Победа достается нелегко - [53]

Взвешивание — тоже состязание. Каждый старается пройти контрольные весы пораньше. Особенно те, кто сгоняет лишний вес или набавляет. Им не хочется, чтобы их противники знали об этом. И конечно, они правы. Сгонка, так же как и натаскивание веса, бесспорно, отражается на организме, понижает работоспособность.

— Пошли!

Тюбиков помахал рукой:

— Топайте! Я пойду после завтрака.

В спортивном зале уже толпились боксеры из других команд. У весов стояла очередь. Прикидку делали сами тренеры и тут же давали указания своим воспитанникам:

— Два костюма и пять кругов по стадиону!

— На завтрак два супа и лимонад!

— В баню! Живо!

— Опять триста граммов лишних? Тебя-то в легком весе… Пять раундов на скакалке!

Боксеры, соскочив с весов, устремлялись исполнять наказ тренера.

В восемь часов в спортивный зал явилась комиссия: секретарь соревнований, судья при участниках, помощник судьи, два врача. Боксеры притихли.

Судьи расположились у весов, секретарь открыл папку с протоколами. Врачи — обе женщины — заняли отдельный столик, одна из них была молодой, черноглазой, и на нее с интересом поглядывали спортсмены. Другая — полная, пожилая, с добродушной улыбкой.

— Начнем, товарищи, — сказал помощник главного судьи — сухопарый майор со значком заслуженного тренера. — Кто первый?

После взвешивания, определив весовую категорию, заносили фамилию в протокол. Потом боксер попадал в руки врачей. Те придирчиво осматривали, выслушивали, измеряли кровяное давление, считали пульс.

Подошел черед Коржавина. Он шагнул на весы.

— Полутяжелый? — спросил майор.

— Средний.

— Лишние двести граммов.

Коржавин остолбенел. Откуда они?

А майор уже повернулся к секретарю:

— Пишите: Коржавин…

Руслан спохватился:

— Это прикидка, товарищ майор…

— Мы здесь не в бирюльки играем, товарищ. Взвесились, и точка. Идите к врачу.

— Снимай трусы! — крикнул Пальчиков. — Быстрее!

Со всех сторон на Руслана смотрели. Даже врачи повернулись в его сторону.

— Сходите с весов, — приказал майор, — дайте другим взвеситься!

Руслан рывком скинул трусы, потом снял боксерки.

— Смотрите на стрелку, товарищ майор!

Тот поджал губы и, как показалось Руслану, долго возился со стрелкой.

— Ну какой вес писать? — спросил секретарь.

— Пишите — средний, — сказал майор. — Следующий!

Коржавин поспешил натянуть трусы. Но тут что-то в них треснуло. «Резинка!» — Руслан мысленно выругался. Кто-то громко захохотал.

— Проходите, молодой человек, — позвала его пожилая женщина-врач.

Придерживая трусы рукой, он направился к ним. Лицо и уши его горели. Надо же такому случиться!

Старший лейтенант Никифоров появился к концу взвешивания. Омаров доложил, что все в порядке, и рассказал про Коржавина. Никифоров нахмурился:

— От него можно ожидать. Не успеешь уйти, как он что-нибудь сморозит.

Руслан даже не оправдывался. С первых же минут не повезло!

— Товарищи представители команд, прошу на жеребьевку! — позвал майор. — Прошу остальных боксеров покинуть спортзал!

Никифоров направился к судьям.

— Пошли в свою комнату, — сказал Омаров.

Боксеры двинулись за ним.

— Не тужи. — Тюбиков хлопнул Коржавина по плечу. — Считай, что тебе повезло!

— Повезло?!

— Ага! Еще как повезло. У меня, брат, дело было посерьезнев. В позапрошлом году, еще до армии, выступал на областных соревнованиях. И она, проклятая резинка, лопнула прямо на ринге! А зал полон-полнешенек, и все знакомые. Девки взвизгнули, парни загоготали. Им смех, а мне-то каково? Мне хоть проваливайся к чертям на съедение. Стою я на ринге и держу ноги пошире, чтобы трусы окончательно на пол не съехали. И придерживаю их руками. Но разве удержишь их, когда на руках боксерские перчатки? Я рад был бы сбросить перчатки, но они зашнурованы и накрепко завязаны. Прижимаю перчатками трусы к ногам и боюсь даже шаг сделать. Хорошо еще, что противник оказался сознательный. Отошел в дальний угол и наблюдает с сочувственной улыбкой. А ведь мог бы и не отходить. Судья-то не остановил боя, растерялся, стоит и смотрит то на меня, то на противника. Вот как оно было.

— А потом?

— Что потом? Потом трусы заменили и продолжался бой. Вот после было, это да! На улице не показывайся. А у тебя что! На взвешивании, и кругом чужие. Ну скажи, разве не повезло тебе?

2

Никифоров пришел довольный. Жеребьевка была удачной: никому из его команды не выпал бой с чемпионом.

— Теперь все зависит от вас, — сказал он. — На судьбу пенять нечего. Я, так сказать, создал вам отличные условия, вывел на старт. Вперед, к победам, ребята!

Коржавин взял у Никифорова лист бумаги с фамилиями соперников:

— Будем знакомиться!

Тюбиков и Омаров, участники прошлогодних состязаний, не разделяли восторгов Никифорова: чемпионов действительно не было, но призеры имелись.

— Корж, тебе достался Пулемет, — сказал Омаров, — трудно с ним будет.

— У меня Гарин, а не Пулемет.

— Я знаю, что Гарин. Но в прошлом году мы его Пулеметом прозвали. Все на дальней дистанции работает, руками — как автомат: туда-сюда, туда-сюда. Безостановочно, длинными сериями! К нему не подойдешь, а он все время шпарит. До финала дошел.

— Надо подумать.

— Именно! Мне кажется, что с ним следует работать на хитрость и спокойно. Заволнуешься, разгорячишься — пропал.