Побудь в моей шкуре - [11]

– А сколько они стоят?

– Французы и испанцы платят за них бешеные деньги. Я продаю их поставщикам продуктов в рестораны – спрос есть всегда, особенно зимой. А большинство сборщиков предпочитают работать летом, такие дела.

– Зимой, наверное, рожки мерзнут?

– Да не рожки, сборщики мерзнут. Но у вас получится. Главное, помните – носите резиновые перчатки. Такие тонкие, вроде тех, в каких хозяйки тарелки моют.

Все уловки привели только к тому, что Иссерли узнала, какую выгоду сможет получить от сбора рожков она. Этот водсель обладал таким даром убеждения, что Иссерли чуть было не начала рассматривать всерьез развернувшиеся перед ней перспективы. Какой абсурд! Она вовремя опомнилась и сообразила, что ей необходимо как можно больше узнать о нем, а не о себе.

– Ну и что, на этих рожках вы так хорошо зарабатываете, что на все хватает? Семья-то у вас есть?

– Я не только этим занимаюсь, – сказал автостопщик, пройдясь по густой шевелюре металлической расческой. – Я продаю старые покрышки фермерам – они ими силосные ямы облицовывают. Креозотом торгую. Малярные работы. Моя жена делает верши для ловли омаров. Не для того, чтобы омаров ловить – омаров-то тут уже лет сто как нет. Но американские туристы покупают их сотнями – главное чтобы раскрашены были покрасивее. Сын мой собирает рожки ведрами да еще машины ремонтирует. Он бы вам этот стук в шасси в момент убрал.

– Я вряд ли смогу с ним расплатиться, – начала отнекиваться Иссерли, снова застигнутая врасплох его наблюдательностью.

– Мой сын много не берет и ждать долго не заставляет. На самом деле что самое важное в автосервисе? Качество работы! А у него заказ за заказом, целая очередь к нему стоит. Одну починил и сразу за другую. Гений!

Иссерли все это было не особенно интересно. Такой гений у нее уже имелся на ферме. Он производил весь необходимый ремонт и не распускал свои лапы – по крайней мере пока.

– А с вашим фургоном что случилось? – спросила Иссерли.

– Ну, его он тоже починит. Как только до него доберется.

– А где он сейчас? Я про фургон.

– В полумиле от того места, где вы меня подобрали, – вздохнул он с выражением стоического изумления. – Я уже полдороги до дома проехал, в кузове – почти тонна рожков, и тут – на тебе! – долбаный мотор взял и сдох. Но мой пацан и с этим справится. От него больше пользы, чем от всех дорожных спасателей, вместе взятых. Когда он трезв, конечно.

– У вас есть его карточка? – вежливо поинтересовалась Иссерли.

– Держите, – буркнул автостопщик.

И снова приподнял свой мясистый зад, которому, как теперь уже стало ясно, явно не грозила в ближайшем времени инъекция икпатуа. Из кармана он извлек пригоршню помятых, погнутых и засаленных картонных квадратиков и перетасовал их, словно игральные карты. Он выбрал из импровизированной колоды две карточки и положил их на приборную доску.

– Вот, одна – моя, а другая – моего сына, – сказал он. – Если вам вдруг придет в голову пособирать рожки, позвоните. Я приезжаю, если улов больше двадцати килограммов. Если в один день столько не наберете, то можете продолжить на следующий день.

– А они не сдохнут?

– Они без воды могут протянуть целую неделю. Даже лучше, если они полежат – суше будут. И хорошо завяжите мешок, не то они выползут и спрячутся у вас под кроватью.

– Хорошо, запомню, – пообещала Иссерли. Дождь слегка унялся, так что она наконец смогла перевести стеклоочистители в более медленный режим. Лучи солнечного света начали потихоньку пробиваться сквозь серую мглу. – Подъезжаем к Томих-Фарм, – объявила она.

– Еще двести ярдов – и я дома, – сказал рожковый магнат, расстегивая ремень безопасности. – Большое спасибо. Вы настоящая маленькая добрая самаритянка.

Иссерли остановила машину, он выбрался из салона, на прощание сжав ее ладонь в своей огромной ручище. Даже если он и заметил, как необычно худа и тверда ее рука, то не подал виду. Уже отойдя от машины на некоторое расстояние, он, не поворачиваясь, помахал ей на прощание.

Иссерли проследила, как он исчез вдали. От его рукопожатия у нее неприятно покалывало в пальцах. Когда он ушел, она посмотрела в зеркало заднего вида, пытаясь обнаружить разрыв в потоке транспорта. Она уже начинала забывать своего пассажира, и единственным последствием этой встречи стало ее решение переодеваться и принимать душ дома после каждой утренней прогулки по берегу моря.

Защелкало реле поворотника, и Иссерли выехала на шоссе, сосредоточенно глядя на дорогу.

* * *

Второй пассажир поджидал ее так близко от дома, что перед тем, как остановиться, она долго напрягала память, чтобы вспомнить, не попадался ли он ей раньше. Он был молод, очень невысок, с густыми бровями и волосами такими светлыми, что они казались совершенно белыми. Несмотря на холод и моросящий дождь, на нем не было ничего, кроме футболки клуба «Селтик» с короткими рукавами и камуфляжных армейских штанов. Обильные татуировки покрывали его худые, но мускулистые предплечья. Она была вынуждена вновь напомнить себе, что качество кожи не имеет значения.

Снова двигаясь в южном направлении, она пришла наконец к выводу, что этот водсель ей совершенно не знаком, и остановилась.