Поцелуй ангела - [17]

– Вставай, милая. Я покажу тебе дорогу.

Наталья со стоном приподнялась. Села, тяжело привалившись спиной к колонне. Поправила сбившийся платок на голове. Отдышалась. Дождалась, когда сердце успокоится, не будет так по сумасшедшему биться в груди. Осторожно, опираясь на стену, потихоньку, превозмогая боль, встала на ноги. Оглянулась по сторонам, но никакого старичка не увидала. Но точно знала, в какую сторону ей надо идти.

Наталья, никогда не рожавшая, вдруг каким-то древним инстинктом поняла, что надо торопиться, скоро начнутся роды. Теперь уже она стала расталкивать людей и прорываться к лестнице, которая круто вверх увозила плотную толпу. Вот и улица. Не зная, откуда пришла уверенность в том, что ей надо идти именно в эту сторону, решительно двинулась по переулку, завернув за угол, сразу увидала купол с крестом, совсем рядом, через два дома. Предательски темнело. Она шла быстро, почти бежала, иногда останавливалась, чтобы опереться о стену и отдышаться. Началась узорчатая ограда. Вот и открытые ворота. Быстрее, быстрее по ступенькам, в дверь, в храм…

Там никого не было, стояли густые сумерки, сладко пахло ладаном, мерцали, тихо шепча свою молитву, редкие свечи. Наталья стала быстро осматриваться, ища кого-то.

И увидела в дальнем левом углу иконостаса своего защитника – Николая Чудотворца. Медленно, еле волоча свинцовые ноги, пошла к нему. Туда, где был свет, спасение и помощь. Обессиленная, она упала перед образом.

Отец Николай на «гражданке» был врачом, работал в простой районной поликлинике. Очень любил своё дело, за то, что мог реально помогать несчастным и больным людям, особенно никому ненужным старикам. Сослуживцы его откровенно не любили и ревновали к пациентам. Николай, как белая ворона в огромной стае черных, резко выделялся на их фоне. Это сильно нервировало. Да ещё он был удачно женат. Жена была не из «простых». Всё было в их доме от её отца, который занимал большой пост. Но пришли перемены, а с ними молодые и жадные люди, которые тоже захотели больших постов. Свёкор не пережил неожиданной для него отставки. Привычный ритм жизни сменился на постоянные скандалы и упреки, но скоро нашлась более достойная замена «никчемному» Николаю. Однажды, придя домой, он нашел записку от уже бывшей жены. В ней она ясно в грубой форме объяснила свой разрыв с ним, и свой отъезд на ПМЖ заграницу, и то, что он свободен, как ветер, и может распоряжаться своей судьбой как хочет. И он распорядился.

Ушел служить туда, куда обездоленные люди приходят с последней надеждой на помощь, разуверившись во всем человеческом – в Церковь, к Богу. Николай со светлой радостью принял сан, и рядом с ним быстро образовался круг людей, которым он помог и с которыми теперь творил малое, посильное добро. Литургию отслужили, и в храме уже давно никого не было. Только молодая девушка незаметно прибирала в дальнем углу. Это была Анастасия, шестнадцати годков, а пережитого хватило бы и на все восемьдесят. Отец Николай несколько лет назад подобрал её поздней осенью в длинном, безлюдном подземном переходе. Она – тощая, грязная, выброшенный из жизни ребенок – была горьким наркоманом. В дверях появилась Анастасия с огромными, на всё лицо глазами, которые стали ещё больше от страха. Запинаясь, она почти шепотом прокричала:

– Отец Николай! Там, там она….

Он понял, случилось что-то непредвиденное, и сразу пошел за ней. Увидел лежащую на полу женщину, которая тихо стонала. Быстро подошел к ней и всё понял. Вызвали «Скорую», но пока машина пробивалась сквозь городские «пробки», отец Николай успел принять роды.

Родился прекрасный малыш, несмотря на истощенность матери. Как она смогла выносить ребенка? Раздался жизнеутверждающий крик младенца. Наталья открыла глаза и тихо улыбнулась. Её лицо было прекрасно, словно с иконы, ибо дающая жизнь совершает неземное таинство. У отца Николая дрогнуло сердце. Почувствовав, что она хочет что-то сказать ему, наклонился. Наталья, еле разжимая ссохшиеся губы, прошептала:

– Назови Николаем! Будет тебе сыном. И, легко вздохнув, умерла.

ВСТРЕЧА

Ольга была безумно довольна собой, командировка удалась на славу. Душа её ликовала. Триумф полный.

Теперь же она сидела в вагоне повышенной комфортности, и поезд медленно отъезжал от платформы. Группа провожающих её мужчин ещё стояла на платформе и натянуто улыбалась ей.

– Вот так их строить надо, – весело подумала она, ревизор из Центрального аппарата, вспоминая, как все они, во главе с генеральным директором, водили вокруг неё хоровод.

Поезд всё быстрее набирал ход и, наконец, перешел в медленно-ритмичное, убаюкивающее покачивание. На столике у окна стояли роскошные, очень дорогие цветы, большую часть пришлось отдать проводнице, которая заверила, что всё купе выкуплено и до самой Москвы её никто не потревожит.

Ольга обожала поезда. Этот крохотный мирок со своей микро жизнью расслаблял и успокаивал, позволял ненадолго позабыть всё заботы и проблемы и просто отдохнуть. Она уже предвкушала чудесные мгновения уединения, как вдруг в дверь робко постучали.

– Что это? Для чая ещё рано, а проводницу строго предупредила, чтобы не беспокоила понапрасну, – раздраженно подумала Ольга.