Почему любовь ранит? Социологическое объяснение - [34]

. Было слишком рискованно выражать свои чувства до предложения руки и сердца. Ротман подчеркивает, что считалось крайне важным не показывать свои чувства первой: «Редкая женщина была готова подвергнуть себя отказу возлюбленного»[157]. Таким образом, женщины ждали от мужчин доказательства их намерений и чувств. Привязанность мужчины, его способность проявлять и доказывать любовь имели первостепенное значение для принятия его предложения руки и сердца: «Когда мужчина делал предложение, любовь была его самой важной характеристикой; когда женщина отвечала согласием, любовь была ее первым обдуманным решением»[158]. Ротман также утверждает, что мужчина не был до конца уверен в том, будет ли принято его предложение: «Мужчины чаще, чем женщины, жаловались на то, что ответов на письма приходилось ждать слишком долго или они были слишком поверхностными»[159]. Как инициаторы брака, мужчины были более уязвимы в процессе сватовства: с одной стороны, им следовало доказывать свою страсть и силу чувств, а с другой — проявлять некоторый самоконтроль, чтобы защитить себя от излишней открытости перед лицом возможного отказа[160]. При этом женщины в большинстве областей общественной жизни были преимущественно бесправны, их позиция в процессе ухаживания и сватовства, по-видимому, была сильной, по крайней мере, на уровне эмоциональной силы, определяемой как способность сдерживать проявление эмоций для того, чтобы вынудить мужчину раскрыть свои чувства, а затем принимать решение об ответе.

Ротман также утверждает, что после того, как мужчина делал свой выбор, он редко проявлял нерешительность: «Он практически не колебался в преследовании своей цели. Женщины, напротив, долго раздумывали и сомневались, делая последние шаги к алтарю»[161]. Ротман дает подробное описание моделей ухаживания в ранней Американской республике: «Молодой человек, стремившийся преодолеть любые препятствия; молодая женщина, в испуге стоявшая у ворот. Поскольку мужчины ожидали, что брак обогатит, а не ограничит их повседневную жизнь, они больше, чем женщины, хотели, чтобы свадьба состоялась. <…> Мужчина мог, однако, ожидать сопротивления и промедления со стороны своей невесты»[162]. Мир, описанный здесь, — это мир, в котором мужчина чаще раскрывал свое сердце, заявлял о силе своих чувств и пытался «завоевать» женщину, — иными словами, мир, в котором взятие обязательств не было проблемой для мужчины, поскольку его социальное существование зависело от брака. Другим примером настойчивости, требуемой от мужчин в сердечных делах, является история Теодора Седжвика, сына и тезки известного федералиста, и его сватовство к Сьюзен Ридли. Седжвик-младший добивался ее руки в 1805 г., но отступил после того, как отчим Сьюзен выступил против этого союза. На следующий год юноша восстановил отношения со Сьюзен и был отчитан братьями за нерешительность: «Говорят, у тебя не хватило мужества оставить девчонку в покое»[163]. Твердость и решительность считались ценнейшими мужскими качествами во многих областях, но особенно в супружеской жизни. Рассмотрим также сватовство Натаниэля Хоторна к Софие Пибоди. Менее чем через четыре месяца после знакомства с Софией и до каких-либо брачных обязательств Хоторн написал в письме:

Моя душа истосковалась по другу, которого Бог дал бы мне — чью душу он обвенчал бы с моей душой. О, моя дорогая, как эта мысль волнует меня! Мы женаты! Я давно это почувствовал; и порой, когда я хочу очень нежно назвать тебя, мои уста произносят — «жена»! <…> Часто, обнимая тебя, я безмолвно покоряюсь тебе, обретая в твоем лице любовь и счастье, выпавшее на мою долю, и молюсь, чтобы Господь освятил и благословил наш союз[164].

Страстность, эмоциональность и желание связать себя обязательством были такой же (если, временами, не большей) прерогативой мужчин, как и женщин, по крайней мере, среди мужчин среднего класса и дворянства XIX в. Мужественность среднего класса в XIX в. определялась способностью чувствовать и проявлять сильные чувства, давать и сдерживать обещания, а также способностью проявлять твердость и решительность, принимая обязательства по отношению к женщине. Как указывалось в главе 2, настойчивость, приверженность обязательствам и надежность являлись признаками мужественного характера. Карен Листра, еще один специалист по изучению практик ухаживания и сватовства в XIX в., подтверждает, что «мужчинам среднего и высших слоев среднего класса было позволено проявлять чувства, подобные, или даже полностью совпадавшие с женскими»[165]. Конечно, такие эмоциональные определения мужественности возникли в результате объединения нравственного кодекса Викторианской культуры и экономического характера помолвки: «Брак… всегда предусматривал передачу значительного количества недвижимого или личного имущества семьи невесты семье жениха со встречным обязательством выплаты значительной доли будущего годового дохода»[166]. Приданое становилось своего рода гарантом обязательства мужа перед женой и закрепляло межличностные обязательства новой пары в более широкой системе семейных, экономических и социальных обязательств. Оно укрепляло семейные отношения родителей и их дочерей и формировало социальные отношения между родственниками, связанными между собой общими привязанностями и интересами