Почему я ненавижу фанфики - [53]

Потом пальцы Новикова скользнули в ложбинку между ягодиц, и я от неожиданности клюнул его в шею.

— Я понимаю, — шепнул он. — Это тяжело психологически, да? Всё в порядке. Ты можешь в любой момент меня остановить.

Закрыв глаза, я прислушался к себе.

Даня ненавязчиво касался, обводил по кругу вход в моё тело, заставляя медленно тлеть и привыкать к новым ощущениям. Это было интимнее всего, что я когда-либо делал с кем-либо, поэтому таращило не на шутку. Таращило всерьез. Но страх постепенно сменялся воспалённым любопытством.

Тихо щелкнул тюбик — Новиков справлялся одной рукой, так что моё участие было минимальным. Да и я был очень занят перебиранием целого вороха эмоций, от самых негативных, отрицающих, до пугающе положительных.

Но потом отвлекался — начал целовать шею… боже, его шея делала меня дураком. Постепенно перешел на плечи, нашел место укуса. Обнаружил, что мои зубы отпечатались на коже красными полумесяцами.

— Сначала может быть неприятно, — предупредил Даня. И медленно, так медленно, что я почувствовал каждый миллиметр, втолкнул один палец.

— А… — в голове зазвенело, так что первые секунды я не мог сориентироваться, где я и кто.

Вопреки ожиданиям, пока что в этом не было ничего сверхстранного — да, необычно, но терпимо.

Я даже выдохнул с облегчением. Краем уха услышал, как Даня сглотнул. Его член из-за смены положения плотно прижался к моему животу. Возбуждение незамедлительно всколыхнулось тугой теплой волной.

— Не знаю, что с тобой придется сделать… чтобы мы смогли дойти до конца.

— П… почему?

— Ты очень тугой. Горячо… блин… — Новиков потерся о мой висок. — Я так тебя хочу…

Нам требовалась передышка, поэтому я тоже уделил ему внимание — с трудом просунув руку между нашими телами и обхватив член у основания, слегка погладил.

— Я не настолько… хрупкий.

— Не больно?

— Нет…

После небольшой паузы он притянул меня ещё ближе, так, что мы целиком и полностью слиплись телами. Всей поверхностью. Надавил — проникновение второго пальца отозвалось болью, тягучей, приятно-неприятной. Непонятной.

— А так?

В его голосе звучал вызов.

— Уже… интереснее, — выдавил я, в поисках опоры обхватывая Даню двумя руками. Сердце, словно ужаленное огромной пчелой, распухло, мешало дышать. И билось с такой силой, что отдавало в горло.

— Не сжимайся, — интимно шепнул Даня, целуя куда попало. Я окосел от его ласки, но был будто оторван от тела. Мышцы не слушались.

Двигать пальцами он начал, только дождавшись, когда я перестану судорожно стискивать его плечи и волосы.

На большее не пошел и извернулся так, чтобы успевать всюду — и сзади, и спереди.

Я был в полубреду. Тыкался в его уши, в ключицы, где-то целовал, где-то кусал, когда чувствовал себя слишком странно. А потом Даня добрался до простаты.

Практически всё, что я испытывал, было незнакомым, новым. Я проваливался в пространстве, бессмысленно пытался от чего-то защититься, боялся и хотел, психически ломался — всё вместе привело к тому, что был чувствителен, как обнажённый нерв. И удовольствие, которое я получал, потихоньку лишало меня рассудка.

— Если тяжело кончить, скажи, я вытащу…

«Скажи», предложил он. Какое там скажи, я в сознании-то держался с трудом.

Перед глазами замелькали темные мелкие звёздочки, похожие на крупные пылинки. И оргазмом накрыло, как тяжелой каменной плитой. Если бы Даня не удержал, я бы скатился по покрывшейся конденсатом кабинке и утек в слив.

— Не пойму, что с тобой творится, — прокомментировал увиденное Новиков. — Псих…

От зашкаливающего количества эндорфинов в крови, я был готов на любые риски. И это самое «псих» расчехлило какой-то туманный сгусток моей решимости.

Я опустился на подрагивающие от напряжения колени.

— Эй…

Решил:

Безумствовать — так на всю катушку. И, уверенно обхватив крепкий член ладонью, взял в рот.

Новое открытие было таким: в этом нет ничего мерзкого. Бархатистая тяжесть на языке, «твою же…» — слабым сорвавшимся голосом, интересное ощущение власти…

Всё сложилось в мозаику.

Я отсасывал ему на наркотически-пьяной волне, не похожей ни на что. Состояние напоминало отчаяние в извращенной форме. Наверное, что-то похожее испытывают любители экстремальных видов спорта.

Хотя то, что я делал, спортом назвать трудновато.

Даня цеплялся за металлическую ручку, упирался в дверцу. Упомрачительно уязвимый, напряженный до последней мышцы в теле. Выражение лица изламывалось в приятную боль.

Сам процесс оказался непростым, я даже пожалел порноактрис. Полностью взять не получалось, приходилось прерываться, чтобы ласкать рукой, спина, шея и челюсть быстро затекли. Зато надорванные вздохи и полухрипы…

В общем, это того стоило.

Даню дернуло мощно, как от удара током. Он сполз вниз, неудобно облокотился на бортик и дышал-дышал-дышал, пока я стирал с губ сперму, как элитная шалава — помаду. Стирал и беззвучно смеялся.

Вода быстро смыла следы нашего сумасшествия, но настроение никуда не делось, и мы провели в ванной еще добрые полчаса, просто тискаясь и целуясь. Этот последний раунд был самым развратным — я успел забыть о смущении, а у Даньки, кажется, съехала крыша и даже записку не оставила на прощанье.