Побег из страны грез - [21]

– Зря ты изводишь и винишь себя. Сейчас ведь все хорошо, – продолжил он. – Ты не виновница, а жертва.

– Вадим, это не умаляет моей вины. Я не должна была преступать, поддаваться на провокации! Знала ведь, догадалась, чего от меня добиваются, и все равно попалась в ловушку!

– Сложно было не поддаться, – серьезно ответил Вадим, чуть отстраняясь от сестры, чтобы вытащить из кармана сигареты. – И что бы ты ни говорила, мне совершенно не жаль того отморозка. Из того, что ты рассказала, я так и не понял, почему ты считаешь себя его убийцей!

– Вадим, я же объяснила. Я убила его проклятием, обратив в него всю свою силу. Я бы и сама умерла. Тогда же, вместе с ним, если бы не вмешалась Лиза. Она отвела от меня беду. Но чем это закончится, какие будут последствия – я не знаю. Поэтому боюсь, что зря втянула девочку в свои неприятности.

– Но если бы не она, то тебя, как ты сама сказала, уже не было бы, – возразил Вадим. – Ты должна быть благодарна этой девочке, а не мучиться непонятным комплексом вины.

– Я ей благодарна, конечно! О чем речь! Но… – не договорив, Инга покачала головой. Она не могла объяснить брату свои ощущения, как и себе самой. Да, на первый взгляд все казалось так просто: девочка ее спасла, все закончилось благополучно. Но не могла избавиться от гложущего ее чувства, что не должна была Лиза отводить беду, что такое вмешательство не пройдет для дочки Алексея бесследно.

Она так и сказала брату.

– Это лишь твои предположения, – опять возразил Вадим, но, как показалось Инге, неуверенно.

– И все же лучше бы я ее не вмешивала – случайно ли, специально… Девочке от рождения дана сила, ты знаешь. Такая, что мне и не снилась. Она – редкий самородок. Но ей не хватает учителя.

– Так почему ты не займешься ее обучением? Я ничего в этом не понимаю, но предполагаю, что в вашем мире существует какая-то теория, правила, без которых никуда нельзя. Если ты сама уже не можешь заниматься практикой, почему бы тебе не переключиться на обучение Лизы? И блестящие спортсмены уходят из спорта из-за травм, но многие продолжают карьеру в качестве тренеров. У тебя хватит и опыта, и знаний.

– Вадим, дело не в опыте и знаниях…

Инга так разволновалась, что вскочила на ноги и по привычке, когда ее что-то нервировало, принялась расхаживать по гальке перед братом. Как донести до брата, что нежелание обучать кроется в сильной любви к девочке? Что она бы многое отдала за то, чтобы жизнь Лизы сложилась счастливо. Куда счастливей ее собственной.

– Понимаешь, я не хочу, чтобы она пошла по моему пути! Нам, наделенным этим даром, приходится за него расплачиваться. Мы помогаем другим обретать благополучие, но сами при этом жертвуем собственным счастьем, отдавая себя с каждым ритуалом ради того, чтобы выручить кого-то. Как доктор жертвует собственным здоровьем, проводя ночи и дни с тяжелым больным, чтобы поднять его на ноги. Мы – сапожники, которые обувают всех соседей, но сами при этом остаются босыми. Понимаешь? Хочу, чтобы Лиза выбрала другой путь.

– Но ты не можешь решать за нее!

– Я могу повлиять на ее выбор!

– Ой ли? – усомнился Вадим. – Скорей всего – направить. Инга, ты проводишь параллель между Лизой и собой, но у вас – разные судьбы, хоть во многом и схожие. Лиза наделена этой силой, о которой ты говорила, с рождения. Это уже с ней! Думай не о том, как подавить способности, а о том, как можно дар развить, чтобы Лиза правильно его применяла. Представь себе, что она – это мальчишка, у которого большие способности к боксу. И ты – тренер, который отказывается его обучать. Как поступит мальчишка, где применит свой «талант», в чем найдет выход своей энергии? В уличных драках? Как он окончит в таком случае? Какую бы судьбу ты выбрала для Лизы – боксера-профессионала или уличного хулигана?

– Неправильная аналогия, Вадим.

– В чем? – брат вскинул брови. – У Лизы уже есть эта сила, ее не отнимешь. Что она может сотворить, каких бед наворотить, если не будет знать, как правильно использовать свой талант? А если ее, как уже было, захочет прибрать к рукам какой-нибудь негодяй, чтобы использовать в своих гнусных целях? Ты ей нужна как наставница.

– Наставником может стать кто-то другой. Я могу найти ей хорошего учителя.

– Она выбрала тебя.

– Ты говоришь, как ее отец, – вздохнула Инга. В словах брата она видела смысл, но внутренне продолжала протестовать. Было бы замечательно, если бы девочка была обыкновенным ребенком! Как же не хочется для нее тех испытаний, которые выпали на Ингину долю!

– Вадим, я приняла решение отойти от своего занятия окончательно, – присев перед братом так, чтобы смотреть ему в глаза, произнесла она. – Моя сила в этот раз не восстановится лишь потому, что меня наполняет любовь. Сейчас – другой случай.

– Возможно, есть какие-то выходы…

– Возможно. Но я не буду их искать, так спокойней. Ты всегда говорил, что я – твой «ангел-хранитель». А этот «хранитель» так напортачил, что чуть не убил тебя, как убил других. Я приняла решение больше не заниматься ворожбой. И ты меня не переубедишь.

– Ты приняла это решение из страха. Хотя мне он понятен. Знаешь, я дважды попадал в крупные аварии. И после последней садиться вновь за руль было особенно страшно. Даже, признаться, в какой-то момент решил, что не буду покупать новую машину. И Ларисе об этом сказал. Думал, поддержит меня в решении остаться «безлошадным», ее здорово напугало то, что со мной произошло. Но знаешь, что жена мне ответила? Напомнила о случае, когда я принудил ее вести машину вскоре после того, как Лара сама побывала в аварии. Она бы ни за что не села за руль, если бы не сложившиеся обстоятельства: мы оказались далеко от столицы, нужно было срочно возвращаться, а я, как назло, повредил ногу и не мог вести машину. Помню, с каким ужасом Лариса впивалась в руль, тащилась со скоростью едва ли не двадцать километров в час по шоссе, но все же ехала. Не знаю, победила ли до конца свой страх, но с тех пор иногда водит. Так вот о том случае жена мне и напомнила.