Победить Страх - [9]

После обеда дед уселся в своё кресло, стоящее около торшера и журнального столика, надел очки и стал в который уже раз перелистывать старые журналы.

Я подошёл к окну и не поверил глазам: только что было пасмурно и сыро, и вот уже за окном сияет солнце, на небе нет ни одной тучки и, похоже, стало тепло.

Я сначала подумал: «Надо же, как ошибся прогноз погоды, — но тут вспомнил, — это же Кирилл сделал! Он же обещал погоду поправить, вот и поправил… наверное». А я-то болван! Чуть не забыл про сбор.

Во втором часу дня я надел тёплую куртку, обулся и вышел на улицу. Зря, оказывается, я так укутался. На улице было самое настоящее лето, разве что деревья стояли без листьев. Короче, куртку пришлось снять и нести в руках.

Я решил сначала зайти за Тимкой и за Муравкиными. Смотрю, а Тимка сам идёт мне навстречу — с хозяйственной сумкой. Шёл он, ясное дело, не в парк. Если бы в парк, то зачем ему хозяйственная сумка? Я ему говорю:

— Привет. Ты что, не идёшь на сбор?

А он:

— Привет, Сань. Иду, конечно. Только за хлебом сгоняю. Я сейчас, я мигом.

— Ладно, — говорю, — я тогда за Вовкой и за Кириллом зайду.

— Ну давай, — сказал Тимка и отправился за хлебом, а я пошёл к Муравкиным.

Ни Вовки, ни Кирилла дома не оказалось. Их отец, Константин Иванович, сказал, что они час назад ушли в парк. Мне, что делать, пришлось топать туда одному.

Прихожу, значит, я на гиблое место, а там уже все собрались, но главное, и Тимка тоже там. До сих пор не понимаю, как у Арчибасова получается везде успевать.

Ну ладно, собрались мы. Погода отличная: солнце сияет, от земли пар идёт; теплынь стоит такая, будто это не конец осени, а середина лета. «Что, — соображаю, — люди об этом подумают?» Кстати, и Кирилл, и Вовка одеты по-летнему, не то что остальные.

— Ну, что ж, — говорит Кирилл, — раз все пришли, не будем дожидаться двух часов. Тем более что есть неплохие новости. Почти весь Приокский район, и не только Приокский, очищен от Страха.

— Интересненько, — говорит Геля, — мы же ничего ещё не сделали.

— Как это, не сделали? А ты?

— Я?! А что я?

— А разве не ты вчера разговаривала с дядей Гришей?

— С дядей Гришей? Около подъезда?

— Ну.

— Интересненько, а ты откуда узнал?

— Долго объяснять. Главное, что одним злом на Земле стало меньше.

— Интересненько, каким это злом?

— Одним алконавтом меньше стало на Земле. Это, наверное, потому что ты с ним поговорила.

— Он умер?! — испугалась Геля.

— Ну что ты такое придумала? Вспомни, о чём ты с ним разговаривала.

— Ни о чём. Просто он пьяный был и уснул на скамейке около подъезда, а дождик шёл. Я его разбудила, чтобы он пошёл домой. А то замёрз бы и заболел.

— И этого уже не так мало, — сказал Кирилл. — Даже только то, что ты его пожалела, было нехилой пощёчиной Злу, но это ещё не всё. Ты ведь ему ещё что-то сказала.

— Я хотела, чтобы он больше не пил вина, и просила его, чтоб не пил. Мне его жалко, что пьёт. От этого же болеют и умирают.

— Вот он никогда больше и не будет пить никакой отравы. Он поклялся перед семьёй, что больше к этой гадости не притронется. Знаешь, он всю отраву вылил в туалете, даже пиво. Но дело не только в этом.

— Интересненько, а в чём?

— А в том, что в вашем доме было гнездо Зла. Дядя Гриша, сам того не зная, был для Зла проводником Страха. Потеряв пьяницу, силы Зла ослабли. Энергия Страха пропала не только на вашей улице, но и на соседних. Излучённая энергия Добра достала даже до микрорайона Дубёнки. Там Зло тоже было в агонии1. Мы с Вовой там сегодня побывали и добили его уже нашими, магическими, способами.

А вот того, что я услышал от Кирилла дальше, я не ожидал.

— Теперь об успехах Рябинина, — сказал он. — Саша, у тебя это классно сегодня получилось.

Я сначала не врубился:

— Что получилось-то? — спрашиваю.

Кирилл удивился:

— Как это что? Забыл, что сегодня было в трамвае? А на рынке? Ты тех людей так зарядил энергией Добра, что они разнесли её даже за пределы нашего района.

Как только Кирилл напомнил про трамвай, я сразу понял, о чём он. И как я сразу не догадался?

Спрашиваю его:

— Кир, а ты всё знаешь, как там было?

— В общих чертах знаю, — отвечает.

— Тогда скажи: почему я узнал, как зовут тех, о ком я думал?

— В каком это смысле «узнал»? — удивился Кирилл.

В общем, оказалось, что Вовкин брат знал не всё, и мне пришлось ему об этом рассказать. Он выслушал меня, не перебивая. Было заметно, что он удивлён, хоть и старается не подавать вида. Когда я закончил рассказ, Кирилл произнёс задумчиво:

— Да-а-а, Санёк. Похоже, Главный Хранитель Миров был насчёт тебя прав.

Я удивился:

— Насчёт меня?! Главный Хранитель?!

— Да, Сань, насчёт тебя. Знаешь, в этом есть какая-то тайна.

— Какая ещё тайна? — спрашиваю. А Кирилл:

— Во-первых, ты с самого начала был почти неподвластен чарам гиперпегона. Ты от его взгляда не окаменел даже при первой встрече. Тебе потребовалась лишь небольшая тренировка, чтоб научиться выдерживать его взгляд сколько угодно. Во-вторых, ты научился летать, не обладая магическими знаниями. Теперь ещё это.

— И что это значит-то?

— Это значит, — ответил Кирилл, — что у тебя, возможно, есть способности к магии.

— У меня?! Способности к магии?! — Нет, я не мог в это поверить. А Кирилл говорит: