Победа во имя мира - [7]

Не прошло и минуты, как гитлеровцы начали палить из окон жилых домов, школы, с пожарной каланчи, колокольни собора. С главной улицы мы перебежали на другую, параллельную ей, а затем стали огородами и дворами уходить.

Это было нелегко: мы совершенно не знали города, да и надо было тащить двух немцев и раненого товарища. Чтобы противник не засек нас, я запретил бойцам отстреливаться. Но гитлеровцы нащупали нас осветительными ракетами. Они стали вести прицельный огонь и пустили в ход минометы. Был ранен наш разведчик, убит один из пленных.

Вскоре пальба прекратилась: видимо, враг выжидал ответный огонь. Немало поплутав по узким улочкам, мы вышли наконец к дому старика. Комбриг по рации поблагодарил за «языка» и приказал отходить. Ни минуты не задерживаясь, тронулись в обратный путь. Когда прошли километров пять, из-за леска на повороте увидели скачущую тройку. Мигом заняли оборону и приготовились к бою. Но тревога была напрасной. На тройке взмыленных рысаков подогнал адъютант комбрига Кузнецов. Он забрал «языка», а нам передал приказ дожидаться подхода бригады в березовом леске.

Часов в десять утра к роще подъехал конный разъезд первого батальона, а затем подошли все его роты. Следом прибыл штаб бригады. Другие батальоны вели наступление со стороны станции Караблино, села Дубовецкого и деревни Гремячки.

Атака силами всей бригады началась в одиннадцать часов с трех сторон. Враг был в более выгодном положении. Места ровные, открытые, поэтому он хорошо видел наши цепи и вел по ним массированный огонь из автоматов, пулеметов и минометов. Вооруженные до зубов гитлеровцы укрывались за толстыми стенами старых каменных домов, а наша батарея не могла стрелять по городу, ведь в нем были тысячи советских людей. Да и чего греха таить, у нас не хватало самого необходимого для ведения боя — оружия, снарядов, патронов. Все это бригада должна была получить в Москве.

Первая атака захлебнулась. И в эти критические минуты раздался могучий голос молодого командира роты лейтенанта Аржанинова:

— В атаку! За мной!

Он повел свою роту на врага. А за ними поднялся весь батальон. Грянуло громовое русское «ура». Его подхватили моряки других батальонов, наступающих с запада и севера. Бригада, несмотря на кинжальный огонь гитлеровцев, ворвалась в Скопин. Лейтенант Аржанинов погиб как герой. Пули врага сразили его в тот момент, когда он одним из первых добежал до окраинных домов города.

Началась ожесточенная рукопашная схватка. Храбро бились моряки! Распахнув бушлаты, чтобы видны были их тельняшки, гордость русских моряков. Бесстрашно сражался наш земляк Василий Сорокин (ныне В. Ф. Сорокин — директор Нагайбакского хлебоприемного пункта.)

Немецкое командование предприняло последнюю попытку удержать Скопин. От Павельца, где в те дни проходила линия фронта, на выручку мотополка в Скопине оно бросило свежую воинскую часть на бронемашинах, мотоциклах. Она с ходу сделала попытку прорваться в город, но замысел врага не осуществился. Батарея 45-миллиметровых пушек старшего лейтенанта Николая Пахомовского открыла меткий огонь.

До полудня 23 ноября 1941 года продолжался ожесточенный рукопашный бой морской бригады за Скопин. Кровопролитные схватки шли за каждый дом. Враг зубами цеплялся за этот важный стратегический пункт, но героизм и мужество советских моряков были непреодолимы. В плен мы взяли около трехсот гитлеровцев, солдат и офицеров.

После боя на улицы и центральную площадь стали выходить жители города. Они ликовали, горячо благодарили нас. Магнитогорец Костя Васильев раздобыл где-то гитару и пел частушки, а другой боец играл на баяне. Их окружили девушки и весело пели.

Скопин навсегда остался советским. В упорном кровопролитном бою за него 84-я морская бригада получила свое боевое крещение. Во многих сражениях во время Великой Отечественной войны участвовало наше славное соединение, но первый бой не забыть никогда. Здесь и я принял свой первый бой. Мне было восемнадцать лет…

Через некоторое время наша морская бригада была переброшена под Москву. Девять дней мы участвовали в героической обороне столицы у города Яхромы, на канале Москва — Волга. А в начале декабря 1941 года вместе с другими частями и соединениями Западного и Калининского фронтов начали разгром фашистов под Москвой, бились за Яхрому, Клин и Волоколамск. За героизм бригаде присвоено звание гвардейской. В этом немалая заслуга бойцов и командиров бригады — наших земляков.

Б. М. ЦИКУНКОВ, ветеран войны, старший лейтенант в отставке ПОСЛЕДНЯЯ ГРАНАТА

Для меня и моих однополчан по 85-й ордена Ленина Челябинской стрелковой дивизии война началась в 4 часа утра 22 июня 1941 года под Гродно. Многие мои боевые друзья пали в том первом бою на белорусской земле.

Мы остались жить. Но мы остались во вражеском кольце, из которого не смогли прорваться. Спрятаться? Отсидеться? Переждать?

Бороться! Бороться не на жизнь, а на смерть, пока хоть один фашист топчет нашу землю.

Так через несколько дней после начала войны 10 июля возник партизанский отряд. До этого я был командиром батальона. Здесь командиров выбирали. Выбрали меня. Три года пришлось мне командовать партизанским отрядом имени Буденного бригады № 100 Полесского соединения. Долгие месяцы, проведенные в лесных переходах, ночных атаках. Десятки людей, прошедших суровую партизанскую школу. Всех и все помню. Но Апсатара и Марата не могу забыть и на минуту…