Почему мы любим. Природа и химия романтической любви - [19]

Присущее человеку стремление выследить неверного возлюбленного, а иногда – даже убить его, вероятно, объясняется чисто животной тягой к охране партнера.

Нескромное предложение

Вся вышеприведенная информация помогла мне прийти к выводу, что природа в равной степени заставляет различных представителей животного мира выделять, преследовать и овладевать избранным партнером для спаривания: в основе влечения у животных лежат химические процессы. И именно в этой химии следует искать истоки романтической страсти у человека.

Какие же химические реакции происходят в это время в мозге?

По-видимому, здесь задействованы два тесно связанных друг с другом естественных стимулятора, имеющихся в мозгу млекопитающих, – дофамин и норадреналин. У всех видов птиц и млекопитающих мозг вырабатывает похожие формы дофамина и норадреналина, используя для этого схожие структуры, ответственные за реакцию на эти натуральные стимуляторы, хотя в частностях эти структуры и сам процесс выработки соответствующих веществ у разных видов имеют свои отличия.

Особенно важен тот факт, что дофамин и норадреналин играют центральную роль в процессах полового возбуждения и усиления мотивации у птиц и млекопитающих. (41) К примеру, лабораторные крысы-самки выражают свои эротические призывы прыжками и беспорядочным метанием – то есть теми формами поведения, которые наблюдаются при повышенном уровне дофамина. (42) А у прерийных, или желтобрюхих полевок – зверюшек, похожих на мышей, – повышение уровня дофамина в головном мозге прямо связано с предпочтениями, которые животное оказывает одному конкретному партнеру. (43)

Позвольте познакомить вас с прерийными полевками. Эти маленькие зверьки живут в лабиринтах туннелей и нор на равнинах американского Среднего Запада. Полевки формируют устойчивые пары, чтобы вместе выращивать потомство. Самец покидает родное гнездо, едва успев выйти из подросткового возраста, чтобы найти себе «супругу». Встретив симпатичную претендентку, он начинает энергичные ухаживания. Он обнюхивает ее, облизывает, тычется носом, напрыгивает; за какую-то пару дней парочка полевок успевает совокупиться около 50 раз. После этого сексуального марафона самец ведет себя, как полагается молодожену: он начинает строить гнездо для будущего потомства, при этом ревностно охраняя даму сердца от соперников и защищая границы своих владений. Около 90 % желтобрюхих полевок проживают с одним-единственным партнером всю свою жизнь. (44)

Однако, как показали исследования, прерийные полевки весьма избирательны. Ученые подсаживали к самцу течную самку, которая, совокупившись с ним, начинала проявлять к нему явный интерес. При этом развитие этой симпатии сопровождалось 50 %-ным ростом содержания дофамина в центрах удовольствия – участках головного мозга, которые связаны со страстными желаниями и зависимостями у людей. (45) В то же время, когда ученые вводили в соответствующую часть мозга самки полевки вещество, снижающее уровень дофамина, она начинала выказывать предпочтение самцу, который оказывался рядом к моменту инъекции, пусть даже она ни разу не вступала с ним в сексуальные отношения. (46)

Таким образом, по-видимому, дофамин играет ключевую роль в механизме формирования влечения у животных.

Норадреналин также вносит свою лепту в этот процесс. Когда ученые помещали каплю мочи самца на верхнюю губу самки прерийной полевки, в ее мозге повышался уровень норадреналина. Это, в свою очередь, приводило к усиленной выработке эстрогена и стимулировало призывное поведение. (47) Следует ли из этого, что для самки полевки данный запах является возбуждающим?

Уровень норадреналина и дофамина повышается также у овец в период течки, когда им показывают фотографии с изображением самцов. (48) Вполне вероятно, на некоторое время самки, участвовавшие в эксперименте, испытывали сексуальный интерес к показанным им баранам.

Норадреналин имеет некоторое отношение даже к характерной для млекопитающих эротической позе, когда самка, припав к земле, выгибает спину и подставляет ухажеру выпяченные ягодицы, тем самым объявляя о своей сексуальной доступности. (49) Человеческим самкам, кстати, тоже знакома эта поза: обычно женщина игриво поглядывает через плечо на партнера, грациозно изогнув спину и подставляя ему зад.

Все эти данные заставляют меня думать, что дофамин и/или норадреналин играют заметную роль в механизме формирования влечения у животных.

Разумеется, в этот процесс вовлечено куда больше химических веществ, имеющихся в головном мозге. Судя по тому, как слоны, лисы, белки и многие другие существа выбирают себе партнера, они не только различают цвета, формы и размеры, но и слышат соблазнительные нотки в голосе, помнят прошлые успехи и неудачи и поэтому нюхают, прикасаются, пробуют на вкус, собирая информацию о потенциальном «супруге». Несомненно, в этих случаях множество химических взаимодействий образуют своего рода цепную реакцию, запускающую чувство животного влечения.

Но все же животные знают, что такое любовь. Тиа, Плохиш, Шкипер, Миша, Мария, Виолетта, Талия, Александр, Мифф, Сатана и почти каждое живое существо на планете – все в какой-то момент ощущали неодолимую тягу к определенному индивидууму. На время поддавшись власти этого влечения, эти влюбленные следовали всеобщему ритму: каркали, лаяли, беспокоились, волновались, горделиво танцевали, неотрывно смотрели, тыкались носами, похлопывали конечностями, занимались сексом – не переставая обожать своего партнера.