По закону перелетных птиц - [112]
– А за большую – выучить наизусть целую страницу текста, – горячо поддержала меня Уганда. И рассмеялась: – Этого наказания придворные будут бояться как огня!
– Почему? Неужели ж это настолько сложно?
– С его-то метрикой?! «Древня размера стихов пою отцелюбного сына…»
– Это что?
– Зачин, – снова рассмеялась фрейлина.
– В таком случае больших провинностей у нас в ближайшее время не предвидится!»
Лерга нахмурилась. В литературе она толком не разбиралась, в психологии – слегка (только в последнее время, исключительно под влиянием Ристании).
– Что это за роман? Ни разу не слышала.
Чародейка на секунду прикрыла усталые глаза, с нажимом помассировала ноющие виски.
– Да так и называется «Ильдимахиада». В оригинале «Странствия Ильдимаха». Так главного героя звали.
– Интересно, удалось ли им провернуть эту авантюру, – задумчиво кивнула Лерга на свиток. – Идея-то хорошая, но вот воплотить…
– Удалось, – подтвердила Ристания. – Над этим романом ухохатывался весь двор, автор едва руки на себя не наложил. А ведь тонкости его чутья остается только позавидовать: раскопать такой клад среди древних, да еще иностранных рукописей!
– Действительно политически острый? – скептически вздернула бровь Лерга.
– Еще какой, – кивнула Ристания. – Я читала только оригинал, но если это должным образом перевести, да еще и акценты чуть-чуть перерасставить… Эффект грохнувшей о паркет шаровой молнии обеспечен.
– А его предусмотрительное величество, значит, решил заранее перестраховаться? – презрительно фыркнула Лерга.
Ристания бросила на нее непонятный, но одобрительный взгляд.
Дисцития задумалась о том, что сказала, и прикусила язык. Вчера она ни за что не осмелилась бы так съязвить по адресу монарха.
Но все течет, все изменяется…
«Все хорошее когда-нибудь кончается. И как правило, куда быстрее, чем хотелось бы. Увы, жизнь раз за разом тычет нас, словно нашкодивших котят, в эту простую истину, но вот понять, а уж тем более принять ее мы никак не можем! Вот и приходится в десятый раз наступать на одни и те же грабли. Хотя пора бы уже на водичку дуть. В мои-то двадцать с лишним…
Она мне изменяет.
Наверное.
Сегодня утром я шел по первой восточной галерее – терпеть не могу это место, окон там нет, а факелы на стены подвесить придворный маг не разрешает: дескать, колдовать мешают. Тоже мне, колдун чертов! Так что тьма кромешная.
И вот буквально за три-четыре шага до кабинета Леагра открывается его дверь, и оттуда боком, с опаской выходит… Уганда собственной персоной!
Как меня увидела – просто дар речи потеряла. Лепетала что-то невнятное насчет того, что к магу ее послала маменька. Ага, так я и поверил! Ее величество терпеть не может Леагра, даже гламарию у сторонних магов заказывает. Учитывая счета, приходящие за оную, заказывает даже не у одного, а у десятка магов. Бочонками.
Я с сомнением хмыкнул, попытался позвать Леагра, чтобы лично выяснить, что же от него понадобилось в кои-то веки королеве, но фрейлина подхватила меня под руку и чуть не силой потащила дальше по коридору, тараторя, что Леагра ни в коем случае нельзя отвлекать, потому что он занят, плетет ужасное заклинание, так что стоит помешать – и на какую-нибудь ерунду вроде взорванного дворца его гнева вполне хватит.
Выражать сомнения в столь необыкновенных дарованиях своего мага мне пришлось уже шепотом в общем зале. Там Уганду заприметила маменька и решила, что пора бы ей вспомнить: она прежде всего фрейлина ее величества, позвала – и скандал пришлось отложить до вечера.
А жаль. Ибо первый гнев до вечера, разумеется, успел перегореть, повыветриться, так что мои малоубедительные без яростного напора обвинения она отражала в своей обычной невозмутимой и даже чуть удивленной недоверием манере. Как мирно проспавшая весь день на кресле кошка, которую вдруг обвиняют в наглой краже рыбы со стола.
Но весь вечер она была необычайно мила и уступчива, еще больше укрепляя меня в моих сомнениях. Я даже наконец решился спросить, почему в отличие от всех остальных дам травяными (и безумно дорогими, судя по тонкому букету аромата) духами пахнет только от ее волос, а руки, кожа, плечи пахнут чем-то… свежим и неопознанным.
– Водой! – рассмеялась она.
Оказывается, она каждую седмицу принимает ванну. Невероятно! Почти как крестьянка…
Право, жаль, что такая женщина…
Хотя можно ли это вообще назвать изменой?! От женщины, которая ничего мне не обещала и даже не дала ни разу поцеловать себя.
Единственное, что ласкает самолюбие, – это ее испуганный взгляд, когда я намекнул, что еще один такой «визит по просьбе королевы» – и на мое общество она может больше не рассчитывать».
– Почему как крестьянка?! – искренне возмутилась Лерга. – Я, например, тоже принимаю ванну не реже, чем два раза в седмицу – так это что, и я как крестьянка, что ли?!
Ристания не ответила с первого раза. Она сидела и неотрывно, хотя невидяще глядела прямо перед собой, на канделябр с пятью свечами. И мыслями витала где-то бесконечно далеко.
Но не в облаках. А скорее в торопливо сплетаемой паутине логики причин и следствий. С таким напряженным, режущим взглядом на облака не пускают. Кипящая работа мысли словно окутала ведьму аурой непроницаемости, сквозь которую было не пробиться, не докричаться и не дозваться. Но Лерга и не пыталась, наоборот, притихла, как заслышавший шаги хозяина вороватый кот на кухонном столе. Чтобы не спугнуть верткую и призрачную мысль, терпеливо отлавливаемую Ристанией.
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать?На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Она никогда не затеряется в многосотенной толпе и не будет одинока на пустынной ночной улице. Она не умеет делить мир на черное и белое, неизменно устремляя взгляд черных, чуть раскосых глаз с вертикальными зрачками в сторону хмельных сумеречных полутонов. Она пьет на брудершафт с оборотнями, по широкой дуге обходя стороной официальных представителей Гильдии Магов. И выбирая на развилке одну из двух плотно утоптанных сотнями ног дорог, она иронично прищурится, отбросит со лба пряди смоляных волос и свернет на ведомую лишь ей одной кошачью тропку, причудливо петляющую между камней и деревьев.
Почему те, кто убеждает, что в жизни есть место подвигу, это самое место всегда обходят стороной? А сомнительная честь по спасению мира достается тому, кто никогда и не рвался ничего спасать? На никак не ожидавшую и уж тем более не желавшую того ведьму одновременно сваливается ворох проблем, божественные почести и несговорчивый подопечный. И только после многочисленных, но бесполезных попыток сбежать куда-нибудь подальше от нежданного подарка судьбы она понимает, что схватиться руками за голову – это еще не значит взяться за ум!
Это кроссовер по мотивам двух фэнтэзи-вселенных: мира Льда и Огня (смесь оригинального Мартина и сюжета сериала «Игра Престолов») и говардовской Хайбории. Слияние миров происходит в момент сериальной высадки Дэйнерис на Драконьем Камне. В Хайбории в этот момент происходят события «Часа Дракона»: Аквилония оккупирована соседней Немедией, в союзе с воскресшим чернокнижником Ксальтотуном, Конан выехал из оставшейся ему верной провинции Пуантен на юг, в разоренное гражданской войной королевство Зингару, чтобы перехватить купца везущего магический талисман «Сердце Аримана».
Что ни день у начинающей магички, то что-нибудь неожиданное. А что-нибудь неожиданное, как известно, редко оказывается чем-то приятным. А если накануне большого праздника сниться страшный сон, то это почти наверное значит, что придется кого-то спасать. Главное, чтобы потом нашелся кто-то, кто будет спасать ее…
Алекс и Кэллум просто хотят быть вместе, просто хотят любить друг друга, но это невозможно. Они по-прежнему не могут общаться без волшебного амулета, и с каждым днем девушке кажется, что эта пытка наконец разрушит их отношения. Как можно любить кого-то, если даже обнять его нет возможности? Кэллум бессилен помочь ей, он призрак, пришедший из другого мира. Мира, который сделает все, чтобы вернуть его назад и наказать. Теперь на кону не только их любовь, но и жизнь.
Для дедушки Фэнга и его внучки призраки и демоны — дела обычные, прямо скажем. Гораздо сложнее избежать внимания убийц и мафии. Все имена и названия выдуманы, все совпадения случайны. Из предупреждений — нехронологическое повествование и насилие. Произведение довольно мрачное, жесткое и, вероятно, неприятное, впечатлительным людям лучше его не читать.
Парень, студент, попадает в фильм "Гарри Поттер и узник Азкабана". Книги о Гарри Поттере уже подзабыты, а выдать себя как не-волшебника нельзя — случится что-то очень нехорошее. И нашему герою приходится занимать место под солнцем волшебного мира…
Каково это быть длинноухим нелюдем в империи людей? Не знаешь? Это довольно просто. Стань достойным своего прозвища. Будь жестоким и циничным! Стань эгоистом, который никому не доверяет и делает все для своей выгоды! Тяжело? Сложно? Придется измениться, если не хочешь бездарно погибнуть! Каково это быть длинноухим нелюдем в государстве орков? Не знаешь? Я тоже. Давай узнаем об этом вместе…
Юноша, с самой окраины Империи, потерявший всех в кровавой волне орочьего набега, но чудом выживший сам. Молодой наемник, ставший побратимом однорукого гнома и эльфа, проклятого своими сородичами. Барон — владетель обезлюдевших земель, заполненных болью, ужасом и тьмой. Неужели все это об одном человеке? И его история только начинается…
Я странный? Да ладно, это из-за ушей, что ли? Ну подумаешь, острые и длинные, у эльфов вон такие же. Нет. Я не эльф. Кто? Не знаю. Но все зовут меня Нелюдь.
Если вам не везёт ни в труде, ни в личной жизни, да настолько, что даже перемещение в иной мир ничего не может исправить, — это плохо. Если завистливым соперницам показалось недостаточным наложить на вас проклятие и они прилагают все усилия, чтобы отправить вас в пасть дракона, — это ещё хуже. Если друг ничем не может вам помочь и, более того, сам вот-вот потеряет корону по милости доверчивого дядюшки — это совсем плохо. Но если в ваш дом однажды занесёт отставного убийцу, которому по пятницам снятся малознакомые покойники, — это может оказаться к лучшему…