Почти человек - [15]
С этого момента дела мои пошли по наклонной.
Отношения с Роном дали трещину еще в 1996 году, когда меня назначили заведующим сектором. С Филлипом Тобиасом у нас также за эти годы накопилось немало обоюдных расхождений. Мне хотелось сделать нашу коллекцию окаменелостей более доступной для исследователей, желающих с ней работать: я был уверен, что таким образом, с одной стороны, повышается научная ценность самой коллекции, а с другой стороны – научная продуктивность всего сектора. Однако Филлипу такое положение дел все менее и менее приходилось по душе. Рон же, в свою очередь, мог опасаться, что мне захочется открыть доступ другим исследователям к «Маленькой Стопе», нарушая тем самым его «эксклюзивную» роль в этом открытии. Так или иначе, разногласия между Роном, Филлипом и мной, вероятно, улеглись бы сами собой, если бы не «Маленькая Стопа»: находка стала последней каплей, переполнившей чашу терпения.
Скелет «Маленькой Стопы» был открытием поистине историческим. Однако вся эта ситуация с Роном просто выбила почву у меня из-под ног: я принимал серьезные административные решения, ни сном ни духом не подозревая об огромном открытии, свершившемся буквально под самым моим носом! Просочившись в прессу, «Маленькая Стопа», конечно, произвела эффект разорвавшейся бомбы, а гладь большого научного сообщества подернулась расходящейся рябью отголосков конфликта. В спор вмешались маститые ученые, которые и так недолюбливали меня за попытки открыть доступ в хранилища Витса… Словом, для широкой общественности я стал администратором-недотепой, дурно обошедшимся с автором крупнейшего палеоантропологического открытия в истории Южной Африки. В результате после шести месяцев ожесточенных столкновений и ни к чему не приведших споров руководство университета приняло решение разделить палеоантропологический сектор на две части: на мою научно-исследовательскую группу и на группу, работающую на раскопках в Стеркфонтейне, под руководством Рона Кларка и Филлипа Тобиаса. Мне предстояло не только заново составить программу научных исследований, но и восстановить свою научную репутацию.
Конечно, тогда я не мог этого предвидеть, но встряска сыграла мне на руку, поскольку я был вынужден оторваться от прошлого, от наследия Дарта и Тобиаса – хранилища Витса, битком набитого окаменелостями, найденными другими учеными. В итоге моя новоиспеченная «независимость» от прошлого неожиданно оказалась свободой, и я загорелся желанием совершить собственные открытия. Проект «Атлас» функционировал в полную силу, и я смог сосредоточить все силы на поисках чего-то нового, не исследуя старые, давно знакомые местонахождения или найденные кем-то еще окаменелости.
И все же более восьми лет изнурительных поисков и тягостей, рабочих и житейских коллизий потребовалось для того, чтобы моя «независимость» и упорство дали плоды.
В 2003 году команда индонезийских и австралийских археологов на острове Флорес в Индонезии обнаружила маленький скелет. Когда Питер Браун, Майкл Морвуд и их соавторы опубликовали описание находки, весь мир ахнул: был открыт новый вид Homo floresiensis. Этот древний человек обладал крайне низким ростом, едва дотягивавшим до Люси, а также объемом головного мозга всего в 420 кубических сантиметров. Многими своими характеристиками находка напоминала скелеты вида Australopithecus, однако некоторые черты черепа, челюсти и зубов напоминали уменьшенную версию Homo erectus. Судя по всему, это был очень примитивный вид, обнаруженный тем не менее в огромной пещере Лианг-Буа, в слое возрастом 18 тысяч лет. Известно, что современные люди были в данном регионе задолго до этого времени; Австралия, например, была заселена около 40 тысяч лет назад. Быть может, здесь жило крохотное островное племя единственных выживших наших древних предков, повстречавших здесь своих потомков?
Пресса окрестила находку «хоббитом», она, конечно, произвела фурор, и все заголовки кричали только об этом. За долгую научную карьеру я на собственном опыте уяснил: когда есть сенсационные заголовки – зачастую есть и большая драка за них.
Споры вокруг открытия начались сразу же. Браун, Морвуд и их команда утверждали, что Homo floresiensis были карликовой разновидностью гомининов. Остров Флорес всегда существовал изолированно от Азиатского континента, за счет чего на нем образовалась собственная, довольно причудливая доисторическая фауна, включающая карликового слона (островного родича огромных стегодонов) и огромных ящериц, превосходивших размерами даже комодских драконов. Также в пещере были обнаружены другие окаменелые кости малорослых гомининов, следы изготовления каменных орудий и даже использования огня[9]. Авторы открытия отмечали, что орудия и техники, которыми пользовались эти древние люди со столь небольшим объемом головного мозга, были на удивление «развитыми». Быть может, предполагалось далее, размер мозга играл не столь важную роль в эволюции человека, как мы думали ранее?
Такого рода предположения многим ученым показались чрезмерными, и они ринулись в атаку. Некоторые ученые полагали: исходя из того что современные люди населили данный регион уже давно, Homo floresiensis, вероятно, являлся некой видовой формой современного человека; даже может быть, конкретный индивид страдал некоторыми нарушениями развития, повлиявшими на рост и размер мозга. По версии других ученых, столь долгая изоляция популяции гомининов была маловероятной, ввиду того что уже были изобретены лодки и плоты. А первые возражали, что гоминин со столь неразвитым мозгом никогда бы не смог производить каменные орудия, охотиться и обращаться с огнем.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.