Поцелуй кобры - [17]

Я проводил ее насмешливым взглядом и обнял Кхален.

Глава шестая

Проспав до заката, я проснулся бодрым и вполне готовым к опасному путешествию. Получив от меня публичную пощечину, Гхотак должен был отомстить мне. Пока еще ему сопутствовала удача, однако на этот раз, как мне казалось, он не намерен был использовать для расправы со мной медведя или же барса. Скорее, он готовил для меня какой-то сюрприз, новое оружие.

Кхален обняла меня на прощание и жарко выдохнула:

— Я твоя, Ник! Возвращайся скорее! Я буду тебя ждать!

Глаза девушки не оставляли сомнений, что она влюблена в меня, но я успокоил себя, надеждой, что это всего лишь душевный, порыв, вызванный перенапряжением и страхом, который пройдет, как только вся эта история благополучно завершится. И еще мне показалось, что Кхален не верит в мое возвращение…

Повесив на плечо винтовку, я решительно зашагал по тропе к ущелью, уверенный в том, что не только вернусь живым из этого похода, но и расквитаюсь с тварью, убившей ее отца. Я шел тем же маршрутом, что и он, решив заночевать неподалеку от его стоянки. Сумерки быстро сгущались, и я ускорил шаг.

Вскоре совсем стемнело, задул холодный ветер. Горы оскалились во мраке клыками из камня и льда, готовые сожрать меня своими разверстыми пастями расселин. Любой мой неверный шаг мог обеспечить Гхотаку легкую победу.

Тяжелый рюкзак и винтовка оттягивали мне плечи. Я шел медленно и осторожно, едва различая тропу в темноте. Небо затянули плотные облака, повалил густой снег. Холод проникал в рукава парки и в рукавицы, ломило пальцы, стыло лицо. Наконец я достиг широкого уступа, на котором встретил свою смерть Лиунгхи, но решил подняться повыше и попытаться найти площадку пошире для привала. Мне это, к счастью, вскоре удалось, и я наконец смог перевести дух.

Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что нахожусь на плато, поросшем кривыми деревцами. Я набрал охапку хвороста и, поставив рюкзак возле отвесной скалы, разжег костер. Над головой у меня нависал каменный выступ, покрытый снежной коркой, со всех сторон топорщились пики одиноких скал. Я положил винтовку на снег, привалился спиной к каменной стене и стал пить из кружки горячий кофе, слушая тоскливую песню ветра.

Подозрительный шум вынудил меня схватить винтовку. Из-за скалы возникла темная фигура.

— Привет, янки! — раздался бодрый голос Хилари. — Ты здесь? Что-то я тебя не вижу.

Винтовка едва не выпала у меня из рук. Я встряхнул головой, тяжело вздохнув, и дрожащим от ярости голосом прохрипел:

— Какого дьявола тебе здесь нужно? Зачем ты притащилась сюда одна ночью? Ты совсем спятила, Хилари?

— Не нервничай, янки! — криво усмехнулась англичанка. — Я разбила свой лагерь чуть повыше, так что не буду досаждать тебе.

— Лучше бы ты вообще вернулась в поселок, — сказал я.

— Черта с два! — рассмеялась Хилари. Мой бивак в отличном месте, и я не уйду отсюда, пока не раздобуду материал для своего репортажа. Горы открыты всем, ты не можешь меня прогнать!

— Боже, как ты мне надоела со своим репортажем! — воскликнул я. — Странно, что ты еще жива. Поблизости бродит снежный человек. К тому же, ты можешь свалиться в пропасть.

— Ерунда! Я заядлая альпинистка и горнолыжница, и горы меня не пугают. А в йети я просто не верю. Но я пришла сюда не для того, чтобы болтать с тобой на ветру. У тебя есть чай? Я забыла захватить пакетик, когда собиралась в спешке. Очень хочется пить.

— Чая у меня нет, забирай пакетик растворимого кофе и проваливай, — опуская винтовку, сказал я. — Сейчас мне не до тебя, Хилари!

— Спасибо и за кофе, янки! — согласилась она, и я отдал ей целых два пакетика. — Очень любезно с твоей стороны. Если я понадоблюсь тебе, позови меня.

Она пошла назад к своему костру, а я, выглянув из-за скалы, проводил ее взглядом и улыбнулся: Хилари было не занимать настойчивости в достижении поставленной цели. Она сказала, что не отцепится от меня, пока не добьется своего, и выполнила свое обещание. Но и я тоже не из покладистых парней и дорожу своей работой, поэтому и вынужден был ей мешать. Я достал из рюкзака одеяло, укрылся им до пояса и закрыл глаза. Костер согревал меня, тихо потрескивая, и вскоре я задремал.

Повалил крупный снег, треск льда и вой ветра время от времени будили меня, и я открывал глаза. Наконец забрезжил рассвет, серый и хмурый, как и весь открывшийся моему взору пейзаж. Горные вершины резче выделялись на фоне бескрайних снегов, напоминая острые зубы мифического дракона.

Внезапно я услышал отчаянный пронзительный крик Хилари и жуткий звериный рев, от которого у меня кровь застыла в жидах. Подхватив с земли винтовку, я бросился ей на помощь. Девушка бежала вниз по откосу, преследуемая настоящим пришельцем из ада, истинным демоном из потустороннего мира. Тело этого чудовища было покрыто длинной сероватой шерстью, лицо напоминало рыло медведя, на лапах имелись острые когти. Страшилище было ростом примерно в семь футов и обладало невероятной силой. Догнав девушку, оно схватило ее лапой за шиворот и, словно пушинку, подняло ее в воздух.

Я выстрелил в воздух для острастки, не рискнув целиться в йети. Снежный человек бросил свою жертву и, с яростью взглянув на меня, с ужасным ревом бросился прочь, размахивая лапами на бегу. Я выстрелил и попал ему в плечо. Взвизгнув от боли, йети обернулся и устремился прямо на меня. Припорошенный снегом лед ушел у меня из-под ног, и я грузно шмякнулся спиной о землю, уронив винтовку.