Побег с «Оборотнем» - [22]

— Ага, — встрепенулся Нагибин, — Латыпиных исключаем.

— Или нет, — вздохнул Турецкий. — Сделал вид, что побежал выше, а сам вернулся к Латыпиным.

— Так давайте искать его у Латыпиных, — простодушно предложил Нагибин. Засмеялся, подался к холодильнику. Турецкий уставился в окно. В свете фонарей неплохо освещался участок местности между деревьями. Напротив здания остановился неказистый «УАЗ», в ведомственной принадлежности которого можно было не сомневаться, распахнулась дверца, вывалился взмыленный лейтенант Леонович, махнул водителю и, придерживая папочку под мышкой, засеменил к зданию. Машина резво тронулась с места, лихо развернулась на двойной сплошной и понеслась в направлении площади Тавровского. Леонович скрылся в здании.

— Прячь пиво, Олег Петрович, — усмехнулся Турецкий, — у нас запоздалый посетитель.

— Прошу прощения, — буркнул Максим, вваливаясь в номер, — я на минутку. Короленко так меня любит, что даже из кровати готов вытряхнуть. Приказал вам отвезти бумаги, — он бросил в кресло пухлую папку с медным замочком и с любопытством начал осматриваться.

— Что это? — не понял Турецкий.

— Протоколы допросов жильцов дома, прочих сантехников, телевизионщиков. А также Алены Игоревны Дерябиной, подручных Поличного. Не уверен, что вам это нужно, но Пал Палыч считает, что не повредит. Разбирайтесь.

Турецкий с опаской покосился на папку. Если он начнет знакомиться с содержимым, то завтра на работу идти будет некому. Он выразительно посмотрел на Нагибина. Тот сделал жалобное лицо и молитвенно уставился в потолок.

— Пиво будешь? — предложил Турецкий. — Или ты пока на работе?

— Буду, — подумав, кивнул Леонович и плюхнулся на диван. — Сам уже не понимаю, когда я на работе, а когда нет.

— Держи, — Турецкий передал ему бутылку. — Помнится, Короленко отпустил тебя?

— Отпустил, — согласился Максим, — огромное вам за это спасибо. Но счастье длилось недолго. Сначала меня вызвал Конюков — начальник моего отдела. Он составляет отчет за полугодие, а самому возиться не хочется. Потом позвонил Короленко, наткнулся на меня, страшно обрадовался. Ну, все на сегодня, надеюсь, до утра дадут отдохнуть… — Максим приложился к бутылке, заурчал от удовольствия.

— Ты в курсе проводимого расследования? — спросил Турецкий.

— В принципе, да, — допустил Максим. — Мне кажется, в нашем управлении весь штат уже в курсе. Шифровались до последнего, а когда случился провал, все стали такими информированными… Между прочим, я был в числе тех, кого привлекли четырнадцатого июня для слежки за объектом.

— Серьезно? — изумился Турецкий. — Ты же из убойного отдела.

Максим засмеялся.

— А Махонин, как всегда, перемудрил. Посчитал, что, привлекая людей из других отделов, поспособствует сохранению секретности. Отобрал у всех мобильники, оставил только рацию в машине…

— Так это ты сидел в машине? — насторожился Нагибин.

— Ну, сидел, — как-то опасливо покосился на него Леонович. — Нас там четверо сидело. Ночью были другие, и машина была другая. Нас собрали в шесть утра — Олега Москалева, Ромку Шалевича, Никиту Крымова — поставили задачу, конфисковали мобильники. Махонин лично инструктировал. Мы даже не догадывались, что Поличный — оборотень. Поверить не могли. Чудны же дела нашего отдела собственной безопасности… Около семи мы сменили ребят — поставили машину у детской площадки, и давай куковать. В принципе, не спали. Проворонить Поличного мы никак не могли, даже подстраховка имелась — камера на лобовом стекле фиксировала всех входящих и выходящих из подъезда. Если бы вышел подозрительный тип — ну, скажем, Поличный замаскировал бы свою внешность — насчет такого у нас был строгий приказ: хватать и развенчивать. А потом, около одиннадцати, из подъезда выбежала женщина, как оказалось, жена Поличного. Завертелась карусель. Влепили нам в тот день по строгачу, — Максим сокрушенно вздохнул. — Ума не приложу, за что. Начальство было в ярости.

— Имеются полезные мысли?

— Сбежал, подлец, — развел руками оперативник. — Психолог из аналитического отдела сказала, что жена и дочь Поличного, судя по всему, не врут. Их хотели допросить с помощью детектора лжи, но потом передумали. Ведь это ничего не даст, верно? Чего тут мудрить? Есть четыре квартиры, с их жильцами и надо работать. Хотя насчет старушки… — Максим скептически покорябал затылок. — Старушку я бы исключил из списка — дабы не делать лишнюю работу. Вы тоже так считаете? Ведь вы, наверное, со всеми из этой компании побеседовали?

— Имел честь, — задумчиво согласился Турецкий.

— И что думаете по этому поводу?

— Ясный и четкий ответ: не знаю, — Турецкий невесело засмеялся. — Мысли шальные роятся, но все это вилами по воде.

— Понятно, — усмехнулся Максим, — гениальный сыщик никогда ни в чем не признается. Лично я поступил бы проще. Доставил бы всех подозрительных жильцов в управление и колол бы до упора.

— В смысле, пытать? — насторожился Нагибин.

— Зачем пытать? — Леонович смутился. — Не такой уж я любитель рукоприкладства. Терпеть не могу, когда людей бьют. Существуют законные способы ведения допроса, включая детектор лжи.

— И что это даст? — пожал плечами Нагибин. — Такая компания, что прибор будет шкалить на каждом кандидате. Если даже найдется человек, спасший Поличного, что это даст? Поличный уже далеко, где его искать, человек не знает, и привлечь этого благодетеля вы толком не сможете. Ведь он тогда не знал, что Поличному вменяется целый букет преступлений. Для него это был всего лишь сосед, попавший в затруднительную жизненную ситуацию. А соседям, как известно, надо помогать.