Почему люди ненавидят Америку? - [17]
Выходит, что не только американцы задают себе подобный вопрос. Он возникает и у «людей», которых Америка пытается понять, и в толпе, из которой затем вырастают террористы. С точки зрения молодого египетского официанта и многих других мусульман, Америка ненавидит мусульман, и их собственная ненависть к Америке — лишь отражение этой ненависти.
Тенсинг признается египетскому официанту, что «голливудские стереотипные образы арабов и мусульман как фанатиков с горящими глазами под знаменем Корана» заставляют лишь ненавидеть и презирать мусульман10. Он мог бы добавить, что люди всего мира получают похожее впечатление об арабах благодаря американской журналистике и американскому образованию.
Когда газета Toronto star отправила одного из своих журналистов в местный книжный магазин на поиск «литературы ненависти», журналист сделал удивительное открытие. В одном из отделов магазина он наткнулся на выпуск журнала National Review от 3 декабря 2001 года, в котором Джордж Буш нарисован на обложке в образе средневекового крестоносца. В номере помещена статья под названием «Замученные: мусульманское убийство и нанесение увечья христианам», автор которой с одобрением цитирует книгу Сэмюэля Хантингтона "«Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка»: «Проблема, лежащая в основе западного мира, — не исламский фундаментализм. Это ислам, другая цивилизация, народ, который убежден в превосходстве своей культуры и одержим мыслью о недостаточности собственного влияния». Это, конечно, не Майн кампф, но можно вполне посочувствовать мусульманину, которого может бросить в жар н в холод при виде подобного утверждения11.
Палестинский автор Эдвард Сайд, в течение многих лет живший в Нью-Йорке и преподававший в Колумбийском университете, писал в еженедельнике Аbram Weekly.
«Я не знаю ни одного араба или американского мусульманина, который сейчас не чувствовал бы себя находящимся в стане врага. Пребывание в Соединенных Штатах в данный момент дает нам особенно неприятный опыт отчуждения и всеобъемлющей, целенаправленной враждебности12».
Стереотипы становятся нормой, зеркало отражает зеркало, как в аттракционе «комната смеха», отражения искажаются все сильнее и сильнее. Возьмем, к примеру, статью заместителя редактора National Review Энн Коултер, которая называется «Это — война»:
«Сейчас не время подсчитывать, в какой мере какие-то конкретные люди были задействованы в нападении террористов. Ответственность несут все, кто одобрительно улыбался, когда шла борьба с такими патриотами, как Барбара Ольсен».
Люди, стремящиеся к уничтожению нашей страны, живут здесь, работают в наших авиакомпаниях, проходят тренировочные полеты в наших аэропортах. Было бы ничем не хуже, если бы вермахт во время Второй мировой войны перенес свою деятельность в Америку и трудился бы на благо американских авиалиний. Вот разве что вермахт был не настолько кровожаден…
Мы должны завоевать страны, где они живут, убить их лидеров и обратить их в христианство. Мы ведь не были столь щепетильны, чтобы найти и наказать только лишь Гитлера и его ближайших соратников. Мы бомбили немецкие города, мы убивали мирных граждан. Такова война. А это война13.
Гневный пафос Энн Коултер по поводу ненависти представляет собой кривое отражение, точно такую же ненависть. Это демонстративный отказ от попытки понять контекст и обстоятельства, в которых другие люди живут, думают и воспринимают события.
Затем в онлайновой публикации National Review—«на консервативном американском сайте номер один»—выступил Рич Лоури, который написал: «Очень сильное искушение — сбросить на Мекку атомную бомбу». Он комментирует свое заявление:
«Это жестоко, что тут говорить… Конечно, Мекка — это особое место, но затем снова погибнет какое-то количество людей, и это будет знак. В других религиях раньше тоже бывали такие катастрофы… Нам пора посерьезнеть — нужно понять, что мы сделаем, чтобы отомстить им. Этим, может быть, мы наконец сумеем произвести на них хоть какой-то устрашающий эффект. Но лучше это сделать сейчас, а не тогда, когда появятся новые тысячи жертв среди американцев»14.
Лоури и Коултер выражают народные настроения и высказывают мнения, которые можно услышать на улицах, но вправе ли подобные мнения формировать политику и являться решением политических и военных проблем? Американцы сами понимают, что существует некое расхождение во взглядах. Но при этом популистское воодушевление встроено в определенный контекст. Информационные же каналы зачастую эффектно манипулируют фактами, вырывая их из контекста, чтобы как можно нагляднее продемонстрировать поляризацию общества. Тем не менее Америка в целом воспринимает себя как страну, заново обретшую единство целей. Так как же быть: не обращать внимания на высказывания Коултер и Лоури или отнестись к ним со всей серьезностью? Если же подобная риторика — это всего лишь мышиная возня, а вовсе не серьезный политический спор, то возникает вопрос: мешают ли стереотипы и культурные клише американцам лучше узнать про тех, кого они отчаянно пытаются понять?
Осознав стереотип, мы можем вообразить, что нашли ответ, тогда как мы только лишь приблизились к сути проблемы. К чему же мы пришли? Этот вопрос нуждается в ответе, основанном на
Выступление на круглом столе "Российское общество в контексте глобальных изменений", МЭМО, 17, 29 апреля 1998 год.
Когда Геббельс создавал свое «Министерство пропаганды», никто еще не мог предположить, что он создал новый тип ведения войн. В XXI веке войны приняли новый облик. Война превратилась не только в противостояние военной силы, но и в войну информационных технологий.Сегодня любая война начинается с информационного «артобстрела». Зачем завоевывать страну силой оружия, сталкиваясь с сопротивлением и неся потери? Ведь можно подчинить ее изнутри, силами ее же граждан. Это и есть конечная цель, глобальная стратегия информационной войны.
Книга шведского экономиста Юхана Норберга «В защиту глобального капитализма» рассматривает расхожие представления о глобализации как причине бедности и социального неравенства, ухудшения экологической обстановки и стандартизации культуры и убедительно доказывает, что все эти обвинения не соответствуют действительности: свободное перемещение людей, капитала, товаров и технологий способствует экономическому росту, сокращению бедности и увеличению культурного разнообразия.
Феноменом последних лет стал резкий рост массовых протестных выступлений в разных странах мира. На смену череде «оранжевых революций» пришли «революции 2.0», отличительная черта которых — ключевая роль Интернета и социальных сетей. «Арабская весна», «Occupy Wall Street», «Болотная площадь», лондонские погромы, Турция, Бразилия, Украина… — всюду мы видим на улицах молодежь и средний класс, требующий перемен. Одна из точек зрения на эти события — рост самосознания и желание молодых и активных участвовать в выборе пути развития своих стран и «демократический протест» против тирании и коррумпированных элит.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
