Почему девочки не хуже мальчиков разбираются в математике - [7]

У читателей может возникнуть вопрос: а можно ли сопоставить объяснения, о которых мы только что упомянули, с тем, что на самом деле происходит во время эпилептических припадков?

Мне кажется, что это вполне возможно, при условии, что мы примем за точку отправления не удвоенное восприятие мира, а понятие о том, что собой представляет знание о предмете или явлении. Представьте, что вы находитесь в ресторане, который вам хорошо известен. Одновременно в вашем мозгу произойдут две вещи. С одной стороны, вы восстановите в памяти эпизодические воспоминания, связанные с этим местом, то есть вспомните, что были здесь с сестрой пару недель тому назад, что омар был жестким, а вино вполне приличным.

С другой – вас охватит ощущение чего-то хорошо знакомого, то есть вы испытаете то самое состояние дежавю, которое в этом случае вполне оправданно. Но иногда бывает так, что всплывающие в памяти воспоминания и ощущение чего-то знакомого возникают отдельно друг от друга. Объяснение этому заключается, по всей видимости, в том, что чувство известного и наплыв воспоминаний затрагивают различные системы мозга, функционирование которых не всегда скоординированно. Можно предположить, что при наступлении эпилептических припадков система, отвечающая за формирование чувства знакомого, начинает функционировать беспорядочно и провоцирует дежавю даже в абсолютно незнакомых местах.

А как же обстоит дело с дежавю, которое не имеет никакого отношения к эпилепсии и которое бывает у вас и у меня?

Нам доподлинно неизвестно, что происходит в мозгу во время протекания этого синдрома у нормальных людей, но следует отметить, что диссоциация воспоминаний с переживанием чувства чего-то знакомого является вполне обычным явлением. Например, если вы встретите хорошо знакомого вам человека в необычном для вас и него месте (к примеру, вашего продавца газет в очереди в кино), то в течение нескольких минут вы будете задавать себе вопрос: «Мне кажется, я очень хорошо знаю этого человека, но кто это?» И несмотря на то, что он вам хорошо знаком, в первый момент вы его не узнаете. Это и есть ощущение дежавю. И в этом случае оно оправданно в той степени, в какой этот человек вам известен. Обратное также возможно. Существуют пациенты, которые могут узнать человека, не отдавая себе отчета в том, кто он. То есть в данном случае имеет место узнавание без формирования понимания того, кем является этот человек. Увидев своего супруга, женщина говорит: «Можно подумать, что это мой муж (она его узнала), но это точно не он, а какой-то переодетый аферист (она не испытывает ощущения, что хорошо его знает)». Короче говоря, узнавание человека и формирование представлений о том, что хорошо его знаешь, не всегда идут рука об руку.

Что же происходит в мозгу в то время, как вы оказываетесь во власти действия синдрома дежавю?

Как мы уже говорили, феномен дежавю сопровождается ощущением чего-то до боли знакомого, и это при том, что вы на самом деле никогда до этого здесь не были, никогда не видели этого человека или это место. Нам достоверно неизвестно, какие механизмы мозга активизируются в этот момент. Но в отдельных случаях это могут быть.

Смотрите главу «Кошмар двойников» в книге «Почему шимпанзе не умеют говорить», с. 104. реальные воспоминания, о происхождении которых вы забыли. Например, за месяц до посещения вами аэропорта в Лионе вы увидели его на фотографии, что совершенно вылетело у вас из памяти. И когда впоследствии вы там оказались, у вас возникло ощущение дежавю, ощущение чего-то уже виденного, вы не смогли себе объяснить, почему вас охватило это чувство.

Что же касается Зигмунда Фрейда, то он высказал предположение, что синдром дежавю – это, по всей вероятности, воспоминание об одном из сновидений, о своих грезах и фантазиях, то есть о чем-то таком, что мы себе ранее вообразили и что позже вытеснили из нашего сознания. Короче говоря, он интерпретирует этот феномен как некое туманное и непонятно откуда взявшееся воспоминание.

5. Рекорды памяти коноплянки

Найдутся ли люди, которые хотя бы раз в жизни не задавали себе этот банальный вопрос: «Куда я положил ключи?» Или: «Где я вчера припарковала машину?» Такое с каждым из нас бывает довольно часто, особенно с возрастом. Но кое-кто может в этой области преподать нам урок. Чемпионами и главными специалистами по поиску и успешному обретению спрятанного в укромных местах являются птицы, а именно птицы семейства соек.

В теплое время года они собирают семена и прячут их в потаенных местах – в земле, в трещинах коры деревьев, – чтобы несколько месяцев спустя, когда наступят холода, воспользоваться своими запасами. Самый впечатляющий рекорд принадлежит американской кедровке, которая может спрятать до 25 тысяч семян и зерен в 2,5 тысячах различных тайников, расположенных на территории 250 квадратных километров (рисунок 3). И самое интересное заключается в том, что целых 70 процентов из своих припасов ей удается отыскать.

Известно ли нам, как птицам удается вспомнить, где находятся их «хранилища»?

Птичьим ориентиром является природный ландшафт: горы, деревья, ручьи. Сочетая несколько признаков, птицы прекрасно справляются со своей задачей даже тогда, когда пейзаж меняется – например, когда землю окутывает снег. Эти их фантастические способности изучались не только в природных условиях, но и в лабораториях этологов, ученых, занимающихся исследованием поведения животных.