Почему мы думаем то, что мы думаем - [19]
Добро и зло, награда и наказание – единственные мотивы для разумного существа.
Джон Локк (1632–1704)
Если боги есть, почему они допускают страдание?
Попытки философии примирить существование всемогущего (всевидящего) и всевеликодушного (вселюбящего) бога (или богов) с миром, переполненным болью и страданием, строятся вокруг риторического использования теодицеи. Термин «теодицея» происходит от греческого слова theos, что значит «Бог», и dikē, что приблизительно переводится как «оправдание», отсюда – «оправдание Бога». Впервые этот термин был употреблён немецким философом Готфридом Вильгельмом Лейбницем (1646–1716 гг. н. э.) в работе под названием «Теодицея» (1710). Главным мотивом Лейбница было дать рационалистическое объяснение существованию зла в мире. В этом смысле зло не ограничено христианскими концепциями зла и греха, но также включает боль и страдания, выпадающие человеку. Лейбниц был высокообразованным математиком, который, по мнению ряда учёных, изобрёл дифференциальное исчисление ещё, предположительно, до его исторического открытия сэром Исааком Ньютоном. Благодаря знаниям математики и формальной логики, теоретическая философия Лейбница приобрела детерминистскую направленность, то есть направленность, утверждающую, что всё происходящее является результатом предопределённых условий.
Теодицея Лейбница основывается на предпосылке, что Бог всемогущ и является источником всего, что есть хорошего в мире. Так как мир создал именно Бог, он наверняка создал его настолько совершенным, насколько возможно, ведь нелогично предположить, чтобы всемогущий Бог намеренно создал мир посредственным, несовершенным. Отсюда следует знаменитое заключение Лейбница о том, что мы живём «в лучшем из всех возможных миров» (см. также главу «Стакан наполовину полон или наполовину пуст?»).
У. Х. Оден. «В музее изобразительных искусств» (1938). Пер. П. Грушко
Скептический контраргумент в отношении теории Лейбница о лучшем из всех миров состоит в том, что несовершенства мира видны в существовании зла и страдания, которые по причине самого своего существования, очевидно, дозволены Богом. На это Лейбниц возражает, что Бог обладает бесконечной мудростью, тогда как его создания (люди) ею не обладают и, будучи ограниченными в своей способности мыслить и действовать (человеческая воля), не могут изменить предопределённых условий. Эта ограниченность свободы человеческой воли ведёт к ложным суждениям и ошибочным поступкам, которые в свою очередь ведут к страданиям и боли. Если кратко, то горе и страдание друг другу причиняют люди, а не Бог, который выступает просто как верховный судья, ведь силы добра только тогда становятся видны человеческому разуму, когда противопоставлены силам зла и боли. Претерпевая страдание, люди учатся отступать от ложных мыслей и решений и делают шаг «к свету добродетельной истины».
Теория Лейбница о «лучшем из всех возможных миров» получила самый громкий отпор в трудах французского писателя и философа Франсуа-Мари Аруэ, более известного под псевдонимом Вольтер (1694–1778). Плодовитый писатель и философ, Вольтер оставил огромное творческое наследие, включающее пьесы, стихи, романы, эссе, исторические и научные труды, более 21 000 писем и более двух тысяч книг и памфлетов.
Плутовской роман «Кандид» (1759), самая известная работа Вольтера, строится на непрерывных убийственных нападках на философию Лейбница, иронически высмеивая свойственную Лейбницу разновидность философского и морального оптимизма. Основная претензия Вольтера заключается в том, что в мире слишком много видимого зла и страдания, и это несоизмеримо с количеством видимого добра. Вольтер находит Лейбница виновным в слепом оптимизме (роман имеет подзаголовок «Оптимист»); как средство осмеяния философского оптимизма Вольтер создаёт доктора Панглосса, безоговорочного последователя философии Лейбница. Антигерой Кандид, чьим именем назван роман, оказывается на попечении самонадеянного фигляра Панглосса, который без конца излагает свою доктрину о том, что всему есть причина и что всё случается «к лучшему». На протяжении романа заглавный герой попадает из одной катастрофы в другую, по пути претерпевая войны, землетрясения и кораблекрушения. Многим из этих бедствий Панглосс находит рациональное объяснение, пользуясь формулой Лейбница о том, что зло есть необходимое следствие ради большего добра. Логика Панглосса чаще всего смешна, как, например, утверждение, что сифилис, предположительно привезённый в Европу Колумбом, – это благо, поскольку Колумб открыл также и шоколад, или что землетрясение в Лиссабоне, унесшее 30 000 жизней, было «к лучшему». Однако, по иронии судьбы, вздумав прочесть лекцию о своей философской системе члену португальской инквизиции, тщеславный и претенциозный Панглосс тут же оказывается обвинён в ереси и казнён.
Хотя сатирические выпады Вольтера против оптимизма Лейбница и Панглосса утверждают, на первый взгляд, мрачное и циничное представление о мире и человеческой природе, сам Вольтер атеистом не был. Знаковая фигура Европейского Просвещения, Вольтер полагал, что человек может найти моральную добродетель через разум и что разум вкупе с наблюдением естественного мира является адекватным средством для установления существования Бога. Лиссабонское землетрясение оказало большое влияние на философию Вольтера, приведя его к мысли, что человечество может и должно суметь устроить лучший мир для себя и для будущих поколений. В этом отношении Вольтер рассматривал «лучший из всех возможных миров» Лейбница как препятствие на пути прогресса и перемен и оправдание для сохранения статус-кво.
