Победа - [49]

— А вы ужасно злопамятны, — сказал он, приостанавливаясь на минуту с заинтересованным видом. — Пусть меня повесят, если я видел когда-нибудь такого озлобленного субъекта. Держу пари, что вы бы охотно наслали на них чуму, если бы могли. А? Что вы сказали?.. Чума для них слишком хороша?

Рикардо наклонился, чтобы разглядеть Шомберга, который оставался бесстрастными, с невидящим взглядом и неподвижными чертами лица, и, казалось, не замечал иронии в этом смехе, звучавшем так близко от его толстого, красного уха.

— Чума слишком хороша, ха-ха!

Рикардо поворачивал нож в ране несчастного трактирщика, который упорно держал глаза опущенными.

— Я не желаю девушке никакого зла, — проворчал он.

— Но она ведь сбежала! Она насмеялась над вами! Послушайте!

— Один черт знает, что этот мерзавец швед мог с ней сделать, ей наобещать, как он ее запугал. Она не могла его полюбить, в этом я уверен.

Гордость Шомберга цеплялась за убеждение, что Гейст употребил необычайные и чудовищные средства обольщения.

— Посмотрите, как он околдовал беднягу Моррисона, — пробормотал он.

— Ах, Моррисон, тот, у которого он забрал все деньги?

— Деньги, да… и жизнь тоже…

— Да, он ужасен, этот шведский барон! Как с ним справиться?

Шомберга взорвало:

— Втроем-то против одного! Вы трусите? Хотите, чтобы я вам дал рекомендательное письмо?

— Взгляните-ка на себя в зеркало, — спокойно проговорил Рикардо. — Черт меня побери, если вам не угрожает кондрашка И этот человек отрицает могущество женщин! Ваша хорошо ва ми завладела, если вы не можете ее забыть.

— Ах, я бы очень этого хотел, — с жаром воскликнул Шом берг. — И всем этим я обязан этому шведу. Я почти не сплю, мистер Рикардо. А чтобы доконать меня, вы являетесь сюда, точно у меня недостаточно мучений и без вас!..

— Это принесло вам пользу, — иронически проговорил сек ретарь. — Это отвлекает вас от этой дурацкой истории… в вашем возрасте!..

Он замолчал с видом сочувствующего человека и, переменив тон, сказал:

— Я бы с удовольствием сделал вам это одолжение, обделав в то же время выгодное дельце.

— Выгодное дельце, — подтвердил Шомберг почти машинально.

В своей наивности он никак не мог отказаться от засевшей у него в голове мысли. Одна мысль изгоняется другою, а у Шомберга они были тем более стойки, что являлись чрезвычайно редко.

— Это так же верно, как наличные деньги, — прошептал он с каким-то отчаянием.

Выражение, с которым он произнес эти слова, не пропало бесследно для Рикардо. Оба эти человека были чувствительны к словам. Секретарь «просто Джонса» пробормотал со вздохом:

— Да, но как завладеть ими?

— Втроем против одною! — проговорил Шомберг. — Мне кажется, вам достаточно их потребовать!

— Вы говорите так, словно этот парень живет в соседнем доме, — нетерпеливо вскричал Рикардо. — Черт вас возьми! Разве вы не понимаете того, что вам говорят? Я спрашиваю вас, каким путем туда пробраться?

Шомберг оживился:

— Каким путем?

Оцепенение обманутых надежц, обусловливавшее видимые вспышки раздражения, соскочило с него при этих многообещающих словах.

— Морским путем, само собой разумеется, — ответил он. — Для таких людей, как вы, три дня пути в хорошей большой лодке ровно ничего не значат. Это маленькая прогулка, легкое разнообразие. В это время года Яванское море спокойно, как озеро; у меня есть прекрасная, вполне надежная шлюпка, спасательная лодка, рассчитанная на тридцать человек и которую может вести один ребенок. В это время года вам и морская пена не брызнет в лицо. Настоящий пикник. j, — А почему же, имея такую лодку, вы не отправились за девушкой или за шведом? Вы здоровый парень, хоть и обманутый любовник!

Шомберг вздрогнул.

— Я один, — проговорил он недовольным тоном, остановившись на этом ответе из-за его краткости. i — Знаю я таких людей, как вы, — небрежно заявил Рикардо. — Вы как все, а может быть, еще немного более миролюбивы, чем торгаши, которые покупают и продают в этом проклятом рынке, который называется миром. Ну-ка, уважаемый гражданин, рассмотрим дело в подробностях.

Когда Шомберг понял, что компаньон мистера Джонса готов рассматривать, как он это сам заявил, вопрос о лодке, о направлении, которое надлежало взять, расстоянии и о других конкретных данных, не предвещавших ничего хорошего этому негодяю шведу, он снова принял свою военную осанку, выпятил грудь и спросил своим офицерским тоном:

— Итак, вы намерены дать ход этому делу?

Рикардо сделал утвердительный знак. Ему этого очень хочется, прибавил он. Необходимо подчиняться, как только можешь, фантазиям джентльмена, но для его собственной пользы приходится иногда что-нибудь скрывать от него при некоторых обстоятельствах. Обязанность хорошего компаньона заключается в том, чтобы выбрать удобный момент и необходимые средства для того, чтобы довести до хороших результатов эту щекотливую сторону его обязанностей. Высказав эту теорию, Рикардо перешел к ее практическому применению.

— Я никогда не сказал ему настоящей неправды, — заявил он, — и не начну делать это сегодня. Я ограничусь тем, что не пророню ни слова о девушке. Ему придется примириться с этим, как он сумеет. В случае, подобном этому, не годится слишком потакать его фантазии.