Побратим - [20]

- Хорошо. Кром, я иду впереди, вы сзади, страхуете. По-моему это те, кто нам и нужен. Вызовите Морриса с помощницей, похоже у них скоро будет работа.

Николай поправил свою форму и пошел не таясь вперед. Не доходя метров пятьдесят до небольшой тенистой полянки он услышал: - Стой, кто идет?

- Свои. – Больше почему-то ему в голову ничего не пришло.

- Кто такие свои?

- Младший лейтенант Николай Соколов, сто шестьдесят третий истребительный авиаполк. Сбили меня, вот и пробираюсь обратно.

- Руки вверх и двигай потихоньку вперед, чтобы я тебя видел.

- Да двигаюсь, я, не кричи так – миролюбиво сказал Николай и поднял руки.

Выйдя на поляну он остановился. Сканеры и разведчики не обманули: он увидел две телеги, на которых лежало по два человека, причем, что было видно даже Николаю, страшно далекому от медицины, в очень тяжелом состоянии. Остальные бойцы, которые сидели или лежали вокруг телег, были в не намного лучшем состоянии, но все равно держали оружие готовое к бою.

- Да, славяне, неслабо вам досталось. - протянул Николай, осматриваясь вокруг.

- А ты откуда такой, весь из себя красивый и чистый? – спросил пожилой солдат с забинтованой головой, подходя сзади. Штык его винтовки смотрел Николаю в спину.

- В нагрудном кармане мои документы, возьмите сами, - ответил Николай. – Рук опускать не буду, чтобы дырок лишних случайно не наделали. Мне еще надо посчитаться с тем гадом, который меня сбил. А с лишними дырками это сложновато будет сделать.

- А ты шутник, -сказал солдат и кивнул девушке, которая подошла и переложив револьвер в левую руку, правой вытащила документы Николая и отошла в сторону телеги, где внимательно их изучила, сверяя фотографию с “оригиналом”.

- Ну что, девушка, убедились? Примете в компанию?

- Похож, Петрович, убери винтовку. Проходите младший лейтенант, можете опустить руки.

- Спасибо. – сказал Николай, опуская руки и проходя вперед. – Что тут у вас? Помощь нужна? Как кстати Вас зовут, а то мое имя Вы знаете, а я Ваше - нет?

- Катерина. А что вы можете сделать? У меня тяжелораненные, медикаментов нет, а вокруг немцы. – На лице санинструктора отразилось тщательно скрываемое отчаяние.

- Я много чего могу. Как Николай-чудотворец, хоть и комсомолец. Только попросите бойцов не делать резких движений. Хорошо? – спросил Николай, глядя ей в глаза.

- Хорошо, – ответила та, глядя ему в глаза.

- Вот и хорошо. Кром, выходи.

Кусты вокруг полянки покачнулись и появились Кром с бойцами. Бойцы, до это опустившие свои винтовки, тут же потянулись к оружию, так что Николаю пришлось крикнуть:

- Стоять, свои. Кром, где доктор?

- Сейчас будет.

   Сейчас будет помощь, - сказал Николай все еще смотрящей на него Катерине.

Кусты еще раз покачнулись и на поляну вышел Моррис с помощницей. Они тут же направились к телегам.

- Катя, это Ваши коллеги. Они издалека, но помогут обязательно. Теперь можете перестать волноваться. Расскажите лучше, что с вами произошло. Давайте что-ли костер разожжем, да и перекусить не мешало бы. Время то обеденное..

- Как же, перекусить,- проворчал пожилой солдат, который встречал Николая. – Вторые сутки ничего из еды не видели. Вода только есть, ручей тут рядом течет.

- Ну, с этим запросто, - сказал подошедший к ним Кром, передавая туго набитый вещмешок с консервами и пайками, набранными на складе.- Вы уж сами тут командуйте, что к чему.

- Эт мы запросто, - ответил изрядно повеселевший солдат и развил бурную деятельность. Уже скоро весело пылал небольшой костер, а над ним грелся закопченный котелок. Николай присел на бревно рядом с Катериной, которая начала свой рассказ.

История была, к сожалению, обычна, как для этого времени. Бойцы оказались остатком разбитого санбата. Все руководство погибло, доктора тоже. Катя, которой оказалось всего восемнадцать лет, старалась облегчить участь выживших раненных как могла и как позволяло отсутствие медикаментов. Уже двадцать дней они по лесам пробирались к линии фронта, стараясь не показываться на глаза противнику. За время пути пятеро раненных уже умерло и их похоронили в лесу, оставив безымянные могильные холмики. Освободившиеся таким образом телеги бросили, а коней забили, но уже как два дня закончились и эти продукты.

- А что это он делает? – вдруг спросила Катя, не сводившая глаз с Морриса, который переходил от одного раненного к другому и, проводя небольшой черной коробочкой над раненными, давал указания своей помощнице. Как успел заметить Николай, самым тяжелым раненым он прикрепил небольшие устройства под гимнастерки, а более здоровым его помощница делала уколы, от которых страдающие лица разглаживались и у некоторых появлялись слабые улыбки.

- А вот это у него и спросите, - ответил Николай, заметив что Моррис, обойдя всех раненных, направился к ним.

Николай показал Моррису на бревно, лежащее перед ними и сказал:

- Присаживайтесь, доктор. Что скажете, чем порадуете?

- Теперь все будет хорошо, мы вовремя здесь оказались. Самым тяжелым был майор, еще немного и началась бы гангрена. Тогда бы не спасли, а так восстановление в капсуле займет семь часов. С остальными раненными полегче, максимум два-три часа.