Поцелуй разбойника - [6]

— А как думаете вы, Маргерит? — прозвучал рядом с ней голос Франчески.

Маргерит с трудом вернулась к действительности:

— Думаю о чем?

— Она не слышала ни единого слова, — упрекнул ее Ник. — О ком вы мечтали? Обо мне?

— Простите. Я замечталась, но не о вас. Мне о многом надо подумать. Столько всего произошло за этот день…

— Мы хотели узнать, что вы думаете о Полуночном разбойнике, — перебил ее Чарлз. — Все собравшиеся здесь дамы жаждут встретить взгляд его страшных глаз.

— Не надо сарказма, Чарлз. И не хмурьтесь. — Она слышала рассказы о Полуночном разбойнике, и они ее забавляли. Она улыбнулась: — Я думаю, Полуночный разбойник знает, чем можно тронуть сердце женщины. Он умеет заинтересовать и очаровать, на что большинство джентльменов не способны.

Кэри возмущенно стукнул по столу.

— Ушам своим не верю! Этот человек — негодяй, вор и притворщик! Как вы можете его хвалить?

Маргерит накрутила на палец длинный локон.

— Вам, джентльменам, следовало бы поучиться, как находить путь к сердцу дамы. Это умеют очень немногие. Может быть, вам стоит брать уроки? — Она подмигнула Чарлзу и, раскрыв веер, начала обмахивать лицо, хотя уже стало прохладно.

Чарлз гневно сжал губы. Он готов был испепелить ее взглядом. Но она только рассмеялась.

— Вы заплатите за эти слова, — процедил он.

— Маргерит, ваше остроумное высказывание задело Чарлза за живое, — поддразнила Франческа.

Кэри фыркнул и недовольно взглянул на Франческу.

— Что вам, леди, еще от нас надо, кроме нашей любви и поддержки? Наши души?

— Даже если это разбойник, негодяй и грабитель, он, как ни странно, понимает, что женщине нужна романтика, — ответила Маргерит. — Женатые джентльмены часто забывают об этом или считают, что в браке романтика не нужна.

— Как я понял, вам известно это не понаслышке, — многозначительно произнес Чарлз, снова пронзая ее взглядом.

Маргерит не ответила. Она вспомнила длинные дни, проведенные в одиночестве, когда она была замужем за человеком, которого Библия интересовала больше, чем нужды женщины. Она не хотела углубляться в эти мысли, чтобы наслаждение свободой не растаяло как мираж и она снова не углубилась бы в горькие воспоминания.

Она увидела, как Кэри сплел свои пальцы с пальцами Франчески, и ей захотелось полюбить такого же человека, как он. В нем чувствовались сила, смелость, честность, он был красив. Чувства его были глубоки, он безумно любил Франческу и хранил ей верность. Такая любовь нечасто встречается.

Маргерит остро ощущала любовь и страсть, связывающие эту пару, и мечтала хотя бы раз в жизни окунуться в это волшебное море — море счастья. Если бы ей повезло, она бы разрушила наконец эту тесную раковину, в которой прожила последние шесть лет, и нашла собственный путь к счастью.

Ее размышления прервал Ник:

— Я думаю, все эти разговоры о романтике пустая болтовня. Когда-нибудь голова этого разбойника будет торчать на шесте. И никогда больше он не прочитает ни одного стихотворения изъеденными червями губами.

У Франчески вырвался возглас отвращения, а Маргерит поднялась с травы. Ее манила музыка, она хотела танцевать и надеялась уговорить друзей пойти в павильон. Чарлз тоже встал.

— А не отправиться ли нам на Пэлл-Мэлл, чтобы посмотреть фейерверк? Там будет королевская семья да и вся знать Лондона.

Все радостно согласились, но Чарлз искал глазами Маргерит, для него было важно, чтобы она тоже пошла. Она видела, как он старается побороть желание быть рядом с ней, и дала себе клятву больше никогда не оставаться с ним наедине.

Глава 2

Май в восточном Суссексе выдался непривычно теплым. Ласковые лучи солнца падали на обветшалое имение Чарлза, освещая толстые каменные стены, ромбовидные окна, крытую потрескавшейся черепицей крышу, разросшийся по южной стороне дома плющ. Но если здание имело жалкий вид, то вокруг него царил безупречный порядок, созданный руками влюбленного в свое дело садовника. Лужайки роскошными зелеными коврами спускались к пруду, на котором шумно ссорились утки. Аккуратно подстриженная живая изгородь и прополотые цветочные бордюры придавали старому зданию со старинными трубами живописный и величественный вид, и от всего поместья веяло тишиной и покоем.

В малой столовой, стены которой украшали гобелены из голубой парчи, а на выцветшем турецком ковре стояли кресла и старинный диван, которому было не меньше ста лет, Чарлз беседовал со своей обожаемой тетушкой Эмилией Уэттерби. Будучи старой девой, она поселилась в Мортимере — Мидоу после свадьбы родителей Чарлза. Она была младшей сестрой его матери и стала для него утешением, когда родители умерли — сначала мать при родах, затем, через десять лет, произошел несчастный случай с отцом.

Тетушка смотрела, как ее толстый мопс Джорджи пытался стащить из стоявшей около нее хрустальной вазы засахаренные фрукты, и все ее круглое тело и доброе лицо тряслись от смеха.

— Посмотри на Джорджи, — заливаясь смехом, сказала она. — Старая собака, и такие фокусы! — Не поднимаясь с дивана, она оттолкнула собачку книгой, которую держала в руке. Песик зарычал басом и взобрался к ней на колени, где и успокоился.

— Если он съест еще что-нибудь сладкое, он заболеет, — предостерег тетушку Чарлз и покосился на избалованное животное. Песик ответил ему хитрым взглядом. — Что вы читаете, тетушка?