Почему Путин боится Сталина - [48]

присяжных] — из разряда легенд, и ничтожная (0,8 %) доля таких приговоров именно отсюда.

Роль ФСИН — исключительно поддерживающая. Может колебаться в диапазоне отпоощрительно-индифферентной до активно-пыточной.

В активно-пыточные условия можно попасть, если есть заказ сравнительновысокого (генеральского) уровня, либо вкачестве личной услуги одного майора другому, либо если тюремное начальство само хочет чем-то поживиться. Например, квартирой заключенного (наиболее обычный случай).

Система крайне насмешливо относится к закону, поэтому уповать на закон — в общем случае опасная глупость…

Из Уголовного кодекса Система внимательна лишь к максимальным срокам наказания. Больше положенного, а «положено» по экономическим статьям «первоходу»до 22 с половиной лет, так какстатья 774 («отмывание») присоединяется к почти любой экономической статье и делает вас «особо опасным», не дадут.

Если кто-то думает, что уйти от уголовного наказания в РФ можно только потому, что не было события или состава преступления, этот кто-то — закоренелый идеалист.

…Ну и наконец. Хотите по-настоящему рассмешить суд? Сошлитесь на конституционный принцип — презумпцию невиновности. Наша судебная система из этого принципа не исходит. Потому, собственно, в последнее время участились нападки на институт суда присяжных.

Присяжные, как правило, неустраненные разумные сомнения толкуют в соответствии с Конституцией, в пользу подсудимых, а недоказанность вины полагают равной невиновности.

Любойвинтик Системы твердо убежден в обратном. Если невиновен — докажи это, причем сидя в тюрьме. И его убежденность каждодневноподдерживается судебной практикой — 0,8 % оправданий, чуть больше 20 % отмен оправдательных приговоровприсяжных.

У судьи«нет оснований недоверять написанному человеком в погонах», а сказанное обычным гражданином есть «способ ухода от ответственности».

Очень интересно, что четкая убежденность большинства судей в вышесказанном коррелирует с правилами преступного мира,где слово «авторитета» гораздо весомее слова «мужика». Это пережиток сословного общества, где слово дворянина ценилось куда выше слова простолюдина.

Судебно-полицейский конвейережегодно пожирает достоинство и судьбы сотентысяч наших сограждан. Попавших в тюрьмы, лишившихся родных и близких или «просто» потерявших свое имущество. Сюда же относятся судьбыдействительных потерпевших,невыгодных Системе. Тот, кто попал в жернова, без потерь оттуда не выберется. Конвейер парализует страхом, уничтожает жизненную активность миллионов».

Все факты по сегодняшнему состоянию дел в судебно-правоохранительной системе, приведенные в этой статье Ходорковским, абсолютно точные. Я просто дам некоторые уточнения.

Нынешние судьи

Судей у России уже практически нет, работники правоохранительных органов на глазах исчезают. В судьи назначают девочек, это же сейчас происходит и со штатом прокурорско-следственных органов.

Заполнившие суды и правоохранительные органы девочки так славно учились на юридических факультетах, что, похоже, не только не знают какой-то там Конституции, но не понимают и принципов права. Скажем, уже в нескольких делах ни один прокурорский работник (прокурорская работница), даже с подполковничьими погонами на плечах, обвиняющая в насильственном изменении основ конституционного строя, не способна была ответить на вопрос, что это такое — основы конституционного строя? А ведь это всего лишь положения первых 16 статей Конституции РФ, сведенных в главу, которая так и называется — «Основы конституционного строя». То есть эти девочки и тетки не представляют не только то, что требует Конституция, они не представляют, как она выглядит. Мало этого, эти девочки и мальчики не понимают смысла слова «основы», причем применительно именно к праву.

Скажем, деяния, запрещенные Уголовным кодексом под угрозой наказания, являются преступлением, а преступления и их признаки рассматриваются только в рамках уголовного дела и устанавливаются приговором. Это основы законодательства, основы права, как в России, так и международного. И вот, с одной стороны, без каких-либо мук совести или колебаний, а только по распоряжению начальства, прокуратура обвинит, а суд вынесет приговор за деяние, которое не запрещено Уголовным кодексом — не является преступлением. А с другой стороны, деяние, запрещенное Уголовным кодексом, прокуратура и суд рассмотрят в рамках гражданского дела, и суд вынесет по этому деянию не приговор, а решение.

Не исключено, что на какое-то понимание сути рассматриваемого дела судьей и прокурором можно надеяться, если суд рассматривает обыденное дело о воровстве, убийстве или изнасиловании с примитивными обстоятельствами и примитивными возможностями их доказать. Если же дело усложнено косвенными уликами, требующими для своего понимания знания реальной жизни, или это политическое дело, то можно гарантировать, что и районный суд, и судьи кассационной инстанции, вынесут приговоры и решения, не представляя, что за дело они рассмотрели. Как говорится в анекдоте — не приходя в сознание.

Но даже если вам повезет, и вы наткнетесь на судью с проблесками мысли в глазах, это ничего не поменяет. Он тоже будет бояться защитить вас от государства.