Побег из Амстердама - [53]

— Этого не может быть. Меня ведь даже не было поблизости, когда произошел пожар.

— Кто-то оставил газ открытым.

— Кто-то ведет грязную игру. — Я отодвинула тарелку. Мне больше всего хотелось швырнуть ее через всю кухню. И засунуть Виктору в глотку сигару. В голове у меня начинало стучать. Чего бы это ни стоило, я должна остаться с детьми. — А если я тебе скажу, что с этого момента начну послушно глотать все твои таблетки?

— Боюсь, что не могу еще раз тебе поверить.

— Вы ведь решили это заранее, правда? Если я не отправлюсь туда добровольно, моя сестра подпишет разрешение на принудительное лечение и меня упекут как миленькую…

Виктор пощипывал мочку уха:

— Мы хотим для тебя самого лучшего. Твоим детям здесь ничего не угрожает. Анс от них без ума. Она будет очень хорошо за ними смотреть, пока ты не поправишься.

Я должна была оставить детей здесь. Это был единственный выход. Меня загнали в тупик. У Анс Мейрел и Вольф были в безопасности.

— Хорошо. Я поеду. Дайте мне только попрощаться с детьми и собрать вещи…

— Умница. Это действительно лучше всего. И прими, пожалуйста, прямо сейчас вот это.

Он вытащил из кармана таблетку и впечатал ее мне в ладонь.

— Раствори в воде, это лучше для желудка.

У меня дрожали руки. Я схватила стакан, налила в него воды и бросила таблетку. Размешала чайной ложкой, пока она совсем не растворилась. И выпила весь стакан одним махом.

— Вот и молодец. Позову Анс, чтобы она помогла тебе собираться.

— Не надо. Я сама.

Он вышел из кухни. Я слышала, как в коридоре он набирает номер на своем мобильном. Нельзя было терять ни минуты.

Глава 34

Я сунула указательный палец в рот, как можно дальше в глотку. Должно получиться. Раньше получалось всегда, когда я перебирала с выпивкой, а надо было продержаться еще всю ночь. Слезы брызнули из глаз. Меня мутило, но не рвало. Надо сконцентрироваться. Сконцентрироваться на рвоте. Я села на колени, опустила голову над унитазом и сунула два пальца еще глубже. Горло сжала судорога. Я закашлялась, потом еще раз, и изо рта хлынула теплая волна горечи. Я выворачивала кишки наизнанку, пока не убедилась, что в моем организме не осталось ни следа Викторовой таблетки.

Дети спали, и теплый свет рождественской гирлянды мягко освещал их спокойные личики. Вольф посапывал, сунув в рот большой палец. Мейрел лежала спиной к двери, завернувшись в одеяло. Локоны прилипли к щекам.

Я присела рядом с ней и тихонько поцеловала. Она пахла печеньем и сном. Что-то заворчала и отвернулась от меня. «Пока, милая Мейрел. Я тебя люблю. Все будет хорошо». Я прижалась щекой к ее щеке и еще раз вдохнула ее чудесный запах. Мне так не хотелось ее оставлять, исчезнуть из ее жизни, как уже однажды сделал ее отец. Я вернусь. Как можно скорее.

Я встала и подошла к кровати Вольфа. Когда я присела к нему, он повернулся на спину и подтянул к лицу ладошки. Я погладила его кудряшки и серьезное личико.

— Привет, Вольф, — я поцеловала его.

— Привет, мам, — тихонько ответил он хриплым голоском и повернулся на бок.

Дверь спальни медленно открылась, и в комнату заглянул Виктор:

— Мария, ты готова?

Я покачала головой.

— Пойдем. Анс о них позаботится. Пойдем, тихонько, не надо их будить.

Я встала и пошла к двери.

Виктор повел меня к лестнице, слегка похлопывая по спине, видимо, лицемерно пытаясь меня утешить.

— Подожди, — попросила я на половине лестницы. — Я кое-что забыла.

— Анс принесет, скажи ей, что нужно, — ответил Виктор, подталкивая меня впереди себя.

— Нет, она не найдет. Это фотография детей. Мне непременно нужно ее взять.

Виктор вздохнул:

— Я тебе ее принесу, скажи, где она лежит.

Я развернулась и стала подниматься наверх:

— Послушай, я не сопротивляюсь, я выпила твою таблетку и уж точно не наложу на себя руки. Я не хочу, чтобы ты или Анс копались у меня в шмотках. Фотография лежит в шкатулке с дорогими вещами. Я просто ее заберу.

— Ладно. Я подожду внизу.

Я услышала, как хлопнула дверь внизу и Анс спросила Виктора, где я. Убедившись, что они меня не видят, я кинулась в спальню, сдернула со стула серый шерстяной свитер, схватила с кровати сумку и открыла балконную дверь. Времени думать не было. Бояться тоже. Я вскарабкалась на деревянную балюстраду и прыгнула вниз.

Сильно ударившись, я упала на мерзлый песок. Голова немного кружилась, и я на минуту засомневалась, не действуют ли еще остатки таблетки. Левая лодыжка страшно болела, но я мгновенно вскочила на ноги и побежала. Я бежала изо всех сил вниз по дюне, к пляжу, в темноту, где меня никто не смог бы увидеть. Холод пронизывал насквозь, до сих пор шел снег.

Я споткнулась и покатилась вниз по снегу. Вдалеке меня звали Виктор и Анс. Я поднялась и, зажав в руках сумку и свитер, побежала к морю, где песок был тверже. Виктор мог меня догнать. Как можно скорее надо было бежать в темноту, на север, прочь от мира людей.

На пляже было удивительно тихо. Спокойно шелестело море, ветер затих, и с черного неба летели снежинки. Я слышала только свое хриплое дыхание. Легкие горели огнем, и я не знала, как долго смогу продержаться. Остатки моей физической формы растаяли после двух недель беспрерывного курения. Я бежала, ничего не видя, не замечая боли. Я знала, что Виктор сдастся быстрее. Он был старше, толще, а курил не меньше меня. Еще немного, совсем немного, и я оторвусь.