Поцелуй вампира - [29]

— Ладно, значит, для начала мы должны заткнуть эти сплетни. — Она объяснила, каков был ее план, по которому уже начала действовать Барбара.

— Умно, девушка. А что потом?

— А потом я поеду в Кембран, разыскивать пещеру, в которую забрался твой отец, чтобы вдолбить в его голову хоть каплю здравого смысла.

— Ещё один отличный план, — сказал Дэвид и рассмеялся.

Глава 10

— Где он?

Не обращая внимания на удивленные лица и не собираясь извиняться за свое столь бесцеремонное вторжение в их большую залу, Эфрика решительно направилась к своей сестре и ее мужу.

На то, чтобы добраться до Кембрана, у неё ушло две недели. Не хотелось слишком много думать о том, что за это время могло произойти с Дженкином. По мере того, как одно за другим возникали разные осложнения, отсрочивая ее прибытие в Кембран, заверения Дэвида об отношении к ней Дженкина постепенно утратили способность её успокаивать.

Эфрике хотелось доверять Дженкину, хотелось верить, что из ее рук он не кинется сразу в объятия другой женщины, однако обетов верности он ей не давал.

— Где кто? — спросила Бриджет.

Несмотря на то, что на лице Бриджет была написана невинная растерянность и непонимание, Эфрика знала, что ее сестра прекрасно осведомлена — «кто». Эфрика подозревала, что Барбара уже успела написать письмо. К тому же, вполне возможно, что и Дэвид написал своей матери. Что сам Дженкин что-либо рассказал, она сомневалась.

— Дженкин, — резко бросила она.

— Я надеюсь, ты не приехала сюда одна, девушка, — сказал Кахал.

— Нет. Я оставила мужчин, которые сопровождали меня сюда, в деревне, — ответила она. — Дженкин залёг на дно, не так ли?

— Должно быть, он разгневал тебя более чем обычно, раз уж ты преследуешь его даже здесь, — сказала Бриджет.

— Сестра, я действительно не хочу лишать тебя твоего развлечения, но у меня была отвратительная неделя общения с всякими идиотами при дворе. Затем последовала кошмарная неделя дождей, размытых дорог, сломанных колёс, охромевших лошадей и мужчин, бурчащих по поводу девиц, у которых разума не больше, чем Бог дал блохе. Поскольку я и так начала это путешествие не в лучшем настроении, то сейчас балансирую на грани великолепной истерики.

— А-а, спасибо за предупреждение.

— Всегда с радостью. Дженкин?

— В пещерах. С тех пор, как приехал, он укрылся в своей комнате, с головой уйдя в работу.

— Отлично, ему предстоит обнаружить, что можно сбежать от полной решимости девушки из рода Калланов, но спрятаться — нет.

Эфрика проигнорировала дружеский смех Кахала и направилась к выходу, чтобы припереть Дженкина к стенке в его убежище. Ярость несла ее вниз, в глубины Кембрана. Девушка замешкалась лишь на мгновение, когда ступив в большую пещеру, служившую Чистокровным главным залом, обратила на себя их взгляды. Старшая из них, красивая белокурая женщина по имени Агнесс, усмехнулась и указала на дверь в дальнем конце пещеры, окованную толстым слоем железа.

Дойдя до двери, Эфрика подняла, было, руку чтобы постучать, но затем передумала. Она не даст Дженкину шанс отослать ее прочь, заперев перед ней дверь. Эфрика отогнала от себя предательскую, лишающую решимости мысль о том, что он оставил ее, потому что не хочет и совсем не любит ее, и, что он там с другой женщиной. Потянувшись к дверной ручке, Эфрика услышала несколько одобрительных шепотков, донёсшихся из теней позади нее. Они придали ей сил, чтобы открыть дверь и, шагнув в комнату, хлопнуть ею позади себя. То, как Дженкин подпрыгнул от удивления, чуть ли не свалившись с каменной скамьи, на которой сидел, доставило ей краткий миг торжествующего удовлетворения.

От потрясения раскрыв рот, Дженкин уставился на Эфрику, чувствуя, как от восторга зачастил его пульс. Он не предполагал, что она последует за ним, даже лишь в силу её гордости. Своим появлением она обрадовала его неописуемо, но только пока он совершенно отчетливо не вспомнил причины, по которым ее покинул. Ничто не изменилось. Даже правда, которую он раскрыл о своем наследии, по сути дела, ничего не меняла.

— Значит, вот куда ты приехал, чтобы забиться и спрятаться! — сказала Эфрика, подходя ближе, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Забиться? Я не забиваюсь! — Дженкин нахмурился, когда она закатила глаза и скрестила руки на груди. — Девочка, ты ведь слышала перешептывания: разговоры о дьяволе, колдовстве и демонах. Это влечет за собой опасность, которая может задеть всех, кто находится слишком близко ко мне. Да ещё и обостряет зрение тех, кому придёт в голову задуматься о моих друзьях. Ты не можешь рисковать этим.

— Слова, высказанные ревнивой шлюхой и двумя нищими свиньями, которые считают насилие ухаживанием!

— Не важно, кто говорит эти слова, важно, что они возбуждают страхи и суеверия. Когда разжигаются такие чувства, здравый смысл зачастую не смеет поднять головы, пока не будет сметён пепел с подножия столба с приговорённым к сожжению.

Пугающая картина, но это не значит, что она должна претвориться в явь, твердо сказала себе девушка.

— Ты никогда даже не пытался бороться с ложью.

— Как? Постоять под полуденным солнцем?

Эфрика не стала обращать внимания на эти слова.