Почему же не Эванс? Убийство в восточном экспрессе. Трагедия в трех актах. Разбитое зеркало - [7]

Казалось, вопрос слегка ее смутил.

— Да я толком и не знаю. Изыскатель… так он сам это называл. Он в Англии очень редко бывал.

— Вам не известно ничего такого, что могло бы заставить его наложить на себя руки?

— Ой нет, и ни в жисть не поверю, будто он такое над собой сотворил. Это был несчастный случай.

— Как вы объясните, что у вашего брата не было с собой никакого багажа… рюкзака?

— Не любил он таскать рюкзаки. Он собирался через день отправлять посылки. Накануне отъезда он отправил посылку с ночными принадлежностями и с парой носок, только в адресе вместо Дербишира указал Дербшир, вот посылка и пришла только сегодня.

— A-а! Это объясняет одно несколько странное обстоятельство.

Миссис Кэймен принялась рассказывать, как с ней связались через фотографа, чья фамилия была обозначена на фотографии, которая была у ее брата с собой. Она вместе с мужем приехала в Марчболт и тут же признала, что это тело брата.

При последних словах она громко шмыгнула носом и заплакала.

Коронер произнес несколько утешительных слов и отпустил ее.

Потом обратился к присяжным. Их задача состояла в том, чтобы точно определить причину смерти этого человека. По счастью, на его взгляд дело это чрезвычайно простое. Нет оснований полагать, будто мистер Причард был чем-то обеспокоен, или огорчен, или находился в таком душевном состоянии, что был способен наложить на себя руки. Напротив, он был в добром здравии и в хорошем настроении, предвкушая предстоящий ему отдых. К сожалению, в тот день с моря как раз поднялся туман, и тропа, идущая по краю скалы, стала опасной… и возможно, присяжные с ним согласятся, давно пора принять какие-то меры, чтобы не подвергать риску жизнь людей.

Вердикт присяжных не заставил себя ждать.

«Мы считаем, что причиной смерти покойного является несчастный случай, и полагаем необходимым обязать муниципальный совет немедленно поставить ограждение или перила со стороны моря, там, где тропа огибает расселину».

Коронер кивком выразил одобрение.

Следствие было окончено.

Глава 5 Мистер и миссис Кэймен

Когда примерно через полчаса Бобби вернулся домой, оказалось, что он все еще вовлечен в перипетии, связанные со смертью Алекса Причарда, — его хотели видеть мистер и миссис Кэймен, которые сейчас находились в кабинете викария. Бобби направился туда и обнаружил, что отец его храбро, хотя явно без особого удовольствия, ведет с гостями светскую беседу.

— А, вот и Бобби! — произнес викарий с некоторым облегчением.

Мистер Кэймен встал и, протянув руку, пошел навстречу молодому человеку. Крупный, лицо в красных прожилках, он держался с напускной сердечностью, которую изобличали его холодные, с хитрецой глаза. Что до миссис Кэймен, то, хотя ей, пожалуй, нельзя было отказать в некой грубой, дерзкой привлекательности, у нее сейчас было весьма мало общего с той ее фотографией, от былого мечтательного выражения не осталось и следа. Бобби подумалось, что, не узнай она сама себя на этой фотографии, вряд ли ее мог бы узнать кто-нибудь другой.

— Я приехал с женой, — сказал мистер Кэймен, крепко, до боли пожимая руку Бобби. — Сами понимаете, надо было ее поддержать — Амелия, понятное дело, в расстроенных чувствах.

Миссис Кэймен шмыгнула носом.

— Мы зашли с вами повидаться, — продолжал мистер Кэймен. — Ведь брат моей бедной жены умер, можно сказать, у вас на руках. Она, ясное дело, хотела бы услышать об его последних минутах.

— Конечно, — огорченно сказал Бобби. — Ну, конечно.

Он беспокойно хмыкнул и тотчас уловил вздох отца — то был вздох христианского смирения.

— Бедный Алекс, — всхлипнула миссис Кэймен, утирая глаза. — Бедный, бедный Алекс.

— Да, — сказал Бобби. — Просто ужасно.

Он тревожно поежился.

— Понимаете, мне бы надо знать, может, он что напоследок сказал или велел передать, — с надеждой глядя на Бобби, проговорила миссис Кэймен.

— Да, да, конечно, — снова отозвался Бобби. — Только, видите ли, ничего он не сказал и не передал.

— Ни словечка?

Миссис Кэймен смотрела на него разочарованно и недоверчиво. Бобби почувствовал себя виноватым.

— Да… вот какое дело… ни словечка.

— Оно и к лучшему, — внушительно произнес мистер Кэймен. — Скончаться в бессознательном состоянии… без боли… это по-божески, Амелия.

— Да, выходит, так. По-вашему, он не чувствовал боли?

— Наверняка не чувствовал, — сказал Бобби.

Миссис Кэймен глубоко вздохнула.

— Что ж, слава Богу. Я и впрямь надеялась, что он напоследок что-нибудь велел передать, а теперь вижу, так оно лучше. Бедный Алекс. А ведь как он любил попутешествовать.

— Да уж наверно. — Бобби вспомнил бронзовый загар покойного, его синие глаза. Привлекательным человеком был этот Алекс Причард, даже на пороге смерти таким оставался. Странно, что у него такая сестра, как миссис Кэймен, и… такой зять. Он явно был достоин лучшего.

— Что ж, мы, ясное дело, очень вам обязаны, — сказала миссис Кэймен.

— Ох, не надо об этом, — сказал Бобби. — Понимаете… ну, я ничего больше не мог сделать… понимаете…

Он, растерявшись, покраснел.

— Мы никогда этого не забудем, — сказал мистер Кэймен.

Бобби опять ощутил его до боли крепкое рукопожатие. Потом его пальцы вяло сжала миссис Кэймен. Затем последовало прощание с отцом, и Бобби проводил гостей до парадной двери.