Победитель - [25]

Виктор покраснел.

– О, братишка, вижу, что твои успехи не так уж и скромны, как ты пытаешься мне тут расписать! – рассмеялся Эгиль. – Неужели ты влюбился? Молчи и не возражай! По глазам вижу, что да! И, заметь, это нисколько меня не удивляет! Имея столь любвеобильного папашу, как король Вёлунд, ты не мог не пойти по его стопам. Слушай, а у тебя есть чего-нибудь выпить? Просто в горле пересохло. Такое событие, как встреча братьев за тридевять земель от родного дома, неплохо бы и отметить, как ты думаешь?

– Насчет вина я не знаю, надо посмотреть в холодильнике.

– Ладно, сиди, я лучше сам поищу, – любезно предложил Эгиль. – Ты ведь пока, надеюсь, еще не слишком преуспел в изучении местных горячительных напитков?

Эгиль похлопал брата по плечу и нетвердой походкой отправился на кухню. Только сейчас Виктор понял, что его сводный брат и так уже изрядно пьян.

«Принесла же тебя нелегкая!» – в сердцах подумал он.

Отношения с Эгилем у Виктора не сложились. Несмотря на то что разница в возрасте у них была не так велика, как с Хайме, средний брат всегда относился к нему свысока, можно даже сказать пренебрежительно. Поэтому появление его здесь не только оказалось для Виктора неожиданным, но и не вызвало никаких положительных эмоций. Хотя, возможно, именно сейчас Эгиль и собирался наладить более теплые отношения, но для этого вовсе не обязательно было так напиваться.

На кухне раздался какой-то грохот, звон разбитой посуды, но вскоре Эгиль вернулся, держа в руках бутылку вина и два бокала.

– Тетя Миврана не слишком-то хорошо разбирается в винах, – с пренебрежительной усмешкой произнес он. – Как и все женщины, она предпочитает сладкое. Запомни это, если вдруг соберешься угостить свою девушку. Все они ужасные сладкоежки. Но за неимением лучшего воспользуемся тетушкиными запасами.

Эгиль магией откупорил бутылку и разлил вино по бокалам.

– Предлагаю выпить за твое милое и очаровательное задание, – произнес он тост. – Эх, повезло тебе, братишка! Надеюсь, ты хорошо проведешь с ней время.

– Хотелось бы, но ей грозит опасность. Я должен защитить ее, – ответил Виктор.

– Ах опасность! – иронично воскликнул Эгиль. – Защитить прекрасную принцессу, спасти мир! Как это романтично! Эх, молодость, молодость! А кто вообще решил, что этот мир надо спасать? Ты только посмотри на то, как они живут! Да нам и во сне такое привидеться не может! Люди живут так, как хотят, и счастливы этим. Уж если от кого-то и нужно их защищать, так только от таких спасителей, как мы! Мы постоянно суем свой нос в их дела, мы лезем туда, куда нас совсем не приглашали, и все время пытаемся навязать им свою точку зрения, как будто нас об этом кто-то просит.

– А как же дварфы?

– Под словом «мы» я подразумевал не только нас, но и их тоже. Мы, бессмертные народы, все время пытаемся поделить то, что нам не принадлежит, навязать людям свою волю, и очень злимся, когда что-то вдруг идет не по нашему плану. А ведь люди ничуть не глупее нас, если не умнее!

– Но сейчас в людях пробуждаются способности к магии. Им нужно помочь разобраться в этом, – возразил Виктор.

– Способности к магии? – усмехнулся Эгиль. – А зачем они им? Люди прекрасно обходятся и без магии. Она здесь считается чем-то сродни болезни и по большому счету никому не нужна. Ты заметил, что колдунов в Срединном мире не особо жалуют? Когда-то в прошлом их даже сжигали на кострах. Люди опасаются всех этих ведьм, магов и колдунов, и правильно делают. Колдовство никогда не приносило им ничего хорошего, и, только отказавшись от него, они достигли столь впечатляющих успехов. Магия для них теперь – какой-то анахронизм, пережиток прошлого, а сами колдуны и волшебники хороши здесь только в сказках. Вот скажи мне, только честно и откровенно, ты хочешь защитить свою девушку?

– Да, конечно, – уверенно ответил Виктор.

– Тогда я дам тебе один хороший совет. Исцели ее, избавь от этого ужасного проклятия магических способностей, и обе стороны сразу же потеряют к ней всякий интерес. Я знаю твою силу и уверен, что ты можешь это сделать. Отец ведь не просто так бился за то, чтобы получить тебя в свои руки. Ради этого он даже пожертвовал любимой женщиной.

– Ты что-то знаешь о смерти моей матери? – осторожно спросил Виктор.

– Знаю, но не слишком много, – нехотя ответил Эгиль. – Я не участвовал в том деле. А тебя, насколько я понимаю, все это время держали в счастливом неведении? Что же, может быть, это и правильно. Отец проявил себя в той истории далеко не лучшим образом. По сути, он просто предал Регину, не предприняв ничего для того, чтобы вырвать ее из кровожадных лап Нидуда. Впрочем, это уже не первый случай, когда Вёлунд бросает своих женщин на произвол судьбы. Точно так же он поступил и с моей матерью.

– Я ничего не слышал об этом, – удивился Виктор.

– Немудрено, – мрачно усмехнулся Эгиль. – Это о славных победах и подвигах трубят при каждом удобном случае, а про собственную низость и подлость предпочитают помалкивать.

– Но неужели нельзя было переправить и твою, и мою мать в Альвхейм, где Нидуд не достал бы их?

– Конечно нет! – воскликнул Эгиль. – Ты как будто с луны свалился! Разве ты забыл, что в Альвхейм могут попасть только те, в ком течет кровь альвов, а ни у твоей матери, ни, тем более, у моей ее не было. Тебе ведь, наверное, никогда не говорили, что я наполовину дварф? Да, моя мать – принцесса Бёдвильд, дочь самого конунга Нидуда, и я не вижу причин стыдиться этого.