По законам гламура - [41]

— Ясно! — вздохнула я. — Сколько выпили до прихода Глахи?

— Да мы там только пиво… — начал было парень.

Тут до нас донеслись крики и грязная ругань из соседней комнаты, и парень со страхом посмотрел на меня:

— Кого это?

— Федора с Семеном! — весело ответила ему я. — Проводят с ними разъяснительную работу, чтобы мне самой трудиться не пришлось. Продолжай.

— В общем, выпили мы пива и… немного водки, — нехотя добавил парень. — Только водки совсем немного было.

— Вам ее официант принес? — уточнила я.

— Нет, у Семена с собой было. Он нам прямо в бутылки с пивом по чуть-чуть добавлял, — объяснил парень.

— Хорошо. Теперь скажи, тот, что нож у горла Глахи держал, он кто? — спросила я. — Тот, который Александра вертухаем назвал?

— Это Петька, — объяснил парень. — Совсем бедолага тронулся! Дня без наркоты прожить не может! Если ее нет, то он от злости бешеный — ломает его, а если ширнется или курнет, тоже бешеный!

— Он сидел? — спросила я.

— В малолетке, — ответил парень.

— Значит, по вашим меркам, личность героическая, — вздохнула я. — Ладно! С этим разобрались! А теперь расскажи мне: как вы додумались к Глахе сунуться? — перешла я к самому главному вопросу.

— Да Федор нас начал подначивать: «Что же вы сюда, пиво жрать пришли, что ли? Хотели с Глахой познакомиться, а сами сидите!»

— Получается, Федор у них за главного? — спросила я, на что парень кивнул и продолжил:

— А потом Петьке с Олегом сказал: «Идите к ней, знакомьтесь и тащите сюда! И без нее не возвращайтесь!» Ну вот Петька с Олегом и пошли!

— Что за Олег?

— Кошкин, — ответил парень, опустив глаза. — Он вообще ничего не боится, потому что у него предок большая шишка. Он его всегда от ментов отмазывает. Олег еще ржал, что менты перед ним навытяжку стоят, а предок их последними словами полощет. Смехота!

— Ясно! — кивнула я. — Значит, Федор сказал, чтобы они без Глахи не возвращались?

— Ну да! — ответил парень. — А еще сказал, что у него на турбазе шашлыки заготовлены и потом мы все вместе туда поедем, но только вместе с Глахой, а без нее — нет!

— И откуда только такие кретины берутся? — вздохнула я и постучала в дверь, а когда появился охранник, сказала: — Забирай этого и приведи ко мне Федора! Сам разберись, кто он там из этих двоих!

Охранник взял парня за шиворот, а тот, повернувшись ко мне, спросил:

— Вы когда нас отпустите?

— А куда это ты вдруг так заторопился? — делано удивилась я. — Нет уж, парень! Вы все пока здесь посидите.

Охранник увел парня и через некоторое время втащил ко мне в кладовую избитого Федора. Лицо у бедняги было залито кровью, а сам он, хоть и матерился сквозь зубы, постоянно охал и постанывал.

Направив на Федора объектив камеры, я спросила:

— Кто тебя с подельником для этого грязного дела нанял, отвечай!

— Да пошла ты! — процедил Федор и грязно выругался.

— Мало получил? — вздохнула я. — Охранника позвать, чтобы он еще немного над тобой поработал?

— Не надо! — воскликнул Федор.

— Ладно. Экзекуция временно отменяется. Тогда повторяю вопрос: кто тебя нанял?

— Парень один, москвич, — сквозь зубы ответил Федор.

— Из охраны Глахи? — уточнила я.

— Да! — нехотя сознался Федор.

— Много заплатил? — поинтересовалась я.

— Прилично, — криво усмехнулся Федор и тут же сморщился от боли.

— Значит, как я поняла, вам нужно было затащить Глаху за город и там кончить. Так? — спросила я.

— Нет! — отвернувшись, ответил Федор. — Прямо в гостинице. Главное, чтобы шуму было побольше! Поскандальнее!

— И нож ты именно для этого припас? — уточнила я.

— Ну да! — подтвердил Федор.

— Ты колись! Колись до самых башмаков! — с угрозой сказала я. — Нечего в молчанку играть!

— Ну, тот парень, москвич который, сказал, что Глаха лечилась недавно, но герычем прямо-таки бредит и мучается ужасно, потому-то ее взаперти и держат. Только Сашка, старший их, при ней, как пес цепной, не выпускает Глаху никуда одну.

Договорились Сашку устранить. Вырубить — и дело с концом, а ее потом к себе затащить. Еще он сказал, что она для виду сопротивляться начнет, так на это не стоит обращать внимание. А когда она к нам за стол сядет, напоить, дури добавить, драку затеять. А в общей потасовке ей под шумок перо в бок и всадить! Ну и слинять потом.

— Отлично. В результате мы имеем не только преступный умысел, но и предварительный сговор группы лиц на совершение преступления общественно опасным способом, — заключила я. — Сроки знаешь?

— Брось! — скривился он. — Раз сразу ментовку не вызвали, то теперь уж не сдадите!

— Ошибаешься, — усмехнулась я. — А теперь последний вопрос: это москвич тебе сказал, что сегодня Глаха будет в общем зале ужинать?

— Он! — хмуро подтвердил Федор. — Мы с ним вообще-то давно все перетерли, и я только его сигнала ждал.

Я подошла к двери и позвала охранника.

— У меня с этим все, — сказала я и поинтересовалась: — Тех двух, что я просила на входе задержать, уже взяли?

— И даже обработали на совесть, — ухмыльнулся охранник.

— Тогда забирай эту мразь до кучи к его корешу, и пошли с теми беседовать, — распорядилась я.

Охранник рывком поднял Федора на ноги и, держа за шиворот, выволок из кладовой, а я вышла следом за ними. В комнате завскладом я застала радующую глаз картину: оба так называемых охранника Глахи сидели на стульях, а их руки были скованы позади спинок наручниками. Вид у обоих парней был самый плачевный — места живого на лице не было. Сам же Пашьян метался перед ними, как тигр по клетке, и, изрыгая проклятия, требовал ответить, зачем им понадобилось убивать Глаху.