Побег с Лазурного берега - [7]

Свадьба состоялась пять дней спустя. В Бертран на открытие Большой регаты прибыли сливки европейского и заокеанского общества, и бракосочетание Леона Кречета и Анабеллы стало гвоздем сезона.

Лиза заперлась в своей комнате и наотрез отказалась принимать участие в этом представлении. До нее доносились выстрелы из пушек, а ночью черное небо окрасили всполохи свадебного фейерверка. Гости наводнили замок, и даже сквозь закрытые двери и окна до Лизы долетали обрывки фраз:

– На невесте одних драгоценностей на пять миллионов...

– Сам великий князь вальсировал с ней...

– О, Анабелла станет достойной заменой бедняжки Светланы...

Лиза улеглась в кровать и, зарывшись лицом в подушки, молила только об одном – чтобы все оказалось страшным сном: и свадьба отца с Анабеллой, и бесцеремонные гости, и смерть мамы...

Но избавление не приходило. Девушка забылась тяжелым сном лишь под утро. Очнулась она от громких голосов. Открыв глаза, Лиза увидела Анабеллу в халате, стоящую возле распахнутого шкафа. Лиза метнулась с кровати и, оттолкнув девицу, ставшую ее мачехой, заявила:

– Тебе нечего здесь делать, это моя комната!

– Бедняжка, как же я тебе сочувствую! – покачала головой Анабелла. – У тебя, как и у твоей покойной матушки, нет ни мозгов, ни вкуса. Ты что-то сказала о том, что это твоя комната? Пока что твоя...

Что именно значили зловещие слова Анабеллы, Лиза поняла через два дня, когда в замок заявились крикливые и беспардонные родственники юной мачехи. Заметив, с каким мученическим лицом Лиза взирает на их ораву, Анабелла спросила:

– Тебе что-то не нравится?

– Замок большой, но он не рассчитан на такое огромное количество гостей, – дерзко ответила Лиза.

– В таком случае, детка, никто не удерживает тебя здесь! – зло парировала Анабелла. – Уезжай, и освободится еще одна комната. Как и после смерти твоей мамаши.

Отец, безучастно сидевший во главе стола, ничего не сказал. Анабелла полностью прибрала его к рукам, скрутив и сведя с ума.

– Малыш, – произнесла Анабелла, подплыв к мужу, – мы уже говорили с тобой на эту тему... Твоей дочери требуется хорошее воспитание, поэтому она должна отправиться в интернат. Целебный швейцарский воздух придает небывалые силы. Причем покинуть нас она должна как можно быстрее!

* * *

Выбор отца (или Анабеллы?) пал на закрытую швейцарскую школу для девушек, славившуюся своими строгими нравами. Напрасно Лиза умоляла отца не отсылать ее прочь, он делал только то, что нашептывала ему на ухо Анабелла. По ее злонамеренной прихоти Лизе не было даже разрешено взять с собой фотографию мамы.

Интернат располагался в небольшой долине, окруженной со всех сторон горами. Ученицами в нем были девушки разных национальностей в возрасте от тринадцати лет до двадцати одного года, и объединяло их одно: все они были отпрысками богатых и известных родителей, которые отправили дочек (племянниц, падчериц) в Швейцарию, подальше от семьи. Лиза быстро подружилась со многими товарками и с горечью убедилась: большинство из них попали за границу после того, как отец – председатель правления крупного концерна, сенатор или генерал, – переживая вторую, а то и третью весну, снова женился и привел в дом молодую супругу, тотчас возненавидевшую падчерицу.

Девушек обучали иностранным языкам, прививали им хорошие манеры, отучали от дурных привычек и вкладывали в голову мысль о том, что их единственная цель – удачно выйти замуж и верой и правдой служить мужу, рожая ему отпрысков.

Свободное время большая часть учениц проводила в крытом бассейне, Лиза же предпочитала выходить с мольбертом на большую террасу, с которой виднелись покрытые снегом вершины. Она пробовала рисовать их, но это ей быстро наскучило. Тогда она попыталась воспроизвести по памяти один из портретов мамы, выполненный отцом много лет назад. Однажды, увлеченная процессом, она не заметила, как к ней подошла директриса интерната.

– У вас, мадемуазель, поразительно получается, – похвалила она. – Однако, скажите на милость, где же я видела эту картину?

По ночам, лежа в кровати и не в состоянии заснуть (подружки тихонько переговаривались, обмениваясь сплетнями о поцелуе с помощником садовника или повествуя о тайной вылазке в близлежащую деревню, где их ждали молодые увальни), Лиза в подробностях реконструировала мысленно полотна отца, на которых была изображена мама, – каждый штрих, оттенок, деталь.

Два раза в год воспитанниц отпускали по домам – на пасхальные и рождественские каникулы. В первый же приезд Лиза поразилась тому, как переменился отец, – из энергичного бонвивана он превратился в испуганного старика, заискивающего перед своей молодой женой. Анабелла полностью сменила обстановку в замке, а также сделала из маминой спальни и прилегавших к ней комнат огромный будуар.

В следующие каникулы поездка домой не состоялась – директриса сообщила Лизе о своем разговоре с Анабеллой, которая сказала, что они все простужены, а потому визит девушки лучше отложить до лучших времен. Лиза пыталась дозвониться до отца, но каждый раз трубку брал дворецкий, причем не тот, что служил у них много лет, а новый, нанятый Анабеллой. Заслышав ее голос, он отвечал, что месье Леон занят. Отец был занят двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю и триста шестьдесят пять дней в году!