Почему плакал Пушкин? - [72]
Что на это сказать? Предположение о том, что государство, взявшее под административный контроль все закоулки истории XX века, не оставило без своей утеснительной опеки и XIX век – вполне логично. Однако панический страх перед якобы зловредным произведением – есть всего лишь усердие не по разуму. Недоразумение печальное, постыдное, но всего лишь недоразумение. Сначала придумали, что Десятая глава – крамольная, антипатриотическая, затем испугались собственной придумки. Тому пример: строка-оплеуха, строка-затрещина, строка, заклеймившая Александра Первого – «Нечаянно пригретый Славой». Она опять-таки не пушкинская, у Пушкина этого выпада нет.
К сожалению, школьные преподаватели не смогли объяснить ученикам то, что им, преподавателям, не объяснили пушкинисты. «Пригретый» взято не с потолка. В рукописи похожее слово осталось недописано. После «пригреты» – виток, заменяющий окончание. Так не бывает – не заменяют длинным завитком одну единственную букву, В данном случае недописаны две последние. По какой причине? Чтоб непрошеные читатели не догадались – где истинное место этой строки, к чему она относится?
Чтоб правильно переставить четверостишия – надо разгадать шифр. И еще надо ясно понять: что зашифровано, когда, по какой причине. Короче говоря: в чем смысл всей затеи.
Отсюда вывод: пока не поймем смысл – не удастся прочесть текст.
И еще вывод: пока не прочтен текст – не удастся понять смысл.
Оба суждения правильные, но они противостоят друг другу, образуют порочный круг. Поскольку мы решить его не умеем – придется за помощью, за советом, за подсказкой обратиться к Пушкину.
Бесполезно? Поздно? Ничего не ответит? А все же попробуем, раз никакого другого выхода нет.
Ключ расположен в форме квадрата. В нем шестнадцать клеточек. В каждой – одна из четырех цифр, от единицы до четверки. Сумма любого горизонтального ряда – десять. Сумма любого вертикального столбца опять-таки десять.
Среди приходно-расходных бумаг находим запись о плате за проезд, за сто верст до Оренбурга, на 4 лошадях, на сумму 44,0 рубля.
В сборнике «Рукою Пушкина» дан комментарий: четыре лошади указаны ошибочно, согласно чину полагалась тройка…
Комментарий остановился в одном шаге от разгадки, которую можно именовать «магический квадрат», или, выражаясь проще, четыре на четыре, сумма десять.
Уцелеет ли запись о плате за лошадей? Разгадают ли ее потомки? Пушкин не стал полагаться на случай. В папке, озаглавленной «Tabletalk», т. е. «Застольные разговоры» – 55 разрозненных записей. Их датируют 1835–1836 годом. Шестой листок по содержанию никак не вяжется с остальными.
«Форма цыфров арабских составлена из следующей фигуры».
Этот квадрат Пушкин дополнительно обвел, поместил его в круг. Заметьте, что в центре – буква «Е», она же, в переводе на цифры – пять. Переведем на цифры все пять букв. Какой получится сумма? Все та же самая – десять. Попутно прочитаем обе горизонтали: A – B, D – C. Переведем на цифры: 1–2–4–3.
Такой окажется формула еще одного ряда «магического квадрата», а именно третьего.
Третья группа, группа «С» соответственно подчиняется третьему ряду (1–2, 4–3), четвертая группа – четвертому (2–1,3–4).
Решение выглядит стройно, изящно. Одна беда: ключ не подходит к данному замку! Вторую группу, группу «В», не удается уложить в формулу «4–3 – 2–1». Чтоб получить сколько-нибудь осмысленное чередование, придется две цифры – тройку и единицу – поменять местами. В этом случае, при 4–1–2–3 сохраняется правильная сумма горизонтали, но теряется изящество формы. Два вертикальных столбца вместо суммы «десять» дают результат «восемь» и «двенадцать».
А теперь глянем на простенькое вычитание.
44
32
12
«Испорченная» сумма 12 обозначена напрямик. Другая «неправильная» сумма – 8 – обозначена косвенно, она получается в результате сложения любой из двух вертикалей.
Не ухватились ли мы за случайные совпадения? Не навязываем ли поэту избыток остроумия? Такое впечатление возможно – если отвлечься от азбучных правил шифровального мастерства.
Шифр, в котором ничего не перепутано, стройный, логичный, безупречно правильный – это плохой, никуда негодный шифр. Чем он прямолинейней, чем аккуратней – тем быстрее будет разгадан.
Вот почему в каждом ключе должен быть свой дополнительный излом. Эту защиту именуют «пароль». И только неумелый любитель позволит себе, в погоне за красотой, за изяществом, обойтись без защиты, не прибавить «пароль».
Пушкин приучился к работе с шифрами по долгу службы, когда находился в подчинении у графа Каподистрия. Это предположение мною подробно изложено в газете «Автограф», 1996, № 11.
Вернемся к второй строке «магического квадрата». Есть другой выход из положения. Не берусь судить, который путь основной, который побочный. Ни одну цифру не сдвигаем с мест, предписанных магическим квадратом. К четырем цифрам первого ряда присоединяем следующую, пятую. Три остальные цифры второго ряда меняют направление движения. Получается своего рода танцевальная фигура: пять шагов танцуем вперед, три шага – назад.
На новых местах, в новых сочетаниях, строки обрели иные грамматические формы. Кое-что стало более связным, более понятным, но и только. Иначе говоря, в пушкинской расстановке продолжают торчать непушкинские строки.
