Побег в другую жизнь - [2]

Что поделать, я согласился. Ивана Ивановича я знал, он у нас частенько бывал, неплохой был мужик, хотя и язва страшная. Ну да тридцать лет работы школьным инспектором никого не украшают. Вот так, совершенно обыденно, начались события, полностью перевернувшие мою жизнь.

Иван Иванович утром закинул свои вещи и сразу ушел в школу. Я на тот день взял отгул, накрыл скромный стол. К полудню начали подтягиваться гости. Как я и ожидал, было их немного, но человек десять набралось. Слава богу, никто из местных пьяниц не пришел, еще при жизни отца мне таки удалось их отвадить. Спокойно посидели, помянули покойного, и к возвращению инспектора я дома был уже один. С ним мы тоже выпили по маленькой, поужинали, немного поговорили о том, о сем и рано разошлись по комнатам. От непривычно большого количества спиртного (так-то я, считай, вообще не пью) я сразу провалился в глухое забытье, больше напоминающее обморок, чем сон.

Просыпался я тяжело, усилием воли вытаскивая себя из ватной черноты, но твердо зная – должен. Должен проснуться, потому что что-то не так. Но что все окажется настолько не так, я не мог даже в самых кошмарных снах увидеть…

В зале горел свет, но никого не было. Я почувствовал сквозняк – входная дверь была открыта нараспашку, на пороге темнело что-то. Я подошел и заорал от ужаса. Иван Иванович лежал навзничь в сенцах, головой на пороге. Я начал звать его, тормошить, потом схватился за торчащий из его груди нож … и тут только осознал, что происходит.

Трясущимися руками я попробовал нащупать пульс, потом принес зеркальце, еще мамино, и поднес к губам. Делал все это, уже понимая – все напрасно. Нож торчал из сердца, и он, человек немолодой и нездоровый, наверняка умер сразу, не от раны, так от шока.

Выронив зеркальце, я рухнул на пол рядом, вцепился обеими руками в волосы и попробовал прийти в себя.

Итак, в моем доме лежит убитый человек. Обычный немолодой дядька, не уголовник, не бизнесмен. Кому и зачем понадобилось его убивать? Вот тут меня затрясло.

Да, скорее всего, кто-то постучал, он услышал, понял, что я не встану и пошел открывать сам. Или решил выйти в туалет и наткнулся на кого-то, сказал что-нибудь, спровоцировал, языкастый был, бедняга... Мало ли отморозков, вон пишут, в соседнем селе мужа с женой пьяные подростки в собственном доме убили из-за пары тысяч рублей. И из зоны близлежащей нет-нет да зэки сбегают, а она для особо опасных. Все так, только кто будет разбираться? Спишут на пьяные разборки, и все. Кто поверит, что можно спокойно дрыхнуть, когда через стенку человека убивают? Я же, дурак, за нож схватился. Отпечатки снимут и привет. Никто никого и искать не станет, вот он я, готовый убийца. Мало ли в России невинных по тюрьмам сидит… Да за что же мне это?! Горло немилосердно сжало, меня трясло все сильнее, я бессмысленно смотрел на труп и не мог ни о чем связно подумать.

Не знаю, долго ли бы я так сидел, если бы не мои кошки. Я поднял глаза на хриплое: «М-ррау». Барсик, как настоящий мужчина, первым зашел в дом, бесцеремонно перепрыгнув через голову покойника, боднул меня головой и уселся напротив. Мася осторожно обошла мертвеца по дуге и скромно устроилась рядом с супругом. Я невольно улыбнулся двум парам вопросительно уставившихся на меня зеленых глаз.

- Вот так-то, ребята, - сдавленно прошептал я. – Надо нам с вами что-то делать… Вы же тоже без меня пропадете…

Решение бежать пришло сразу, как только я успокоился. Надежды на то, что все обойдется без тяжких для меня последствий, не было, терять мне было нечего и некого, и, самое главное, мне было куда бежать. И я точно знал, что там меня никто не найдет.

С того далекого дня, как я впервые провалился в «портал», как сам потом это назвал, хождение в другой мир стало моим самым любимым летним занятием. То, что это именно другой мир, я понял тогда, когда увидел местных жителей. Так-то ничего особенно экзотического там не было. Не Сибирь, но вполне потянет за Европу. Правда, в Европе давно уже нет таких лесов.

Но в тот первый день, обнаружив себя лежащим на краю теплого вонючего болота, я перепугался до икоты. Сейчас думаю, что мне очень повезло тогда, что я никуда не перекатился, а вскочил ровно на том же месте, на которое упал. И взвыл, больно стукнувшись макушкой об часть лесного завала в своем родном мире. Потом уже я выяснил, что попасть домой оттуда можно только так: сначала лечь или сесть на землю, или вернее в воду в определенной точке, потом подняться. До сих содрогаюсь при воспоминании о том, как я выбирался в первый раз. Туда-то что, упал и все, а вот обратно… Короче, когда я, наконец, задыхаясь, упал на покрытую слежавшейся хвоей землю, на мне места живого не было. Если бы мне тогда сказали, что я когда-нибудь снова туда полезу, я бы того человека придушил на месте. Но ровно через неделю пришел сам, совершенно добровольно, но на этот раз подготовленный, как только мог. И приходил еще и еще. Тянуло и любопытство, но больше всего, думаю, нереализованный подростковый авантюризм. Другие сбивались в стаи, бухали, дрались и портили девчонок, а я вот играл в первооткрывателя. Сначала я боялся отходить далеко, но постепенно осмелел и начал совершать все более долгие экскурсии по новому миру. Выросший в тайге, заблудиться я не боялся и часто уходил туда с восходом, а возвращался домой на закате. И сейчас я точно знал – там живут люди, значит, и я не пропаду. Во всяком случае, здесь я пропаду точно.