Поцелуй мертвеца - [8]
Зебровски и я официально считались напарниками. У маршалов США, как правило, они отсутствовали, а у тех, кто был в Сверхъестественном Подразделении— их и вовсе не существовало. Но, так уж сложилось, что с Зебровски я проработала больше, чем с любым другим отдельно взятым копом за все эти годы. Мы отлично знали друг друга. Он не раз приглашал меня к себе домой на ужин сего женой и детьми, а на последнее барбекю позволил мне привести своих двух обожаемых верлеопардов-сожителей. Двух мужчин, которые были «монстрами» и с которыми я жила в грехе, а он позволил мне привести их в свой дом к своей семье и куче других полицейских с их семьями; ну да, нас с Зебровски можно было назвать друзьями. Может, мы никогда и не станем делиться своими самыми сокровенными и темными тайнами, но мы были друзьями по службе. Своего рода приятели по работе, только тут вы измазывались в крови друг друга и подстраховывали. Но как только я перевелась в РГРСС, они и правда попытались поставить меня в пару с нормальными. У Зебровски присутствовала «внутренняя интуиция», вот только ее не хватало, чтобы набрать необходимое количество баллов по результатам теста.
Мы проверили обе машины, удостоверившись, что они пусты, и я произнесла следующее:
— Мы вынуждены предположить, что офицеры ранены, поэтому я требую «применения».
Подразумевалось применение Акта о Сверхъестественной Угрозе; он был лазейкой в новых, более лояльных по отношению к вампирам законах, позволяющей маршалам Сверхъестественного Подразделения применять силу на поражение без исполнительного ордера, если посчитают, что человеческим жизням грозила опасность, или имелись пропавшие. Как минимум два офицера полиции в тех машинах считались пропавшими (возможно даже и больше, если в каждой их было по двое), либо ранеными, либо мертвыми, но так же еще речь шла и о пропавшей девочке. Если хотим, чтобы кто-то выжил, нам необходимо было иметь право стрелять по вампирам.
— Ты не должна его применять, пока не выясниться наверняка, что кто-то ранен или у нас здесь ситуация с заложниками, — сказал Пэрри. Ох уж этот Клайв со своими правилами.
— Мы вынуждены предположить, что офицеры ранены или и того хуже, Клайв, — среагировал Зебровски. — В этом случае Анита имеет полное право воспользоваться Актом о Сверхъестественной Угрозе, а это значит, что она и любой ее сопровождающий вправе применить силу на поражение, чтобы спасти человеческие жизни, не дожидаясь исполнительного ордера.
Зебровски был самым старшим по званию офицером на месте, и он поддерживал меня. Клайв сделал именно то, что делают все любители правил — последовал протоколу. Позже он может сказать себе, что пытался предотвратить кровопролитие, но технически не был в нем виноват. Он кивнул и сказал:
— Вы здесь босс, сержант.
На этом Зебровски закрыл тему и повернулся ко мне.
— Взять их, Анита.
Я приподняла в удивлении бровь от формулировки его слов, но проигнорировала их. Одной его ухмылки было достаточно; даже на последнем издыхании он не оставил бы свои шуточки, и со временем приходилось забивать на его нагловатые комментарии, иначе он в конец вас изводил.
— Дай мне минуту, — ответила я. Если бы мы попытались подкрасться к вампирам, я не смогла бы искать их с помощью своей некромантии, потому как они могли чувствовать силу, и тогда они уж точно узнали бы, что мы идем, но с полицейскими машинами на виду трудно сказать, что мы прятались.
Произошедшее в комнате для допросов, было случайностью, небольшой утечкой силы, и только после, она стала намеренной. В этом не было ничего случайного. Большинству из тех, кто поднимал мертвых — аниматорам, если по культурному, или королевам и королям зомби, если грубо — для этого требовалось проведение ритуала с помощью круга силы, бальзама, ритуальных инструментов, кровавых жертвоприношений, и даже тогда, они будут счастливчиками, если им удастся поднять хоть одного зомби за ночь. Я пользовалась кругом, чтобы держать сторонние темные силы подальше от моих зомби, а кровавое жертвоприношение означало лишь то, что я могла поднять более качественных и большее количество зомби, но для того, чтобы их поднимать из могил, мне достаточно было применить лишь мою силу. Используя атрибуты профессии, я могла оживлять целые кладбища. Я держала этот факт при себе, как только могла, потому что никто, абсолютно никто, не должен быть на такое способен — и я не исключение.
