Почему Беларусь не Прибалтика - [31]

Соответственно, государственная политика по отношению к ним стала воплощением исторического реванша столетиями находившихся в подчинённом отношении литовцев.

А также выгодным политическим бизнесом: глубинные антипольские настроения пожилого электората литовской глубинки от выборов к выборам успешно использовали литовские консерваторы.

Польскому населению было запрещено писать названия населённых пунктов, где они живут, на родном языке и даже использовать двуязычные таблички с названиями на польском и литовском. Все населённые пункты Вильнюсского и Шальчининского районов были переименованы — польские названия заменялись литовскими. На литовский манер было предписано менять польские имена и фамилии: если бы, например, Адам Мицкевич учился в Вильнюсском университете в конце XX века, то ему предписано было бы зваться Адамас Мицкевичюс.

Наиболее интенсивно литуанизация проводилась в 2010–2012 годах: в период правительства Андрюса Кубилюса («Союз Отечества — христианские демократы Литвы») и президентства Дали Грибаускайте (у которой, кстати, на пике скандалов вокруг поляков были обнаружены в родословной польские корни).

Во время пребывания у власти консерваторы (возможно, чтобы отвлечь население от последствий кризиса) вообще много занимались идеологическими вопросами: запрет советской символики, введение уголовного преследования за «отрицание фактов советской агрессии», литуанизация Виленского края.

При Кубилюсе и Грибаускайте дело дошло до ликвидации польских школ на территории Вильнюсского и Шальчининского районов — на тот момент в Вильнюсском крае действовали 55 польских школ.

В 2010 году были отменены Закон об образовании и Закон о национальных меньшинствах. Согласно новой редакции Закона об образовании, два-три предмета в старших классах школ нацменьшинств необходимо преподавать на государственном, то есть на литовском языке.

Там же был установлен новый порядок сдачи экзаменов по литовскому языку для школ национальных меньшинств и произведено уравнивание требований к сдаче экзамена на аттестат зрелости по литовскому языку между выпускниками из школ нацменьшинств и литовскими школьниками (что создавало последним естественное преимущество при сдаче экзамена и поступлении в вузы самим фактом их литовского происхождения).

Новый закон о национальных меньшинствах был принят только в 2014 году: президент Грибаускайте и консерваторы до последнего сопротивлялись его принятию.

«Если поляки хотят жить в Литве, они должны сближаться с ней, а не отдаляться от неё. Те, кто хочет, чтобы было по-другому, пусть едут в Польшу, ведь существует свобода передвижения», — сказал тогда же глава комиссии по внешним связям литовского Сейма Юстинас Каросас, дословно воспроизведя аргументацию латышских и эстонских коллег по отношению к русским — «чемодан, вокзал, Россия».

Весомость заявлениям про «пятую колонну» придала литовская спецслужба — Департамент госбезопасности Литвы, в ежегодном публичном отчёте за 2012 год заявивший, что протестные настроения и нелояльность литовскому государству в среде национальных меньшинств являются результатом деятельности иностранных разведок, действующих через общественные и политические организации польской общины.

Естественным следствием скандальных действий литовских властей против польских поляков стало резкое ухудшение отношений Польши и Литвы. Британский Economist, анализируя в 2010 году межгосударственный конфликт, назвал литовско-польские отношения самыми напряжёнными отношениями между двумя государствами — членами ЕС.

В Польше литовская тема на какое-то время вытеснила все остальные, заполнив страницы газет и эфиры телеканалов. Предложения забрать у Литвы Вильнюс обратно, раз там притесняют поляков, звучали даже на уровне посла Польши в Литовской республике Януша Сколимовски.

В Литве в ответ обнаружили, что в литовско-польском приграничье (Пуньская волость), где живут польские литовцы, Польша тоже закрывает литовские школы. Взаимное напряжение дошло до того, что в Вильнюсе осквернили могилу Юзефа Пилсудского и его матери.

Межгосударственный конфликт между Польшей и Литвой из-за поляков так и не был урегулирован. Вильнюс и Варшава старательно игнорируют друг друга: за исключением периодических пересечений на международных площадках вроде саммитов ЕС и НАТО лидеры двух стран принципиально избегают общения друг с другом: польский президент отказывается от визитов в Вильнюс, президент Литвы не едет в Варшаву.

Зато между Польшей и Беларусью разногласия по вопросу о белорусских поляках не являются непреодолимым препятствием для межгосударственного сотрудничества: с весны 2016 года Варшава и Минск возобновили политический диалог и даже польские власти уже признают, что кресовяне Виленского края в Беларуси находятся в значительно лучшем положении, чем в Литве.

Это при том, что вопрос белорусских поляков, как и в случае с Литвой, десятилетиями был одним из конфликтных узлов в польско-белорусских отношениях. Польша все эти годы обвиняла Минск в дискриминации национального меньшинства, в гонениях на общественные и культурные организации польской общины. Белорусская же сторона обвиняла Варшаву в сознательной политике формирования из польской общины нелояльного белорусскому государству населения, являющегося агентом влияния польского правительства на территории Беларуси.