По законам гламура - [6]

— Я Иванова, — бросила я при входе охраннику.

— Предупреждены, — коротко ответил тот и пропустил меня.

Я прошла в холл и огляделась. Да… если здесь и был когда-то комфорт, то весь вышел. Возле стойки регистрации я достала паспорт и протянула его девушке, но та, едва взглянув на фамилию, тут же разулыбалась и сказала:

— Прошу вас! Ваш номер сорок пятый на четвертом этаже.

Поднявшись на дребезжащем от старости лифте, я вышла на небольшую площадку. Лифты и основная лестница были расположены в торце здания, а возле нее, лестницы то есть, в маленькой комнате, находилось место дежурной по этажу. Номера шли по обе стороны уходящего влево полутемного коридора — лампы в нем горели через одну — экономия, наверное!

— Вы Татьяна Александровна Иванова? — услышала я женский голос и, повернувшись, увидела женщину в белом медицинском халате.

— Да, это я. Мне сказали, что для меня оставлен номер сорок пять.

— Снизу предупредили, что вы поднимаетесь, — сообщила женщина, и я поняла, что инструкции на мой счет были уже даны Тумасяном, и притом очень жесткие. — Пойдемте! Я вас провожу.

— Что это за униформа у вас такая странная? — удивленно спросила я по дороге.

— Да хозяин наш где-то купил по дешевке партию таких халатов и раздал нам, чтобы мы все носили, вот и приходится, — ответила женщина.

— Наверное, чтобы показать, как здесь все чисто и почти стерильно, — хмыкнула я.

Следуя за ней по вытертой ковровой дорожке и вдыхая специфический гостиничный воздух, я торжественно поклялась самой себе, что постараюсь как можно скорее разобраться с этим делом и вернуться домой — неуютно мне здесь было, очень неуютно! Предупредительно распахнув передо мной дверь номера, дежурная вошла вслед за мной и остановилась у порога. Я прошла внутрь, огляделась и удивилась — кровать в комнате была одна.

— А мне сказали, что номер будет двухместный, — заметила я.

— Да мы просто вторую кровать вынесли, чтобы вам удобнее было, и вместо нее поставили два кресла с журнальным столиком — вдруг вам с кем-нибудь поговорить захочется, — объяснила дежурная.

— Еще как захочется! — подтвердила я. — Причем прямо сейчас! Дело в том, что я частный детектив и спонсоры наняли меня разобраться с теми непонятными случаями, которые происходят на конкурсе. — Показав дежурной на одно из кресел, я пригласила: — Присаживайтесь, и давайте побеседуем.

Глаза женщины тут же загорелись от любопытства, но ни тени тревоги или страха в них даже не промелькнуло. Она послушно села, изображая своим видом полнейшую готовность быть мне полезной. «Она здесь ни при чем», — поняла я и, закурив, потребовала:

— Расскажите все, что вы знаете о конкурсантах.

Дежурная немного подумала и начала со времен всемирного потопа, то есть с того момента, как конкурсанты еще только заехали. Я ее прервала и попросила рассказать о первом больном, Викторе, как он был обнаружен.

— Это уже не в мою смену было, — покачала головой дежурная. — То есть я в восемь часов сменилась, и Галина заступила.

— Значит, она будет завтра? — уточнила я.

— Ну да! Мы сутки через трое работаем, — подтвердила дежурная. — Галька-то мне потом и сказала, что Виктор как раз после завтрака вдруг к себе в номер бегом пробежал. Она подумала, что он забыл что-нибудь, — у них же в тот день как раз очередной тур конкурса был, и они сразу после завтрака в театр уезжать должны были. Ну, зашел он в номер и не выходит. А через некоторое время Светлов прибежал и стал к нему стучаться. Кричит, что уже выезжать надо, а Виктор ему не открывает. Ну, Галька горничную позвала, номер они открыли, а бедолага-конкурсант на унитазе сидит и встать не может. Эх, и бушевал этот Светлов, а потом видит, что дело серьезное, «Скорую» вызвал, а та Виктора сразу в больницу забрала.

— А в какую больницу? — уточнила я.

— Так «водников» же! Она у нас тут недалеко. Ребятишки как из театра вернулись, так пошли его навестить, только их не пустили, сказали, пока точный диагноз не поставят, видеть его нельзя. А Виктор передал через врача, чтобы они его вещи собрали и в больницу принесли, потому что в гостиницу он уже не вернется.

— Скажите, а чем вам запомнилась та смена? — спросила я. — Было ли в те сутки что-то необычное? Ну, там, посторонние на этаже? И вообще, кто из конкурсантов куда ходил? С кем ходил? Шум? Скандал? Одним словом, все, что вы помните.

— Так в том-то и дело, что говорить мне нечего, — развела руками дежурная. — Пришла я, как и положено, к восьми часам. Приняла этаж. Хотя… Чего его принимать? Ни выписавшихся, ни заехавших — на весь этаж только эти конкурсанты, никого больше сюда не селят, чтобы им не мешать.

— А как расселены конкурсанты? В смысле, кто с кем живет?

— Так поодиночке, каждый в своем номере. — Говорят, это сделали для того, чтобы они могли тихонько репетировать и друг другу не мешать.

— Так что же происходило в те сутки? — повторила я вопрос.

— Да ничего, — пожала дежурная плечами. — К девяти они все на завтрак спустились, а потом до самого вечера сюда и не возвращались — в конференц-зале были.

— А никто из них сюда ни за чем не забегал? — уточнила я. — А то мало ли что? Вдруг кто-то что-нибудь взять забыл?