Побег к смерти - [11]

— А что такое «сенот»? — спросил я.

— Естественный источник, или озеро, которых здесь вообще-то очень много. Но это один из самых знаменитых в Юкатане. Священный источник. Со всей округи за несколько миль приходили сюда принцы и бросали в него драгоценные камни, мужчин и девушек. Особенно девушек. Вечно бросали девушек.

Мы спустились вниз, прошли мимо полуразрушенных колонн, окружавших большую площадь, и вышли на равнину.

— Это там, к северу от пирамиды, — указала Дебора. — В джунглях. Там. Вероятно, вот эта тропинка ведет туда.

Мы пересекли открытую поляну и свернули на узкую тропинку, идущую в самое сердце джунглей. В этом месте джунгли отличались исключительно бурной растительностью, как будто они набирали здесь силы, чтобы продвинуться вперед и покрыть собою все развалины. Бабочки — теперь огромные, с острыми оранжевыми крыльями — порхали кругом. Поперек тропинки в полном боевом порядке маршировала огромная армия воинственных муравьев. Мы все больше углублялись в джунгли, а вокруг нас кричали и заливались смехом, похожим на звук металлического колокольчика, какие-то неизвестные птицы.

Тропинка становилась более широкой и наконец вывела нас на поляну. Груда разбитых камней — вот все, что осталось от стоявшего здесь когда-то храма.

Мы прошли к сеноту жертвоприношений, озеру жертвоприношений.

Мне этот сенот показался самым чудовищным из всех ужасов древности, может быть, потому, что создан он был природой, но в полном соответствии с угрюмой майанской архитектурой.

Мы стояли перед круглой воронкой, кратером, примерно сто пятьдесят футов в диаметре, — зияющей дырой, как будто в этом месте провалилась поверхность земли. Я подошел к самому краю. Стены воронки — белые, зазубренные, кое-где заросшие папоротником и случайно попавшим сюда кустарником, — круто, буквально отвесно, спускались вниз примерно на восемьдесят футов, к зеленым, спокойным водам. Солнечный свет, пробивающийся сквозь нависающие деревья, оставлял на воде таинственные золотистые узоры.

Царила атмосфера холода, застоя, смерти. Я подумал о замирающих от ужаса девушках, когда их, сопротивляющихся, громко кричащих, сбрасывали с обрывистого берега. После чего наступали секунды молчания, и затем громкий всплеск воды…

Дебора стояла на самом краю, слегка наклонившись вперед.

— Там на дне скелеты, сотни скелетов, — проговорила она. — Том-сон, археолог, как-то установил здесь драгу. Сколько он всего вытащил! Золото, нефрит, аметисты и черепа, черепа, черепа…

Она помолчала.

— Оттуда нельзя выбраться. Там подводная река, подводное течение. Если зы упадете туда и в этот момент не окажется никого с веревкой, вы обязательно утонете.

— Веселенькая перспектива.

Снова появился желтый пес, тревожно посмотрел на нас, затем забрался в тень и стал разглядывать свои лапы. Дебора отступила от края воронки, открыла свою красную сумочку и с досадой взглянула на меня.

— Черт возьми. Я обещала папе сделать здесь несколько снимков. Я ощупала сумочку и думала, что аппарат здесь, а это, оказывается, книга.

Я смотрел на маленькую кучку камней, бывших когда-то храмом, и воображал, какие грандиозные шабаши, вероятно, устраивают здесь ведьмы.

— Питер, — она взяла меня за руку. Я повернулся, взглянул на нее и почувствовал какую-то фальшь в ее лице.

— Питер, вы не сбегаете в отель, не принесете мне его? Мой фотоаппарат? Это займет у вас не больше пяти минут. Я обещала папе привезти фотографии.

Она порылась в сумочке.

— Вот ключ от моей комнаты. И… — Она достала из сумочки маленькую книжку карманного размера, детективный роман в красочной обложке. — Я читала эту книгу в самолете. Поскольку вы все равно пойдете в отель, захватите ее с собой, а то очень туго будет набита сумочка.

Я положил книжку в карман и взял из ее рук ключ. Я попытался проанализировать, что именно навело меня на мысль, будто за ее словами скрывается фальшь? Мне вдруг стало казаться, что все ее сегодняшнее поведение, после того как мы утром вышли из отеля, было сплошной игрой, подготовкой к тому, чтобы дать мне это пустяковое поручение. Но я ничего не мог прочитать на ее юном, прелестном лице.

— Мне страшно неприятно беспокоить вас, — сказала она. — А я здесь пока что как следует осмотрю берега. Найду точку, откуда лучше всего будет делать снимки. Ну, идите.

— Хорошо. — Я пошел по тропинке.

Пес посмотрел на меня, слегка приподнялся, но потом, бросив взгляд на Дебору, снова углубился в осмотр своих лап.

— Только не долго, — крикнула мне вслед Дебора.

— Хорошо.

Я оглянулся. Она карабкалась по краю испускающего миазмы майанского кратера. Нечто яркое и энергичное, нечто принадлежащее двадцатому веку, с ее красной сумочкой и высокими каблуками-гвоздиками.

Когда я через узкую полоску джунглей вышел на арену, дневная жизнь там уже шла вовсю. За пирамидой два индейца в белых куртках рубили тростник своими мачете. На фундаменте храма Черепов играла маленькая девочка. По тропинке, направляясь ко мне, шел мужчина в светло-сером костюме.

Когда он подошел немного ближе, я узнал в нем менеджера гостиницы. Поравнявшись, он весело приветствовал меня:

— Вы рано встали, мистер Дьюлет.