— Верно. Отправляемся за кольцом. Пойдемте, Скукакис.
— Доброй ночи, Ирен.
Как только Закари, Фридли и подозреваемый вышли на улицу, женщина громко захлопнула за ними дверь. Их служебный автомобиль, Понтиак цвета авокадо, стоял напротив, через дорогу, под кленом. Мужчины направились к нему.
— Вы поедете за мной? — спросил грек.
Закари вопроса не понял. Однако, это сделал Фридли, так как, улыбнувшись, он ответил:
— О, нет, мистер Скукакис. Вы поедете с нами.
— Ах, да, — воскликнул Скукакис. — Конечно. Я и не подумал.
— Естественно вы отправитесь вместе с нами, — «дошло» до Закари. — Что это вы себе удумали?
— Ничего, — ответил подозреваемый.
Фридли сел за руль, Закари со Скукакисом разместились сзади. Грек показывал дорогу к своему магазину. Когда машина остановилась на красный сигнал, Фридли передал по рации сообщение:
— Мы взяли Скукакиса. Он утверждает, что объект находится в его магазине. Направляемся вместе с ним туда.
— Быстро справились, — ответило радио громким искаженным, но веселым голосом. — Так и надо.
— А как же, — ответил Фридли.
Он замолчал и поехал дальше.
— Простите меня, — отозвался Скукакис.
— Вы оказались в нашем списке, — произнес Фридли.
Закари нахмурился:
— Что?
— Я и не знал, что у вас был список, — сказал Скукакис.
— В нем оказалось много подозреваемых, — продолжил Фридли. — Во главе скорее политической, нежели преступной группы стоял грек. Им нужен был человек, который вывезет камень из страны, а на эту роль больше всего подходили вы.
— У ФБР свои методы работы, — похвастался Закари.
До него снова «дошло» позже всех.
Скукакис отпер дверь и вошел первым, затем зажег свет и замер как вкопанный.
— Проходите, — приказал Закари.
Скукакис что-то закричал по-гречески. Он побежал. Закари попытался схватить его, но опоздал. Внезапно грек снова замер.
— О, ради Бога, — взмолился Фридли. — Только не это.
— Что? — не понял Закари.
Скукакис с мертвенно-бледным лицом повернулся к ним и показал на открытый сейф:
— Меня ограбили!
— Вот дерьмо, — выругался Фридли и направился к машине, чтобы позвонить.
— Что? — Закари по-прежнему ничего не понимал.
Завтрак Дортмундера состоял из слегка подслащённого, грейпфрутового сока (который заставил его поморщиться), хорошо прожаренных двух яиц, белого поджаренного хлеба с абрикосовым вареньем, быстрорастворимого кофе с большим количеством молока и сахара. Он почти закончил завтракать, оставался второй тост и третья чашка кофе, когда Мэй вошла в кухню, держа своё пальто.
— Не забудь позвонить Энди, — сказала она.
Дортмундер возился с электронными часами.
— Мм, — сказал он и нажал кнопку сбоку, розовые цифры показали 6:10:42:08.
— Мм, — сказал он снова.
— Ты вернёшься к обеду?
— Да. Скоро занесу барахлишко к Арни. Потом мы возможно перекусим.
— Было бы здорово, — сказала она и вышла.
Дортмундер сделал глоток кофе, повертел часы в руках, слегка надавил на них и нажал кнопку сбоку. 6:10:42:08.
Входная дверь закрылась.
Дортмундер жевал тост и рассматривал часы. Пока кнопка на боку не была нажата, прямоугольный чёрный циферблат был пустым, и они были похожи, на наручный телевизор Дика Трейси. Дортмундер держал часы у рта.
— Алё, младший? — сказал он. — Это Трейси.
Зазвонил телефон.
Дортмундер отложил тост, выпил кофе, вытер губы салфеткой и пошёл в гостиную. Трубку он поднял лишь на пятом звонке.
— Да, — сказал он.
— Чего так долго?
— Привет Энди.
— Держу пари, ты был в кухне. По жизни, Энди Келп был таким же жизнерадостным, как и его говорящая машина.
— Ты поставил автоответчик, — обвинил его Дортмундер.
— А ты не хотел бы поставить ещё один аппарат, на кухню?
— Зачем тебе нужен автоответчик на телефоне?
— Ты бы смог меньше ходить по дому. Я могу установить его, и тебе не надо будет платить абонент плату.
— Я не нуждаюсь, в телефоне, — стоял на своём Дортмундер, — а ты не нуждаешься в автоответчике.
— Полезная вещь, — сказал Келп — если есть люди, с которыми у меня нет желания общаться, я с ними не говорю.
— Именно это я сейчас и делаю, — сказал Дортмундер и тут телефон издал гук-ик, гук-ик, гук-ик. — Что там ещё? — сказал Дортмундер.
— Повиси, — сказал ему Келп — мне ещё кто-то звонит.
— Тебе кто-то звонит? Ты же мне звонишь, — но Дортмундер уже говорил в пустой телефон. «Алё?» сказал он. «Энди?» Затем он покачал головой и с отвращением бросил трубку. Вернувшись в кухню, он начал готовить себе очередную чашку кофе. Вода уже закипела, когда телефон зазвонил. Он выключил огонь и вернулся назад в гостиную. Трубку он поднял после четвёртого звонка.
— Да, — сказал он.
— Ты зачем трубку вешаешь?
— Я не вешал. Это ты повесил.
— Я же сказал, повиси. Это был просто сигнал ожидания вызова.
— Не говори мне об этом.
— Это потрясающе, — говорил Келп, — мы с тобой говорим сейчас…
— Ага.
— И мне кто-то начинает звонить. Причём, у него не идёт сигнал занято, а идут гудки дозвона, а ты услышал щелчок.
— Был не щелчок, а «гук-ик».
— Ну, хорошо, пусть будет что угодно. У меня есть кнопка на телефоне и, нажав её, я поставил тебя на удержание, а сам ответил на второй звонок. Затем я ему говорю, что перезвоню или что-то ещё и вновь нажимаю эту кнопку, и мы с тобой продолжаем говорить, как ни в чём не бывало.
