Почтамт - [33]
В то воскресенье я пришел, и меня сразу поставили в секцию рекламы, как обычно и бывает по воскресеньям, а это означало по меньшей мере восемь часов на ногах.
Помимо болей я начал страдать припадками дурноты. Все кружилось, я был близок к обмороку, потом брал себя в руки.
То было жестокое воскресенье. Пришли какие-то подруги Фэй, сели на кушетку и зачирикали, какие они на самом деле великие писательницы, действительно лучшие во всей стране. А не печатают их всего лишь навсего потому, что они не – как они сами говорили – посылают свои вещи.
Я посмотрел на них. Если они писали так же, как выглядели, как пили кофе, хихикали, макали пончики в сахарную пудру, не имело значения, посылают они свои вещи или засовывают себе в жопу.
В то воскресенье я сортировал журналы. Мне нужен был кофе, два кофе, что-нибудь поесть. Но все бугры повылазили наружу и стояли впереди. Я подорвал через задний ход. Надо было срезать путь. Кафетерий находился на втором этаже. Я работал на четвертом. Возле мужского сортира была дверь. Я посмотрел на табличку.
Прикол такой. Я же был мудрее этих засранцев. Они просто повесили табличку, чтобы такие умные парни, как Чинаски, не ходили в кафетерий. Я открыл дверь и стал спускаться. Дверь за мной захлопнулась. Я спустился на второй этаж. Повернул ручку. Что за хуйня! Дверь не открывалась! Она была заперта. Я снова поднялся. Мимо двери третьего этажа. Ее я пробовать не стал. Я знал, что она заперта. Как и на первом этаже. К тому времени я уже довольно хорошо усвоил, что такое почтамт. Коль уж тут расставляли ловушку – делали это тщательно. У меня оставался единственный незначительный, но шанс. Я был на четвертом этаже. Дернул ручку. Заперто.
По крайней мере, дверь – у мужского сортира. Тут постоянно кто-то ходит туда-сюда. Я ждал. Десять минут. Пятнадцать минут. Двадцать минут! Неужели НИКТО не хочет посрать, поссать или просто посачковать? Двадцать пять минут. Тут я увидел лицо. Я побарабанил по стеклу.
– Эй, приятель! ЭЙ, ПРИЯТЕЛЬ!
Он меня не слышал или делал вид, что не слышит. Промаршировал в сральник. Пять минут. Потом появилась еще одна рожа.
Я постучал сильнее:
– ЭЙ, ПРИЯТЕЛЬ! ЭЙ, ТЫ, ХУЕСОС!
Наверное, он услышал. Посмотрел на меня сквозь армированное стекло. Я сказал:
– ОТКРОЙ ДВЕРЬ! ТЫ ЧТО, НЕ ВИДИШЬ, ЧТО Я ТУТ? Я ЗАПЕРТ, ДУРЕНЬ! ОТКРОЙ ДВЕРЬ!
Он открыл дверь. Я вошел. Парень был в трансе. Я пожал ему локоть.
– Спасибо, парнишка.
Я вернулся к ящику с журналами. Тут мимо прошел бугор. Остановился и посмотрел на меня. Я притормозил.
– Как у вас дела, мистер Чинаски?
Я рыкнул на него, замахал журналом, как будто сейчас окончательно слечу с катушек, что-то пробурчал под нос, и бугор отвалил.
9
Фэй была беременна. Но это ее не изменило – и на почтамт тоже никак не повлияло.
Всю работу выполняли те же самые сортировщики, а разнорабочие стояли вокруг и трындели о спорте. Здоровые черные пижоны, накачанные, как профессиональные борцы. Как только на службу поступал новенький, его швыряли в команду разнорабочих. Это не давало им убивать надзирателей. Если у разнорабочих и был надзиратель, его никто не видел. Команда привозила фургоны почты, поступавшие грузовым лифтом. Работы на пять минут в час. Иногда они пересчитывали почту или делали вид. Выглядели очень спокойными и интеллектуальными, ведя свои подсчеты с длинным карандашом за ухом. Но большую часть времени они яростно трындели о спорте. Все они были специалистами – читали одних и тех же спортивных комментаторов.
– Ладно, чувак, кто для тебя самый крутой игрок всех времен в дальней части поля?
– Ну, Уилли Мейс, Тед Уильяме, Кобб.
– Что? Что?
– Именно так, бэби!
– А как же Бейб? Что с Бейбом сделаешь?
– Ладно, ладно, кто для тебя аутфилдер всех звезд?
– Всех времен, не звезд.
– Ладно, ладно, ты понял, что я имею в виду, бэби, ты меня понял!
– Ну, я бы взял Мейса, Рута и Димаджа!
– Вы оба с дуба рухнули, парни! А как же Хэнк Аарон, бэби? Как же Хэнк?[9]
Как-то раз всех разнорабочих поставили на заявки. Заявки в основном заполнялись по старшинству. Команда разнорабочих подходила и вырывала заявки из книг заказов. А потом им было нечего делать. Никто не жаловался. До стоянки ночью идти далеко и темно.
10
У меня начались припадки дурноты. Я чувствовал, как они подходят. Ящик передо мною начинал вращаться. Припадки длились с минуту. Я ничего не понимал. Каждое письмо становилось тяжелее и тяжелее. Сортировщики серели и мертвели на вид. Я начинал соскальзывать с табурета. Ноги меня едва держали. Работа убивала.
Я сходил к врачу, пожаловался. Он смерил мне давление.
– Да нет, давление у вас нормальное. Затем приложил стетоскоп и взвесил меня.
– Я ничего плохого не нахожу.
Затем он взял у меня особый анализ крови. Он брал кровь у меня из руки трижды через разные промежутки времени, каждый дольше предыдущего.
– Не угодно ли подождать в соседней комнате?
– Нет-нет. Я выйду прогуляюсь и вернусь.
– Ладно, только возвращайтесь вовремя.
Я вернулся как раз ко второму анализу. Потом еще дольше пришлось ждать третьего, 20 или 25 минут. Я гулял по улице. Ничего особенного не происходило. Зашел в аптеку, почитал журнал. Отложил его, посмотрел на часы и вышел наружу. И тут увидел эту женщину – она сидела на автобусной остановке. Одна из редких. Показывала много ноги. Я не мог отвести глаз. Я перешел через дорогу и остановился ярдах в 20 от нее.
Роман «Женщины» написан Ч. Буковски на волне популярности и содержит массу фирменных «фишек» Буковски: самоиронию, обилие сексуальных сцен, энергию сюжета. Герою книги 50 лет и зовут его Генри Чинаски; он является несомненным альтер-эго автора. Роман представляет собой череду более чем откровенных сексуальных сцен, которые объединены главным – бесконечной любовью героя к своим женщинам, любованием ими и грубовато-искренним восхищением.
Чарльз Буковски – культовый американский писатель, чья европейская популярность всегда обгоняла американскую (в одной Германии прижизненный тираж его книг перевалил за два миллиона), автор более сорока книг, среди которых романы, стихи, эссеистика и рассказы. Несмотря на порою шокирующий натурализм, его тексты полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности. Буковски по праву считается мастером короткой формы, которую отточил в своей легендарной колонке «Записки старого козла», выходившей в лос-анджелесской андеграундной газете «Открытый город»; именно эти рассказы превратили его из поэта-аутсайдера в «кумира миллионов и властителя дум», как бы ни открещивался он сам от такого определения.
Вечный лирический (точнее антилирический) герой Буковски Генри Чинаски странствует по Америке времен Второй мировой… Города и городки сжигает «военная лихорадка». Жизнь бьет ключом — и частенько по голове. Виски льется рекой, впадающей в море пива. Женщины красивы и доступны. Полицейские миролюбивы. Будущего нет. Зато есть великолепное настоящее. Война — это весело!
«Хлеб с ветчиной» - самый проникновенный роман Буковски. Подобно "Приключениям Гекльберри Финна" и "Ловцу во ржи", он написан с точки зрения впечатлительного ребенка, имеющего дело с двуличием, претенциозностью и тщеславием взрослого мира. Ребенка, постепенно открывающего для себя алкоголь и женщин, азартные игры и мордобой, Д.Г. Лоуренса и Хемингуэя, Тургенева и Достоевского.
Это самая последняя книга Чарльза Буковски. Он умер в год (1994) ее публикации — и эта смерть не была неожиданной. Неудивительно, что одна из главных героинь «Макулатуры» — Леди Смерть — роковая, красивая, смертельно опасная, но — чаще всего — спасающая.Это самая грустная книга Чарльза Буковски. Другой получиться она, впрочем, и не могла. Жизнь то ли удалась, то ли не удалась, но все чаще кажется какой-то странной. Кругом — дураки. Мир — дерьмо, к тому же злое.Это самая странная книга Чарльза Буковски. Посвящается она «плохой литературе», а сама заигрывает со стилистикой нуар-детективов, причем аккурат между пародией и подражанием.А еще это, кажется, одна из самых личных книг Чарльза Буковски.
Несмотря на порою шокирующий натурализм, тексты Чарльза Буковски полны лиричности, даже своеобразной сентиментальности.В основе романа «Голливуд» лежит реальная история работы Буковски над сценарием фильма «Пьянь», который был поставлен режиссером Барбетом Шредером в 1987 году. Главные роли исполняли такие звезды, как Микки Рурк ии Фэй Данауэй; прототипы других героев книги также легко узнаваемы (Френсис Форд Коппола, Жан-Люк Годар, Вернер Херцог, Норман Мейлер и др.).
Александр Телищев-Ферье – молодой французский археолог – посвящает свою жизнь поиску древнего шумерского города Меде, разрушенного наводнением примерно в IV тысячелетии до н. э. Одновременно с раскопками герой пишет книгу по мотивам расшифрованной им рукописи. Два действия разворачиваются параллельно: в Багдаде 2002–2003 гг., незадолго до вторжения войск НАТО, и во времена Шумерской цивилизации. Два мира существуют как будто в зеркальном отражении, в каждом – своя история, в которой переплетаются любовь, дружба, преданность и жажда наживы, ложь, отчаяние.
Книгу, которую вы держите в руках, вполне можно отнести ко многим жанрам. Это и мемуары, причем достаточно редкая их разновидность – с окраины советской страны 70-х годов XX столетия, из столицы Таджикской ССР. С другой стороны, это пронзительные и изящные рассказы о животных – обитателях душанбинского зоопарка, их нравах и судьбах. С третьей – раздумья русского интеллигента, полные трепетного отношения к окружающему нас миру. И наконец – это просто очень интересное и увлекательное чтение, от которого не смогут оторваться ни взрослые, ни дети.
Нить, соединяющая прошлое и будущее, жизнь и смерть, настоящее и вымышленное истончилась. Неожиданно стали выдавать свое присутствие призраки, до этого прятавшиеся по углам, обретали лица сущности, позволил увидеть себя крысиный король. Доступно ли подобное живым? Наш герой задумался об этом слишком поздно. Тьма призвала его к себе, и он не смел отказать ей. Мрачная и затягивающая история Ширин Шафиевой, лауреата «Русской премии», автора романа «Сальса, Веретено и ноль по Гринвичу».Говорят, что того, кто уснет под инжиром, утащат черти.
Повесть «Река Лажа» вошла в длинный список премии «Дебют» в номинации «Крупная проза» (2015).
Написанная под впечатлением от событий на юго-востоке Украины, повесть «Мальчики» — это попытка представить «народную республику», где к власти пришла гуманитарная молодежь: блоггеры, экологические активисты и рекламщики создают свой «новый мир» и своего «нового человека», оглядываясь как на опыт Великой французской революции, так и на русскую религиозную философию. Повесть вошла в Длинный список премии «Национальный бестселлер» 2019 года.
Автор, офицер запаса, в иронической форме, рассказывает, как главный герой, возможно, известный читателям по рассказам «Твокер», после всевозможных перипетий, вызванных распадом Союза, становится офицером внутренних войск РФ и, в должности командира батальона в 1995-96-х годах, попадает в командировку на Северный Кавказ. Действие романа происходит в 90-х годах прошлого века. Роман рассчитан на военную аудиторию. Эта книга для тех, кто служил в армии, служит в ней или только собирается.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.