Почему не расстреляли Жукова? В защиту Маршала Победы - [40]

Первыми, через 45 мин после объявления тревоги, занимали оборону специально выделенные от дивизий первого эшелона отряды в составе усиленного стрелкового батальона. Они имели задачу поддержать боевые действия подразделений пограничных войск и подразделений укрепленных районов. Далее, под прикрытием боевого охранения, должны были выдвигаться части дивизий первого эшелона армий прикрытия. Первый эшелон этих дивизий должен был занять оборону через 3–9 ч. (103. ЦАМО, ф. 16А, оп. 2951, д. 241, л. 74.) (это «директивы на разработку окружных планов прикрытия» согласно этому сборнику, которые были «подписаны наркомом обороны в начале мая 1941 г.». — O.K.). Все эти войска планировалось содержать в постоянной боевой готовности».

Сегодня нам точно известно, что приграничные дивизии («войска, расположенные в непосредственной близости от государственной границы») свой приказ на вывод из казарм, в «районы сбора» минимум, а то и на занятие окопов на границе получили именно по «телеграмме ГШ от 18 июня».

«Под боевой готовностью в тактическом масштабе понималась способность войск своевременно вступить в бой с противником в различных условиях обстановки. Она складывалась из многих элементов, связанных с подготовкой войск для боя. Особо следует подчеркнуть, что уровень боевой готовности частей и соединений должен был поддерживаться в зависимости от роли, места и задач, возлагаемых на них с началом военных действий. Сроки готовности частей определялись временем, необходимым для сбора по тревоге и выхода в назначенные районы.

Доукомплектование автотранспортом и личным составом должно было осуществляться после начала боевых действий или в угрожаемый период из близлежащих районов. Часть войск второго оперативного эшелона планировалось перевозить железнодорожным транспортом».

Второй эшелон приграничных округов, «глубинные дивизии» получили свой приказ на вывод в районы сосредоточения или районы сбора и начали выводиться с 7—11–15 июня. Правда, чаще всего они шли своим ходом и по ночам, что увеличивало время на этот вывод.

«В каждом соединении для борьбы против диверсионно-разведывательных групп выделялся специальный отряд, как правило, в составе роты, имеющей постоянную боевую готовность и усиленной танками и артиллерией. План прикрытия предусматривалось вводить в действие при объявлении мобилизации автоматически, а в других случаях только распоряжением наркома обороны СССР шифрованной телеграммой: «Приступить к выполнению плана прикрытия 1941 г.» (104. ЦГАСА, ф. 40442, oп. 1, д. 1872, л. 44). Ввод его в действие не был рассчитан на внезапные действия врага».

То есть данные майские ПП должны были вводить (хоть открыто, хоть скрытно) заранее! Что и делалось в реальности!

«Принятая система многоступенчатой передачи шифрованной телеграммы таила в себе опасность, что процесс — зашифровка, передача и расшифровка — займет много времени и до войск не будут своевременно доведены важнейшие распоряжения. Не учитывалось также, что противник сможет вывести из строя целые звенья управления. К тому же система оповещения не обеспечивала поддержание связи на две-три ступени вниз. Скрытое управление войсками при их отмобилизовании и развертывании предусматривалось достичь с помощью кодов, кодированных карт и радиосигнальных таблиц. Открытые разговоры по телеграфу и особенно по телефону категорически запрещались.

В целях быстрого и планомерного вступления частей и соединений в боевые действия была разработана система приведения войск в полную боевую готовность (система оперативных готовностей флота). В планах прикрытия имелись «Указания по подъему частей по тревоге», на основании которых командиры частей и соединений разрабатывали план-инструкцию по подъему войск по тревоге. Приказ на подъем частей по боевой тревоге предусматривал передавать письменно или устно установленным сигналом (приложение 19 — «Система боевой готовности в армии и на флоте накануне Великой Отечественной войны»).

Боевая тревога могла быть объявлена в двух вариантах: без вывода материальной части и с выводом. Сроки полной боевой готовности устанавливались: для стрелковых, артиллерийских и кавалерийских частей и соединений: летом — 2 ч, зимой — 3 ч; для танковых (механизированных) частей: летом — 2 ч, зимой — 4 ч. При расположении техники в теплых гаражах сроки зимой сокращались на 1 ч. Готовность дежурных подразделений определялась в 45 мин.»[36]

Как видите, для приведения в полную боевую готовность войск приграничных округов и тем более их приграничных дивизий требовалось не более 2–3 часов! Так что с учетом того, что на вечер 21 июня эти дивизии должны были находиться в «районах сбора» или даже в окопах, поднять войска по тревоге в ночь на 22 июня вполне могли бы успеть. Если бы, конечно, подписанную в 22.20 «Директиву № 1» на самом деле попытались передать в округа как можно быстрее Тимошенко и Жуков. А также время получения распоряжений должны были сократить звонки наркома и начГШ в округа около полуночи. И если бы Кирпоносы-Павловы-Кузнецовы начали поднимать свои войска по тревоге, как это делал Захаров в ОдВО сразу после этих звонков, то до нападения, до 3.30—4.00 приграничные дивизии успели бы, по крайней мере, убраться из «спящих казарм Бреста».