Поцелуй на счастье, или Попаданка за! - [18]

Судя по всему, так же благополучно мой жених трижды проходил второй этап.

Но вот до третьего, главного этапа утверждения нового союза, когда жрецы соединяли капли крови в Небесной чаше, а супруги после этого соединялись на ложе, невезучий Ворон так и не добрался.

Я с некоторой опаской смотрела на приближающегося жениха и понимала, что после нашего поцелуя перед алтарем Небес я стану очередным камнем, который этот местный Сизиф вынужден будет снова тащить в гору. И не дай Небеса, если его руки ослабеют, если я сорвусь и упаду. Тогда я не только разобьюсь сама, но и его утащу в пропасть.

Судя по серьезному и какому-то обреченному взгляду серых глаз, лорд Орияр и сам это отлично понимал.

А если Небеса Айэры не благословят наш поцелуй? Ведь неведомые боги могут счесть, что моя душа, родившаяся под чужими небесами, совсем не подходит магу Дэйтару Орияру. А то и вовсе решат, что дитя чужого мира оскверняет их храм.

И что тогда? В королевские фаворитки, под прозрачное стекло ходячего детектора? Король ведь докопается до истины, и мое приобретенное сходство с ним уже не сможет его остановить. А потом, когда надоем? Кто я тут — без магии, без связей, с клеймом королевской шлюхи? Не хочу. Светлые Небеса, как же я не хочу такой судьбы!

Вот сейчас все и выяснится. Как же я боюсь!

В полной тишине, прерываемой далекими тихими звуками серебряного гонга, отмечавшего каждый наш шаг, король с одной стороны и монашка с другой подвели меня к двухцветному алтарю, опустили мои ладони на белый камень и отступили назад.

Одновременно со мной противоположной черной половины камня коснулись аристократически длинные, но сильные пальцы чернокнижника и некроманта Дэйтара Орияра.

Время остановилось.

Глава 5 ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ

Алтарный камень был круглым, метра два в диаметре, разделенным на две половины, черную и белую. Его материал слегка мерцал, как гранит на ярком солнце, был холодным и шершавым на ощупь. Мои пальцы сразу онемели от напряжения и холода, но вскоре я перестала их ощущать.

И вообще воспринимать что-либо.

Даже перестала улавливать тончайшую, на грани слышимости, мелодию или молитву. В ней иногда звучали знакомые слова, а потом и они стерлись, их смысл ускользал от сознания, и казалось, во всей вселенной остались только мы двое: Дэйтар и я.

Я вглядывалась в серые глаза напротив, отмечала подрагивание ресниц, бьющуюся жилку на сильной шее, легкое колыхание черных волос, выбившихся из забранного на затылке хвоста.

Мы так долго смотрели в глаза друг другу, что у меня начались галлюцинации.

Колыхавшаяся прядка черных волос некроманта вдруг превратилась в воронье перо, соскользнула с мужского плеча и закружилась в воздухе. Мне захотелось протянуть ладонь и поймать его, но я не пошевелилась, словно окаменела, и лишь завороженно следила за нереально медленным падением.

Перо коснулось черной поверхности камня, и она колыхнулась, как колодезная вода, налитая до самых краев. Мрамор покрылся рябью, как от ветра, волна добежала до моей половины и потрогала неприступную белизну черными пальчиками.

В этот момент с моего венка, болезненно скользнув по чувствительной коже щеки, на алтарь упал белый лепесток. И породил маленький смерч на поверхности белого камня. Волна добежала до границы и коснулась белыми пальчиками черных.

Черные тут же сжались, ухватили добычу по всей длине разделительной линии, и та смазалась небольшими черно-белыми спиралями.

И начался медленный, осторожный, чарующий танец света и тьмы.

Вытянули длинные шеи лебеди, взмахнули черные и белые крылья и закружились, быстрее и быстрее, перетекая из одной формы в другую, но не смешиваясь в серое безразличие, а выстраивая потрясающе реалистичные черно-белые картины.

Творились небо и земля. Поля и леса. Реки и горы. Облака и птицы.

Они уже не кружились на поверхности алтаря, а вырывались на свободу и проносились над головами. И крылатые мужчина и женщина, танцующие в Небесах.

Облачные спирали поднимались над камнем, волны плескались и шумели за спиной, ветви протягивались и становились садом вокруг нас, трепетали на цветах бабочки, пели птицы. Их освещало и раскрашивало солнце, и вот уже ни света, ни тьмы, ни свиты, ни храма — радужное буйство лесных красок окружало нас со всех сторон.

Я дивилась на чудеса не просто живых, а объемных, прикасающихся ко мне картин, не успевая запоминать их ослепительный калейдоскоп, а сияющие серые глаза напротив словно не замечали ничего и не отрывались от моего лица.

Бросив взгляд на бледное, но улыбающееся лицо Дэйтара, я уже не могла отвести от него глаз, словно пойманная в ловушку.

И не было уже никакого камня между нами, мы стояли всего лишь в полушаге друг от друга. Смогу ли я сделать первой эти полшага?

Мы шагнули одновременно.

Черное перышко, кружась, упало на его плечо и зацепилось за вышивку камзола. Я протянула руку и сняла его. Попыталась. Но оно уже превратилось в прядь волос, и я пропустила сквозь пальцы их тугой шелк.

Легкий лепесток скользнул по щеке и прилип к моим губам. Дэйтар осторожно снял его. И тут же рука мужчины легла мне на талию, притянула, прижала к сильному телу, и его мягкие губы коснулись сначала моего виска, затем скользнули по скуле невесомей лепестка и уверенно накрыли мои губы.