Побочные эффекты - [10]
Аллен. Может, не надо было предлагать пост правителя-философа?
Симмий. Тем более показывать пальцем на себя.
Агафон. И покашливать.
Аллен. Ну что ж. И все-таки я не назову моих палачей злом.
Агафон. Я тоже.
Аллен. Да?.. Ибо что есть зло, как не преизбыток добра?
Агафон. Не понял.
Аллен. Давайте вместе поразмыслим. Когда человек поет красивую песню — это прекрасно. Но если он поет не переставая, у окружающих начинается головная боль.
Агафон. Верно.
Аллен. И если он не намерен сию же секунду замолчать, нам хочется запихать носок ему в глотку. Согласны?
Агафон. Конечно. Все правильно.
Аллен. Когда должны исполнить приговор?
Агафон. А который час?
Аллен. Сегодня?!
Агафон. Не хватает камер.
Аллен. Что ж. Да будет так. Займемся умиранием. И пусть люди узнают, что я погиб за идеалы истины и независимого судопроизводства. Не плачь же, Агафон.
Агафон. Да нет, аллергия.
Аллен. Ибо для человека мыслящего смерть — не конец, а начало.
Агафон. Как это?
Аллен. Сейчас объясню.
Симмий. Поторопись.
Агафон. Верно ли, Симмий, что человек не существовал до своего рождения?
Симмий. Да, конечно.
Аллен. И что он не будет существовать и после смерти?
Симмий. Верно. Я согласен.
Аллен. Хм…
Симмий. Ну?
Аллен. Подожди минутку. Я что-то сбился. Знаешь, друг, здесь кормят одной бараниной, и ту не прожаривают толком.
Симмий. Большинство людей считает, что смерть — конец всего. И соответственно, ее боятся.
Аллен. Смерть есть небытие. То, чего нет, не существует. Значит, смерти не существует. Есть только истина. Истина и красота. Они равновелики, но не взаимозаменяемы. Да, а что именно там затевают, не знаете?
Агафон. Дадут цикуту.
Аллен (озадаченно). Цикуту?
Агафон. Помнишь такую черную жидкость, которая прожгла твой мраморный стол?
Аллен. Что, серьёзно?
Агафон. Всего стаканчик. Но если вдруг прольешь — в запасе есть еще чаша.
Аллен. Интересно, это больно?
Агафон. Просили передать, чтобы ты не устраивал сцен. Соседям действует на нервы.
Аллен. Ага…
Агафон. Я уверяю всех, что ты скорее храбро умрешь, чем предашь свои убеждения.
Аллен. Правильно, правильно… А что, мысль о ссылке не всплывала?
Агафон. Ссылать перестали с прошлого года. Слишком хлопотно.
Аллен. Действительно. Так… (Взволнован и растерян, но стараюсь держать себя в руках.) Собственно, я… Ну да, ну да. Ну, а… вообще какие новости?
Агафон. Ты не поверишь, я совершенно помешался на Изоцельсе. У него есть гениальная идея абсолютно нового треугольника.
Аллен. Любопытно, любопытно… (Вдруг переставая храбриться.) Послушайте, можно я вам признаюсь? Я не хочу умирать! Я еще слишком молод!
Агафон. Но это такой случай умереть за истину!
Аллен. Поймите правильно. Я всей душой за истину. Но у меня на той неделе заказан столик в Спарте. Важная встреча, просто нельзя не прийти. К тому же моя очередь платить. Вы ведь знаете спартанцев — это отчаянные драчуны.
Симмий. Может быть, наш величайший философ просто трус?
Аллен. Я не трус. Но и не герой. Нечто среднее.
Симмий. Просто дрожащая тварь.
Аллен. Можно и так сказать.
Агафон. Но разве не ты доказал, что смерти не существует?
Аллен. Знаешь, я много чего доказал. Надо ведь платить за жильё. Это моя работа. Теории и соображения. Остроумные замечания. Афоризмы от случая к случаю. Это вам, конечно, не маслины собирать — но не будем все-таки терять головы…
Агафон. Но ты же много раз доказывал, что душа бессмертна.
Аллен. Так и есть! На бумаге. Видишь ли, друг, за пределами класса философия не всесильна.
Симмий. А вечные эйдосы, идеи вещей? Ты говорил, каждая вещь всегда существовала и всегда будет существовать.
Аллен. Я имел в виду главным образом тяжелые вещи. Статуи, например. Люди — совсем другое дело.
Агафон. А все рассуждения о том, что смерть есть сон?
Аллен. Они верны, верны. Только надо понимать разницу. Когда ты мертв, то по команде «рота, подъем!» очень трудно нашарить сандалии.
>Входит прислужник с лицом Бенни Хилла.[12] В руках у него чаша цикуты.
Прислужник. А вот и я. Кто тут пьет яд?
Агафон(указывая на меня). Он.
Аллен. Мама, какая большая чашка. А она должна так дымиться?
Прислужник. Обязательно. И выпей до конца, потому что яд часто остается на донышке.
Аллен(обычно здесь я веду себя совсем не так, как Сократ, и, говорят, кричу во сне). Нет! Не буду! Я не хочу умирать! На помощь! Помогите! Не надо! Пожалуйста!
>В паузе между отчаянными мольбами прислужник вручает мне бурлящее варево, и кажется, что все кончено. Но потом — вероятно, благодаря инстинкту самосохранения — сон всякий раз переменяется, и входит вестник.
Вестник. Остановитесь! Суд переголосовал! Все обвинения сняты. Ваш вклад оценен по достоинству, и решено вас, наоборот, наградить.
Аллен. Успели. Успели все-таки! Я знал, что они одумаются. Стало быть — я свободен? Свободен. Я свободный человек! И вдобавок наградят. Агафон, Симмий, живее, собирайте мои вещи. Я спешу. Пракситель наверняка захочет поскорее приняться за бюст. А на прощанье, друзья, позвольте небольшую притчу.
Симмий. Черт побери, ну надо же! Во дают законники. Чем они там думают?
Аллен. Несколько человек живут в пещере. Здесь всегда темно, и обитателям невдомек, что снаружи светит солнце. Им известен лишь один свет: неверный огонек свечей, который помогает ориентироваться в темноте.
Сборник рассказов, составленный лауреатом Нобелевской премии по литературе Надин Гордимер, явление в литературном мире уникальное. Здесь под одной обложкой собраны рассказы лучших писателей современности, в том числе пяти лауреатов Нобелевской премии по литературе. Эти рассказы, по словам Гордимер, «охватывают все многообразие чувств и ситуаций, доступных человеческому опыту». Однако этот сборник еще и международная благотворительная акция, вызвавшая заметный отклик в издательской среде и средствах массовой информации.
Алленовская вариация на тему фильма Ингмара Бергмана «Улыбки летней ночи». В загородном домике недалеко от волшебного леса оказываются вместе шесть человек: донжуанствующий врач со своей очередной подругой, пожилой профессор с молоденькой невестой и супружеская пара, чья сексуальная жизнь зашла в тупик. И всех их опьяняет летняя ночь с ее прохладой…
В книгу включены избранная художественно-философская проза, драматургия и жизненные наблюдения выдающегося мыслителя современности Аллена Стюарта Кенигсберга (р.1936), также известного под именем Вуди Аллен (р.1952), посвященные преимущественно вопросу: что мы все тут, собственно, делаем.Для широкого круга читателей, пассажиров и кинозрителей.
В книгу включены избранная художественно-философская проза, драматургия и жизненные наблюдения выдающегося мыслителя современности Аллена Стюарта Кенигсберга (р. 1936), также известного под именем Вуди Аллен (р. 1952), посвященные преимущественно вопросу: что мы все тут, собственно, делаем.Для широкого круга читателей, пассажиров и кинозрителей.
Признанный классиком при жизни, Вуди Аллен снимает в год по фильму, а то и по два, и регулярно выступает с оркестром, играя на кларнете джаз начала XX века. Однако истинной своей страстью Аллен считает сочинение рассказов. «Если бы я вдруг не мог делать кино, – говорит он сам, – я бы не слишком огорчился, но без письменного стола не протяну и недели». Возможно, никто в Америке не писал так смешно со времен Марка Твена, так нежно со времен Хемингуэя, так смело со времени принятия Декларации независимости.
Пьеса Вуди Аллена «Смерть» построена как детектив, но детектив легкий и комичный, хотя и оканчивающийся смертью героя. Она может и должна без труда восприниматься самыми разными людьми. И все же — это Америка! Это клише, это стереотип, это — кино.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…
Алексей Моторов — автор блестящих воспоминаний о работе в реанимации одной из столичных больниц. Его первая книга «Юные годы медбрата Паровозова» имела огромный читательский успех, стала «Книгой месяца» в книжном магазине «Москва», вошла в лонг-лист премии «Большая книга» и получила Приз читательских симпатий литературной премии «НОС».В «Преступлении доктора Паровозова» Моторов продолжает рассказ о своей жизни. Его студенческие годы пришлись на бурные и голодные девяностые. Кем он только не работал, учась в мединституте, прежде чем стать врачом в 1-й Градской! Остроумно и увлекательно он описывает безумные больничные будни, смешные и драматические случаи из своей практики, детство в пионерлагерях конца семидесятых и октябрьский путч 93-го, когда ему, врачу-урологу, пришлось оперировать необычных пациентов.
Автор книг о Джобсе и Эйнштейне на сей раз обратился к биографии титана Ренессанса — Леонардо да Винчи. Айзексон прежде всего обращает внимание на редкое сочетание пытливого ума ученого и фантазии художника. Свои познания в анатомии, математике, оптике он применял и изобретая летательные аппараты или катапульты, и рассчитывая перспективу в «Тайной вечере» или наделяя Мону Лизу ее загадочной улыбкой. На стыке науки и искусств и рождались шедевры Леонардо. Леонардо был гением, но это еще не все: он был олицетворением всемирного разума, стремившегося постичь весь сотворенный мир и осмыслить место человека в нем.
«Правда о деле Гарри Квеберта» вышла в 2012 году и сразу стала бестселлером. Едва появившись на прилавках, книга в одной только Франции разошлась огромным тиражом и была переведена на тридцать языков, а ее автор, двадцатисемилетний швейцарец Жоэль Диккер, получил Гран-при Французской академии за лучший роман и Гонкуровскую премию лицеистов. Действие этой истории с головокружительным сюжетом и неожиданным концом происходит в США. Молодой успешный романист Маркус Гольдман мается от отсутствия вдохновения и отправляется за помощью к своему учителю, знаменитому писателю Гарри Квеберту.
После «Правды о деле Гарри Квеберта», выдержавшей тираж в несколько миллионов и принесшей автору Гран-при Французской академии и Гонкуровскую премию лицеистов, новый роман тридцатилетнего швейцарца Жоэля Диккера сразу занял верхние строчки в рейтингах продаж. В «Книге Балтиморов» Диккер вновь выводит на сцену героя своего нашумевшего бестселлера — молодого писателя Маркуса Гольдмана. В этой семейной саге с почти детективным сюжетом Маркус расследует тайны близких ему людей. С детства его восхищала богатая и успешная ветвь семейства Гольдманов из Балтимора.