяной» и дал ему научное имя Australopithecus africanus, что в переводе означает «южная обезьяна из Африки».