Почему языки такие разные. Популярная лингвистика - [36]

5. Падеж и падежи

Теперь поговорим о том, зачем языку падежи. Будем считать, что всякое предложение описывает какое-то событие, или, как говорят лингвисты, ситуацию. При этом называет саму ситуацию, то есть описывает, что именно случилось (или происходит в данный момент, или еще только собирается происходить), — сказуемое этого предложения, обычно — глагол. А с глаголом-сказуемым связаны разные существительные, и эти существительные называют разных «действующих лиц» (впрочем, не обязательно лиц — это могут быть и предметы, и вообще что угодно) — участников ситуации. Возьмем, например, простую ситуацию, которая обозначается в русском языке глаголом ловить. В ней может одновременно быть несколько участников — пусть это будут «старик», «рыба», «невод». Это разные участники ситуации, и не только потому, что выбранные нами имена существительные обозначают непохожие друг на друга существа и предметы, но и потому, что они в этой ситуации делают совершенно разные вещи — так сказать, играют разные роли, совсем как на театральной сцене. Старик в нашей ситуации — самое активное действующее лицо, он единственный что-то в прямом смысле делает, а в своей деятельности он использует невод. Невод, следовательно, выполняет другую роль — роль инструмента для старика. С помощью невода старик специальным образом воздействует на совершенно пассивную рыбу (точнее, рыб — здесь по-русски опять-таки единственное число подразумевает множество!) — рыбы эти вообще ничего специального не делают, может быть, они даже не подозревает о существовании старика, который собирается их поймать. И вот эти-то разные роли язык и выражает с помощью разных падежей — именно для этого в языке падежи и нужны. В русском языке в таком, например, предложении все роли будут различаться:

Старик ловил неводом рыбу.

Здесь самая главная, активная роль (роль старика) обозначена самым главным — именительным падежом; пассивная роль (роль рыбы) — винительным падежом, а роль инструмента — творительным. Мы могли бы взять других участников этой ситуации, например: «мальчик», «сачок», «бабочка». Участники другие, и деятельность их другая — ведь бабочек ловят совсем не так, как рыб, но роли у них, согласно русскому языку, оказываются такими же: активная, пассивная и инструмента, поэтому падежи в этом новом предложении будут теми же:

Мальчик ловил сачком бабочку.

Им. п.                  Твор. п. Вин. п.

Кроме того, мы можем взять совсем другую ситуацию, — например, ситуацию еды, вот такую:

Африканцы едят просо руками.

Здесь происходит нечто уж совсем непохожее на всё предыдущее, и тем не менее, роли участников этой ситуации совпадают с теми, о которых мы говорили прежде: африканцы — активный участник (именительный падеж), просо — пассивный участник (винительный падеж), руки — своеобразный инструмент для еды (творительный падеж). Как видите, с точки зрения русского языка есть определенное сходство в том, как используются руки при еде, сачок и невод при ловле, или — в том, что происходит с просом при еде, а с рыбами и бабочками — при ловле.

Всё это, пожалуй, действительно напоминает распределение ролей в старом театре, где у каждого актера было строго закрепленное за ним амплуа, то есть тип ролей, которые он всегда играл. Один был трагик, другой, наоборот, комик, третий — злодей, были красавицы, которых обычно в пьесах похищают злодеи, герои-красавцы, которые спасают красавиц и совершают подвиги, и так далее. Пьесы игрались разные, а амплуа всё равно сохранялись — независимо от того, какие там действующие лица и что происходит. Просто перед тем, как играть пьесу, актерам нужно было договориться, кто в ней злодей, кто красавица — и т. п. Например, в сказке «Белоснежка и семь гномов» есть красавица (Белоснежка), герой-красавец (ее жених) и злодейка (мачеха); в «Руслане и Людмиле» тоже есть красавица, герой и злодей, и в «Красной Шапочке» волка, конечно, играл бы актер с амплуа злодея, а девочку — актриса с амплуа красавицы. Не правда ли, похоже? Меняются пьесы — как меняются ситуации или предложения, а набор амплуа, то есть типовых ролей, — как и набор падежей в языке — остается постоянным.

Чем больше в театральной труппе актеров с разным амплуа, тем больше у театра возможностей, ведь это значит, что одному и тому же актеру не придется играть в одном спектакле разные роли. Так и в языке: если в нем мало падежей, им приходится обозначать «склеенные» роли — например, один и тот же падеж может обозначать и роль адресата (тот, кому что-то дается, говорится и т. п.), и роль инструмента (именно так происходит в немецком или древнегреческом языке).

Легко себе представить театральные трудности: нужно играть пьесу, а в ней роль совсем не похожа на привычные амплуа: например, кто возьмется сыграть Колобка или, скажем, Винни-Пуха? Не герой и не злодей! Тогда режиссер обычно выбирает или актера с близким амплуа, или просто самого способного, разностороннего актера и поручает это ему. При этом, конечно, может случиться, что разные режиссеры сделают разный выбор, — в любом случае спектакль состоится. Удивительно, но именно так и происходит с падежами в языке.