Победы, которых могло не быть - [47]

Генерал Ли мгновенно увидел надвигающуюся угрозу. В отличие от главнокомандующего северян, безвылазно сидевшего в своем штабе и наблюдавшего за битвой — за маленьким ее кусочком — в подзорную трубу, Ли все время находится в центре событий[154]. Он галопом прискакал в расположение 6-го алабамского батальона, удерживавшего глубоко протоптанную проселочную дорогу.

— Генерал,— заверил его командир батальона,— ваши алабамцы продержатся здесь до захода солнца — или до полной победы.

Этой дороге, чье полотно было утоплено ниже уровня окружающего поля чуть ли не на целый ярд, предстояло стать местом особенно яростных и кровопролитных боев. «Глубокая дорога», как называли ее фермеры, вошла в историю под именем «Кровавая аллея». Это был момент славы для маленького отряда южан, которых возглавлял сержант Билли-Бой Кунс, алабамец, любивший виски и девушек. Дорога была чем-то вроде естественного окопа. Разломав деревянный забор фермы, южане соорудили из его кусков импровизированный бруствер. Теперь они могли стрелять по наступающим федералам, не особенно подставляя себя под их пули. Сквозь щели в бруствере Билли-Бой Кунс наблюдал за приближением самнеровцев. Они шли в четыре шеренги, размеренно и неторопливо, как на пасхальном параде. Неожиданно он вспомнил, как они с отцом охотились на уток. «Всегда стреляй в последнюю из стаи,— учил его отец.— Остальные не заметят, и ты перебьешь их всех». Билли-Бой пополз по окопу, каждому стрелку он говорил одно и то же. «Не стреляй по первой шеренге. Когда янки опустятся на колено, чтобы стрелять — пригнись пониже. Пусть они стреляют и попусту тратят пули. Затем целься получше, но не в первую шеренгу, а во вторую, которая еще не выстрелила. Это даст нам время перезарядить; нам нужно просто шевелиться быстрее, чем эти янки, тогда мы их сделаем».

Добавить ему было нечего. Он закрыл глаза и молча воззвал к Господу — теперь все зависит от Его воли. Все молчали, тишину нарушал только далекий грохот пушек да мерный звук шагов приближающихся колонн противника. Билли-Бой вздрогнул, когда один из алабамцев начал рассказывать анекдот. «Заткнись, парень»,— зло прошептал он. «Парню» было не меньше тридцати лет, а ему — всего лишь девятнадцать, разве можно умирать в таком возрасте? Он снова прильнул к щели. Нет, слишком далеко, пусть эти проклятые янки подойдут поближе, а потом мы пошлем их в преисподнюю, где самое место для подобной публики. Солдаты скрючились в три погибели за бруствером, офицер стоит за их спинами во весь рост, не сгибаясь. Подойдя на сто ярдов, северяне останавливаются, их первая шеренга припадает на левое колено, целится. Дружный грохот залпа, свист пуль, летят вырванные из бруствера щепки, никто из солдат не получил ни царапинки, но офицер падает замертво. Билли-Бой принимает командование сектором на себя.

— Алабамцы...— это очень тихо, а затем — во весь голос: — Пли!

Южане дружно разряжают винтовки. Что-что, а уж стрелять-то они умеют, целая шеренга атакующих валится как подкошенная, остальные приходят в замешательство. Им требуется целых полминуты, чтобы перезарядить ружья, за это время алабамцы успевают сделать еще два залпа; синемундирники бегут, оставляя множество трупов.

Вот общая картина: атака северян на северном фланге захлебнулась. Корпус Хукера утратил боеспособность, корпус Мэнсфилда — тоже. Хукер тяжело ранен, Мэнсфилд убит. Первоначальная атака Самнера не привела ни к чему, кроме катастрофических потерь, центр обороны конфедератов держится, а Мак-Клеллан так и не ввел в бой резервы.

Самнеровские дивизии раз за разом пытаются преодолеть обороняемую алабамцами дорогу. Солдаты в синих мундирах с яростными криками бегут к деревянному брустверу. Они останавливаются, чтобы выстрелить, снова бегут, останавливаются, чтобы умереть. Перед «Кровавой аллеей» лежат вперемежку мертвые и умирающие, целые горы трупов. Самнер бросал в бой все новых и новых солдат, мятежники тоже несли большие потери, но держались. Они обещали Бобби Ли держаться до последнего и не нарушили своего обещания.

Нью-йоркский полк сумел просочиться по флангу алабамцев и занял высоту за их линией обороны, ньюйоркцы отчетливо видели обтянутые серой униформой спины отважных защитников «Кровавой аллеи» и обрушили на них шквал огня. Отряд мятежников быстро таял, но Билли-Бой Кунс и его последние солдаты все еще удерживали фронт. Это была жутчайшая бойня — и высочайший героизм. Алабамцев остается всего шестьдесят, тридцать...

Для Юга наступает момент истины. Удайся предпринятая Самнером атака,— и войско конфедератов развалится на две малоэффективные части. Мак-Клеллану требовалось всего лишь действовать поэнергичнее, двинуть в центр свежие резервы, и он сбросил бы армию Северной Вирджинии в Потомак. Ли видит смертельную опасность, нависшую над его центром. Он наспех латает оборону всем, что оказывается под рукой, повара и писари берут винтовки павших и идут умирать. «Кровавая аллея» завалена трупами. А затем происходит чудо, синяя волна замирает и откатывается. Ли очень встревожен, что же это такое задумал Мак-Клеллан? Ничего, если верить очевидцам.