Поцелуй феи - [5]

— Вот, садись.

Лала с благодарностью посмотрела на него и грациозно опустилась в красивую позу, не забыв смерить его насмешливым взглядом, словно говоря: «оцени, как я хороша». Рун тоже снова сел.

— А если тебе то лететь, то идти, попеременно? — предложил он. — Час так, час так. А то как бы наше путешествие не затянулось.

— Думаешь феи много ходят, Рун? — улыбнулась Лала утомлённо. — Я устану уже через пять минут. Мои ножки не для ходьбы.

— Понятно.

— Рун, скажи. Феи тебе что, совсем не интересны? — Лала с укором уставилась на него.

— В каком смысле?

— Ну, в каком, в прямом. Идёшь, на меня ноль внимания, отвечаешь односложно, когда я тебя спрашиваю о чём-нибудь, а то и не отвечаешь совсем, словно не слышишь. Как-то грубовато с твоей стороны. Я же тут ради тебя.

— Мне это не надо вообще-то.

— Так ты нарочно это делаешь? Чтоб я ушла?

— Нет. Я привык один быть в лесу. Никто не отвлекал никогда. Давно уже. Тут ведь надо и под ноги смотреть — мало ли, яма какая или на змею, не дай бог, наступишь. Или за корень зацепишься и нос расквасишь. Это ты у нас с крыльями, тебе что в гору, что под гору, что корень, что змея. И потом, я эти места плохо знаю, тут практически не бывал раньше, приходится всё время высматривать, где какие ориентиры, мох на какую сторону. Чтоб не заплутать. Тропки звериные замечать. Приметы разные, а то вдруг круги начнём делать. Иду, соображаю, что да как, могу тебя и не услышать.

— Ясно.

— Ты-то похоже по лесам никогда не хаживала. Судя по беспечности.

— Я же тебе, Рун, не охотник и не дровосек. Феи по чащобам не лазают.

Рун понимающе кивнул.

— Заплутал я всё же слегка, Лаланна, — смущённо признался он со вздохом. — Хотел срезать путь, и вот, не пойму, кажется не туда вышли. Вернуться придётся назад немного.

— Ничего, Рун, давай вернёмся, коли надо.

— Да время жалко. И силы свои. Эх, есть тут ориентир хороший. Холм большой. Но отсюда не увидишь никак. На дерево что ли взобраться? Пожалуй взберусь, чтоб не возвращаться. А ты отдыхай пока.

— Рун, я могу взлететь и посмотреть, где тот холм, да тебе укажу, — предложила Лала.

— А ты можешь и высоко летать? — заинтересовался он.

— Конечно, Рун. Какая разница, внизу летать или вверху, — поведала Лала. — Я медленно летаю, лишь чуть быстрее, чем хожу, а так могу и на гору, не то что на дерево.

— Здорово! — обрадовался Рун. — С тобой по лесу ходить, получается, вообще никогда не заблудишься. Удобно.

— Вот видишь, от меня уж и польза тебе есть, — Лала встала, в энтузиазме.

— Да отдохни, раз крылья устали, потом посмотришь, — заметил Рун по-доброму.

— Ничего, — возразила Лала. — Сначала гляну, и затем передохну.

Она подняла голову вверх, оценивая высоту деревьев, и вдруг покраснела, с испугом уставившись на него:

— Только…

— Что?

— Не смей мне под юбку заглядывать! А то я разгневаюсь! Помни, что я фея, могу и чары наложить. Дурные. И я наложу, если посмеешь!

— Ого, — удивился Рун. — Вот так фея. Ты мне даже угрожаешь?

— Конечно угрожаю! — распалилась Лала. — Такой бесхитростный! Лети-ка Лала вверх в своём красивом коротком платьице, а я буду снизу тебе указания давать да за тобой приглядывать.

— И не собирался я никуда заглядывать!

— Конечно! — с негодованием иронично воскликнула Лала. — Если б не собирался, ты бы сказал: «подожди Лала, я отойду подальше, чтобы ты не была прямо надо мной».

— Ну я не подумал об этом! Я же не каждый день с феями по лесу гуляю.

— Все вы, мужчины, одинаковы! — расстроено заявила Лала.

Рун замолчал, словно задумавшись. Вид у него был несколько озадаченный.

Наконец он поднял на неё взгляд, глядя глаза в глаза.

— Ну что? — сердито спросила она.

— Думаю, здесь мы всё же расстанемся, — произнёс он твёрдо. — Кормить мне тебя нечем, идти нам долго, а у тебя крылья устают, и я как-то не готов был…  услышать угрозы от феи. Феи же добрые обычно, разве нет?

— И я добрая! Что, прям испугался? — с сомнением посмотрела на него Лала.

— Нет, не особо. Просто неприятно. Было. Нет никакого смысла нам друг друга терпеть, Лаланна. Мне от тебя ничего не надо. И за семь дней мы с твоей скоростью всё равно не дойдём никуда. Тут уж дней десять надо, не меньше. Незачем тебе маяться. И меня задерживать.

— Скажи, чего желаешь в дар, Рун, только такое, чтоб я исполнить могла, я исполню, и тогда уйду, — упёрлась Лала.

— Желаю, чтоб ты ушла, ты же это можешь исполнить? — осведомился он настойчиво.

Она насупилась и не отвечала.

— Слушай, помнишь как я тебя поймал, а ты расстроилась, — обратился к ней Рун уже мягче. — И я отпустил тебя. Теперь вроде как ты меня поймала. И я расстроен. И я прошу — отпусти меня. Иди домой. И мы будем в расчёте. Полном. Правда.

Этот аргумент всё-таки сломил Лалино сопротивление, и она сдалась. К тому же она чувствовала, что он принял решение и уже не отступит.

«Ох и разгневается же папа», — вздохнула она про себя. И обратила взор на Руна, улыбнувшись примирительно:

— Рун, ты ещё такой ребёнок.

Он сохранил непроницаемую невозмутимость. Просто стоял и ждал.

— Хорошо, — кивнула Лала. — Раз ты так хочешь. Прости меня за всё, ладно, Рун? И спасибо, что отпустил. От всего сердца!