Почти человек - [12]
А они, как назло, зачастую безнадежно фрагментарны. До определенного момента принято было считать, что вид H. habilis эволюционировал в H. erectus, который, в свою очередь, «превратился» в H. sapiens. Эта хрестоматийная теория непосредственной эволюции человеческого рода знакома, вероятно, практически каждому читателю этой книги. Однако по мере появления все новых и новых ископаемых и археологических находок эта простая картина становилась все запутаннее. Несмотря на многолетнее изучение известных науке останков вида H. habilis, мы практически ничего не знаем о строении тела этого древнего человека. И то, что мы так мало о них знаем, свидетельствует скорее о том, что они были много ближе к австралопитекам, чем к людям.
Во времена Луиса Лики все были уверены, что производство каменных орудий было непосредственно связано с эволюцией видов H. habilis и H. erectus; связь эта представлялась настолько прочной, что в какой-то момент автором орудий считался сам H. habilis. Однако сделанные в 1990–2000-х годах находки отодвигали дату начала изготовления каменных орудий все дальше и дальше. В 2015 году вблизи озера Туркана были обнаружены каменные орудия в слое породы возрастом 3,2 миллиона лет, что практически в два раза превышает возраст олдувайских находок. Эти каменные орудия с озера Туркана были созданы задолго до того, как жили все те виды с «достаточно» развитым мозгом (даже H. habilis). Несколько ископаемых окаменелостей возрастом от трех до двух миллионов лет были отнесены к Homo, самая ранняя из них – часть челюсти, найденная в Эфиопии. Однако ничего из этого не указывает на размеры мозга.
Другими словами, переход от австралопитека к Homo – один из наиболее трудных вопросов в изучении эволюции человека. Ответить на него без новых находок не представляется возможным. Быть может, стоило вновь попытать счастья в Южной Африке…
К 1996 году я был вполне состоявшимся молодым ученым. Мне был 31 год, и я уже несколько лет преподавал студентам-медикам анатомию человека. Я находил окаменелые останки гомининов на раскопках, а затем тщательно изучал их в лаборатории. У меня накопился приличный послужной список печатных работ и не было особых проблем с получением грантов. Вскоре я получил должность старшего научного сотрудника, заведующего сектором палеоантропологии; в мои обязанности в том числе входило следить за драгоценной коллекцией ископаемых, хранящейся в Витсе. Таким образом, я стал преемником Филлипа Тобиаса, руководившего хранилищем Витса на протяжении многих лет.
То было время смены поколений; молодые ученые привносили новые технологии и новые взгляды на многие вопросы. Возможно, благодаря интернету, компьютерам и тому подобным вещам мое поколение было более склонно к кооперации, сотрудничеству, чем предыдущее: мне хотелось расширить изучение хранящихся в Витсе ископаемых и предоставить возможность ученым свободно их исследовать.
Однако старшие коллеги и руководство университета призывали меня быть более сдержанным и осторожным в решениях. Когда меня назначали, заместитель начальника научного сектора пригласил меня в свой кабинет:
– Ли, – начал он, – у вас довольно обширный список печатных работ… но среди них слишком много написано в соавторстве. Вам нужно писать больше монографий – ведь именно по ним вас будет оценивать научное сообщество и потомки.
Большая наука для его поколения была плодом многолетних, уединенных изысканий, ну или хотя бы результатом работы скромной команды из нескольких ученых. Мне же все это представлялось в несколько ином свете. В сущности, мое поколение по-другому относилось к самой науке: нам представлялось, что результат любого исследования зависит от той или иной специальной технологии, а поскольку ни один ученый не в состоянии овладеть самостоятельно всеми методами и техниками, то необходимо работать в команде. В самом деле, работая вместе, мы повышали наш научный уровень: делились между собой как данными исследований, так и успехом. Благодаря интернету (во многом изменившему современную науку, позволив в кратчайшие сроки публиковать работы) стало возможным сотрудничество ученых на расстоянии, порой никогда даже не встречавшихся лично. В то же время университетские чиновники всё пытались выжать больше «эффективности» из научных работников: каждый из нас стоял на самом краю обрыва под названием «печатайся или прощай», поскольку, несмотря на то что «эффективность» наша была в разы выше при коллективной работе, в расчет принимались только монографические работы.
Помимо всего перечисленного, коллективные исследования были источником проблем и более деликатного характера. Старшее поколение ученых воспринимало себя чем-то вроде элитного закрытого клуба; а мне как новоявленному заведующему сектором ископаемых будто бы вручили ключи от дверей этого клуба. Однако то поколение, представителем которого был я, не хотело просто получить связку ключей, чтобы открывать ими двери, – мы хотели распахнуть настежь сами двери, приглашая войти всех желающих. Жажда научных прорывов и свершений вынуждала нас набирать в команду все больше и больше участников, порой и из-за пределов традиционных научных школ. Очевидно, моя природная предрасположенность к такого рода широким коллективным работам привела бы рано или поздно к конфликту со старшим поколением ученых.
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.