Поцелуй на 1000 гифок - [12]

– Двадцати двух, – возразила Грейс.

– Ладно, нормальная температура двадцать. И если женщина хочет заняться выпечкой, а её мужчина не фанат кексиков, тогда ей стоит сделать что-нибудь другое и не принимать это близко к сердцу.

– А если мужчина хочет приготовить для любимой десерт? – спросила Грейс.

Эш пожал плечами.

– Не знаю. Может нам лучше позвонить и спросить об этом Филиппа? Он повар. Какие лакомства он для тебя готовит?

На её губах заиграла чувственная улыбка.

– Филипп делает божественный яблочный крамбл[4]. С таким угощением мне может понадобиться обновить гардероб.

– Яблочный крамбл тяжело испортить.

– А ради его Наполеона стоит умереть, – добавила она, почти со стоном. – Без шуток, но ему приходится прятать тортовницу, чтобы я не слопала весь десерт. Но уверяю, если я попрошу его сделать мне миленьких кексиков, Филипп не будет упираться.

Эш закатил глаза.

– Конечно, нет, тебе же хочется. Но не этот вопрос стоит на повестке дня. Ты спросила, почему мужчины не любят кексы, и я тебе ответил. Плюс дал простой совет, как решить проблему, если твой мужчина не любит кексы – приготовь ему торт. Здесь нет ничего сексистского. Просто дело вкуса. Мой совет: узнай, что хочет твой любимый и сделай ему именно это.

– Эштон, просто слов нет. – Грейс положила руку на сердце. – Сегодня должно быть парад планет. В кой-то веки ты сказал что-то благоразумное.

– Спасибо, Грейс, – усмехнулся Эштон. – Сегодня реально парад планет, в кой-то веки ты сказала нечто милое. Позволь поинтересоваться: ты сегодня невероятно добрая... это случаем не первый шаг перед тем, как стать занудной ведущей, которая со всем соглашается?

Она покачала головой.

– Ни в коем случае, приятель. Я могу признать твою правоту один раз, но я не забуду весь бред, что слетает с твоих губ каждый божий день.

– И какой же? – спросил он, быстро вспоминая все остроты, благодаря которым от Грейс сыпался фейерверк колкостей. – Ты про мой отказ создать смешанные команды в спортивных состязаниях?

Грейс наклонилась вперед, в глазах вспыхнул огонёк. Сила притяжения умоляла посмотреть на декольте, но её взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Если женщина может соревноваться с мужчинами, то может и играть в их команде, – начала спорить Грейс.

– Нет, – покачал головой Эш.

– Что насчет «Американского ниндзя[5]»? – спросила она, задирая подбородок. – У них общие соревнования, в которых могут принимать участие все желающие. И от этого Земля еще не сошла с орбиты.

– Это шоу отличается от футбола и других командных видов спорта, – возразил Эштон.

– Согласна, футбол, возможно, самый экстремальный пример, – заявила Грейс. – Но бейсбол? Баскетбол? Американский футбол? Неужто растают полярные шапки, если женщине разрешат играть в мужской команде, если она превзойдет мужчину и отвоюет себе место?

– Ты так говоришь, потому что выросла в танцевальном зале, – отбрил Эш. – Ты никогда не играла в командном виде спорта, поэтому и не знаешь, что суешься в пчелиный улей, рассуждая о столкновении мужчин и женщин.

– Конечно, мне не понять, – подхватила Грейс. – Ведь я выросла на том виде спорта, где мужчины и женщины прекрасно уживаются на одной площадке.

– В командном все по-другому.

– Не совсем.

– Нет, – отрезал Эш, глядя в её глаза и улыбаясь. – Полностью.

Грейс моргнула и откинулась назад, придя в замешательство, но это ей не помешало притянуть к себе микрофон.

– Забудь о кексах. Я хочу обсудить это здесь и сейчас. Я хочу поговорить о спорте, командном спорте. Должны ли все последовать примеру «Американского ниндзя» и поставить во главе угла качества участников, а не их пол.

– Хм, – протянул Эш в микрофон. – Спор о спорте между женщиной, которая ни разу в жизни не участвовала в командных соревнованиях, и мужчиной, который принимал участие во всех возможных видах спорта. Интересно, кто же выиграет?

«Боже милостивый, помоги. Грейс просто сногсшибательна в ярости».

Если бы не прямой эфир, он бы плюнул на дебаты и просто представлял, как жадно целует надутые губки, только, к сожалению, он не на свидании. А на работе. И ему приходится внимательно слушать.

В глазах Грейс отражалась вереница мыслей. Она явно готовилась к проповеди. Эш видел, что она хочет прицепиться к словам и развить тему:

– Эштон, советую тебе отступить. Ты меня зажёг этой темой.

Эштон торжествующе кивнул.

– Верю. Ты могла бы испечь гигантский торт от жара, который сейчас от тебя исходит.

Она открыла рот перед тем, как она успела прикусить нижнюю губу.

– А сейчас мы прерываемся на рекламу, – сказала Грейс. – Пожалуйста, наслаждайтесь предложениями от наших спонсоров, пока я думаю над тем, как ответить на это и полностью не слететь с катушек.

Фрэнк сообразил и включил рекламу в тот самый момент, когда Грейс оттолкнула микрофон и повернулась к компьютеру.

– Я проведу опрос, – буркнула она, не глядя на него.

Над ней как неоновое табло висело: «Не разговаривай со мной, даже не дыши в мою сторону, пока этого не потребует работа».

Сдержав улыбку, Эш посмотрел на телефонные линии. Все мигали красным. Следующие два часа пройдут весело. Комната едва не пылала от огня, который он сам же и развёл.