Поцелуй кувалды - [9]

На Мишу жалко было смотреть. Он абсолютно растерялся. Имя уважаемого им человека произвело на него какое-то странное воздействие. Он посмотрел на Валерия Павловича:

– Может быть мы на этом остановимся. Это как-то очень неожиданно… Мне надо подумать… – В Мишиной голове никак не мог сформироваться ответ на множество неожиданно возникших вопросов: «Что от меня нужно адмиралу…? Зачем, для чего, почему сейчас…?» – Давайте, Валерий, встретимся с Вами опять через два-три дня и всё обсудим… – Михаил от волнения снова «съехал» на «Вы».

– Точка невозврата, боюсь, тобой была пройдена как раз те самые восемь лет назад, когда ты согласился на предложение Григория Степановича, и твой лепет по поводу «подумать» звучит как-то по-детски не серьёзно. Не находишь, Миша? – Валера снисходительно улыбнулся. Он намеренно не «повёлся» и не принял попытку своего собеседника вернуться к официальному «Вы». Это дало бы возможность тому получить психологическое преимущество в разговоре, в котором очень многое зависело от того, насколько хорошо профессиональный вербовщик делает своё дело. – Да не расстраивайся ты так! Ты же не знаешь, о чём тебя хочет попросить адмирал. Может быть ты обрадуешься! Давай ещё по одной прихлопнем. – Валера разлил остатки прозрачной жидкости из графинчика. Мужчины выпили. Миша немного успокоился: «В конце концов отказаться от всего этого я всегда успею». С этой мыслью он слегка расслабился и приготовился слушать.

6

Значки с изображением Генерального секретаря правящей партии и одновременно первого Президента рабоче-крестьянского государства «шли» так себе. В неделю удавалось продать не больше тысячи значков по пятьдесят копеек в розницу и по сорок копеек оптом. Мелким оптом. Крупным никто покупать не хотел. По дороге домой Галя зашла в Гостиный двор, где увидела очередь. Продавали плавающее детское мыло в форме всевозможных водяных зверушек: рыбок, лягушек, крокодильчиков… Это было в новинку! «В Москве наверняка такого мыла ещё нет, – подумала она, одновременно включив в голове портативный калькулятор. – Там вообще с мылом дефицит. Даже с банным. А это симпатичное, только вот почему крокодильчики розовые? – Калькулятор немного перегрелся и сбился со счёта. Галя «перезагрузилась» и опять начала считать. – Мишка в Москве познакомился с товароведом из одноимённого универмага «Московский»… Надо созвониться и предложить», – приняла решение Галя и встала в очередь. Вечером, дождавшись Мишу, проторчавшего весь день со значками Горбачёва на кузьмоловской толкучке, она подождала, пока муж пристроится на диване, и затем посвятила его в свой план.

– Тебе придётся съездить в Москву и договориться с Надеждой Васильевной насчёт большой партии товара. Посмотри, каких я накупила образцов. Мыло! Но оно плавает!.. В общем, надо найти изготовителей. Будем брать у них напрямую всяких мыльных рыбок и лягушек и переправлять в Москву. Я думаю, им этот зоопарк понравится и они нам закажут… ну, скажем, пять тысяч крокодильчиков. – Галино лицо приняло мечтательное выражение. – Всяко больше получится, чем ты на своих значках зарабатываешь.

Закончив монолог, она вопросительно взглянула на мужа и, тяжело вздохнув, направилась на кухню, где ей опять предстояло лепить пельмени.

– Без вопросов, – буркнул Миша.

На самом деле очередная поездка в Москву ему совсем не климатила. Недавний разговор с Валерием Павловичем изменил его отношение к происходящему. Он больше не чувствовал себя свободным в принятии решений. Появился кто-то, кто теперь решал за него. Он опять выполнял чьи-то приказы. И… странно – это ему нравилось! Ему это действительно нравилось. Он чувствовал себя нужным и готовым выполнять всё, что ему поручат. Он вернулся на службу! Только никто, кроме него самого, этого пока не знал. Даже его жена-адмиральша. Из радиоприёмника на кухне доносились звуки знакомой мелодии. Миша прислушался…

– «Я снова поднимаюсь по тревоге.

И снова бой такой, что пулям тесно…» – голосом Кобзона пело радио.

– Галка, сделай погромче, – крикнул он жене и поднялся с дивана.

Вдохновлённый прекрасным исполнением и самим текстом когда-то очень популярной песни, Миша захотел вдруг сам оказаться в бою… чтоб пулям тесно… Он закрыл глаза и представил себя на белом коне с шашкой наголо… радиоприёмник с Кобзоном тем временем подводили итоги и раздавали обещания:

– «Я всё смогу, я клятвы не нару-у-шу.

Своим дыханьем землю обогрею..».

Миша открыл глаза и подошёл к окну. За окном пузырилась противная слякоть, дул ветер и было холодно.

– Да, не мешало бы обогреться немножко…

Мысль о стопочке «Столичной» ему настолько понравилась, что он тут же выкинул из головы образ бородатого неуклюжего кавалериста-красноармейца, размахивающего шашкой и мчащегося к победе…

17 июля 1986-го года обычная советская женщина Людмила Николаевна Иванова подарила всему миру фразу, ставшую крылатой. Она звучала так: «В Советском Союзе секса нет!» Фраза была сказана не специально. Просто так получилось. Надо было что-то ответить настырной участнице Познеровского телемоста Ленинград – Бостон. Разумеется, участнице с американской стороны. Они все там были настырные и всё время провоцировали наших работниц и домохозяек. И хотя это не соответствовало действительности, но фраза прижилась! Её употребляли по делу и нет. Её использовали журналисты в своих очерках и заметках. Она пестрила в появившихся вдруг в большом количестве анекдотах. Её не уставали произносить известные телеведущие, а сама гражданка Иванова приобрела популярность, хотя и очень стеснялась нечаянно «вылетевшей» изо рта несуразицы. Однако, случившееся не только стало предметом многолюдного обсуждения. Случайно сказанная фраза об отсутствии секса, естественно, вызвала к жизни вопрос: