Почему я ненавижу фанфики - [23]

— Не очкуй.

— Бро, мне уже не уснуть, — сиповатым спросонья голосом сообщил я.

Было так откровенно, что я даже слегка взмок. Но Даньку, похоже, терзания не смущали — он, фактически, внедрил свой эклер в мой поперечный разрез и был этим фактом доволен.

— Не переживай, я же не похотливое животное.

— А…

Итак, я решил воспринимать ситуацию как утреннюю разминку. Только нормальные люди разминают бока, ноги, грудную клетку, а я — психическую устойчивость.

— Я терпеливый, я тебя уважаю… — бормотал Данька, опаливая мой затылок дыханием. — И забочусь. Кто будет без подготовки творить такое с важным ему человеком?

Короче говоря, мысленно я нарек Даню великим учителем по психической устойчивости. И как любой учитель он должен был помогать мне преодолевать испытания.

Да-да, испытания.

Я слегка двинул бедрами, чем извлек из сенсея заинтересованное «хм-м-м?» и получил возможность оценить размеры… э-э-э… тренировочного агрегата.

— О, черт…

— Терпение испытываешь? — осторожно скользнув по моей груди ладонью, спросил Данька. — Провокатор ты, Блэкджек.

— Голова трещит, — я решил перевести тему, потому что тренировка пошла по пизде и ни о каком душевном равновесии речи уже не шло.

А всё потому, что прикосновения чувствовались так ярко, словно кто-то проливал на кожу горячее — жглось, стекало в низ живота, превращало мышцы в тяжелую ватную субстанцию. Даже слегка затошнило от волнения и ощущения беспомощности, хотя коньяк вчера был отличный и, по идее, не должен был серьезно испортить утреннее состояние.

Тут я осознал, что, вздумай Данька дойти до конца, он бы это сделал, потому что я не то, что сопротивляться не буду — шелохнуться не смогу. Даже слова выговорить.

Словно догадавшись, о чем я думаю, Даня сжал мой подбородок и прижался губами к виску.

— Успокойся ты. Доверяй, ага?

А потом отлип, нехотя выбрался из-под одеяла и смачно зевнул.

Заметив палатку между его ног, мне пришлось признать, что уровень учителя непомерно высок. Прям-таки недостижим.

Через пару минут Данька поплелся в неведомое куда-то, оставив меня наедине с полыхающим лицом и полным поражением. Но ненадолго. Вскоре вернулся с аспирином, стаканом воды и Маргаритой.

— Надо с ней погулять. Побудешь один? — разместив набор юного алкаша на тумбе, Данька навалился на меня поверх одеяла и уткнулся лицом куда-то в живот. Остановить его я не успел. Следовательно, жить нам оставалось недолго, поскольку Рите не стоило этого видеть. Думаю, её ранимое сердце грозилось не выдержать таких фривольностей.

— Угу. Ты сам-то как?

— Живой. Эм… то, что вчера было. Извини, я…

— Не-не-не. Оба красавцы, угомонись.

Я осторожно тронул лохматую макушку. Даня напряженно выдохнул, подставляясь под мою ладонь.

— Просыпаться с тобой так здорово.

— Это иллюзия. Я не пинался?

— Может и да, я не помню. Мы легли-то пять часов назад, так что у тебя было мало времени, чтобы как следует разойтись.

— Теперь… у нас всё серьезно, да?

— Что тут скажешь? На данный момент я знаю вот что: с тобой охренительно. Я беспокоюсь за тебя, даже если ты делаешь вид, что держишь всё под контролем. И если ты вдруг обратишь внимание на другого парня — я прибью вас обоих. Ты вскружил мне голову, засранец.

Да, мне и раньше признавались в симпатии. Но это — это было нечто, затронувшее чуткие штуки в глубине души, хотя до этого момента я был уверен, что уродился без печально известных типа «струн» и «фибр».

— Голову тебе вскружил коньяк. И я тут ни при чем.

— Хорошо жить в неведении.

— Ха.

— А ты что чувствуешь?

— То же, с поправками на радиус поражения. Я придушу всех, и девушек, и парней, и Маргариту… точнее умру в бою с ней.

— Раз тут мы разобрались, пойду приведу себя в порядок, — очаровательно усмехнувшись, Данька свалил в душ.

Ощущение грядущего пиздеца вернулось тогда, когда хлопнула дверь в ванную. А потом темные глаза Маргариты угрожающе сверкнули в полумраке, и стало не до шуток.

Началось с того, что она обнюхала непредусмотрительно торчащую из-под одеяла ногу. Чтобы убедиться, стало быть, что это действительно я, а не какая-нибудь девица.

То, что меня пришибло её многокилограммовой тушей, я понял тогда, когда тяжелая лапа приземлилась прямо между ног. Я вскрикнул и на свою голову успел перевернуться на живот, прежде чем Ритуся водрузилась на меня целиком.

Даня обнаружил нас в весьма пикантной асане йоги.

Я боялся пошевелиться, прикидываясь фундаментом, а Маргарита возлежала на спине, аки сфинкс возле пирамид и угрожающе дышала прямо в затылок.

— Матерь божья, Рита, ты совсем упоролась? — возмутился Данька. — Ещё пять лет назад разобрались, что на мой диван тебе нельзя. На моего Костю тоже нельзя, тем более если он на моем диване, ты…

— Сними её, — предсмертным шепотом попросил я.

— Ко мне, — позвал Данька. Маргарита зов проигнорировала и ткнувшись ледяным носом, вдруг вздумала навести на моей голове порядок. Огромный теплый язык пару раз скользнул по волосам.

— Д-данечка, Дань, она хочет меня сожрать… — скулил я.

Он приблизился к нашей причудливой икебане.

— Нет, похоже, она признала тебя за своего. Марго, — Даня включил капитана корабля. — А ну брысь. Это приказ.