Поцелуй смеющегося Будды - [4]

Такой режим трудовой деятельности продержался около полутора месяцев: работы практически не было, но, поскольку зарплату мне платили исправно, я особо не вникала в дела конторы.

Но ничто не длится вечно… В один не самый прекрасный день Леха и Борис приехали явно чем-то озабоченные. Они долго переругивались вполголоса, а потом Борис обратился ко мне:

— У тебя загранпаспорт есть?

В голосе его слышалось сомнение. Еще бы, у такой зачуханной особы, как я, просто не должно быть никакого загранпаспорта — такие дальше Ивантеевки не выезжают. Самый крутой вояж для них — к троюродной племяннице, проживающей в Сочи.

Как ни странно, паспорт у меня был. Мой муж на заре своей «коммерческой деятельности» частенько ездил в Польшу «челночить» и для того, чтобы с полным правом протащить через границу побольше товара, брал с собой меня.

— Есть, — ответила я.

— Поедешь в командировку, — заявил Борис.

— Куда? — робко поинтересовалась я.

Внешне я старалась сохранять спокойствие, но внутри… Боже мой, как же я струсила. Ведь в командировку собирались послать меня — меня, никогда в жизни никуда не уезжавшую из дома, кроме как в пионерский лагерь (поездки с мужем в Польшу не в счет — не я покупала билеты, занималась визами и так далее). Там, где я успела поработать после института до своего ухода в декрет, люди в командировки ездили. Даже девчонки, пришедшие до меня по распределению. Я смотрела на них, как на солдат, вернувшихся со Второй мировой. Загадочные «суточные», забота о гостиницах, билетах, финансовый отчет о командировке — все это уже тогда меня пугало. А теперь МНЕ предстоит ехать в командировку!

— Куда?.. — переспросила я, так как Борис не удостоил меня ответом.

— В Гонконг, — ответил вместо него Леха.

— А почему… Почему я?! — Наверное, трудно было придумать вопрос глупее этого, но я его задала. Оба «начальника» с большим подозрением вытаращились на меня: другая бы от радости на месте прыгала, а эта…

На такую глупость Борис не реагировал принципиально. Я вообще думаю, что он в первый раз заметил мое присутствие в офисе. Более демократичный Леха пояснил:

— Лорка должна была лететь, но второй день дозвониться до нее не можем.

Это да, в это я сразу поверила — потому что Лоркина пепельница, вымытая мной позавчера, осталась чистой, в то время как пепельница руководства, которую она все-таки иногда вытряхивала, была переполнена окурками — стало быть, на работу Лорка не приходила.

— Давайте я попробую до нее дозвониться. Я и съездить могу. — Я готова была мчаться на другой конец Москвы, только бы найти Лорку и не ехать в этот треклятый Гонконг.

— Бесполезно, — мрачно заявил Леха, — ее нет в Москве, умотала к родственникам. — Поняв, что после таких заявлений авторитет руководства может опуститься в моих глазах ниже ватерлинии, Леха насупился и сурово произнес приговор: — Короче — завтра принесешь паспорт и собирай вещи. Визу посольство дает быстро — мы же не в Британию едем, а в колонию[1].

Дома я сообщила новость мужу. Я ожидала, что он скажет: «Увольняйся!» Но, к моему великому удивлению, этого не произошло. Уже потом, много позже, я поняла, что благородные мысли и поступки свойственны только тем мужчинам, у которых все в порядке с самореализацией.

В книгах все просто: есть мерзавцы и есть герои. В реальной жизни мужчину портят две вещи: очень большие деньги (особенно если они появились быстро и не очень заслуженно) и полное отсутствие денег. В нашей семье имел место второй случай. Полтора месяца мы жили на мою зарплату, пусть и не очень большую, но регулярную. Скажу честно — я немного вздохнула, потому что могла что-то рассчитывать и как-то сводить концы с концами. Полагаю, что и мужа это положение вещей вполне устраивало: мало того что я приношу в дом деньги, так еще и отсутствую в течение дня, стало быть, можно спокойно смотреть телевизор, а потом пересказывать мне увиденные новости. Моего супруга не смутило то, что Лорка таинственно «исчезла» как раз накануне важной командировки, он не задумался над тем, почему вдруг посылают меня… Из его пояснительной речи я вынесла одно: работу мне терять сейчас никак нельзя, потому что нам не на что будет жить. Ведь я «прекрасно знаю, что летом деловая активность падает, поэтому денег не будет до зимы».

«Деловая активность», если верить моему мужу, у нас падала зимой, весной, летом и осенью. Удивляло одно: как другие успевают при столь тотальном падении зарабатывать приличные деньги.

Короче, я поняла, что на поддержку Игоря рассчитывать не стоит, а стало быть, в командировку ехать придется.

Две недели пролетели незаметно, и вот настал день вылета. Мы приехали в Шереметьево часа за три до рейса. Я ошалела от огромного количества людей с чемоданами. Когда-то это был очень даже приличный аэропорт, но волна перестройки накрыла его с головой, и он превратился в своеобразный бомжарий для выходцев из стран третьего мира (хотя кто скажет, что мы относимся к странам с высоким уровнем цивилизации?). Во всех углах спали люди, отдаленно напоминающие индусов. Тут же шныряли босоногие дети. Главный международный аэропорт страны был больше похож на южный вокзал в разгар туристического сезона.