По законам гламура - [38]

— Глаха! Пойдем к нам! Что ты тут со старичьем сидишь?

— У нас и водка есть, и ширнуться, и курнуть! И «колеса» тоже есть! А потом на природу закатимся! Покайфуем на берегу!

Глаха сжалась в комок, а Александр громко ответил:

— Оставьте ее в покое! Она никуда с вами не пойдет!

— А ты не вякай! Твое дело — ее желания исполнять, а не командовать! Вертухай! — неожиданно сказал один из парней, и я поняла, что этот парень сидел. — Глаха к нам хочет! Правда, Глаха?

— Спасибо за приглашение, но я никуда не пойду! — дрогнувшим голосом ответила та, не поворачиваясь.

— Да брось ты! Пошли с нами, и не бойся ничего — мы тебя от кого хочешь защитим!! А то держат тебя под замком, как арестованную! Самой же небось эта преснятина надоела! Давай оттянемся по полной! Не выпендривайся! Ты же наша девчонка! Такая же, как мы! — на два голоса уговаривали ее парни.

Глаха промолчала, и тогда они стали протискиваться мимо других столиков к ней. Дело принимало угрожающий оборот, и я невольно посмотрела на Веронику, которая ответила мне понимающим взглядом — перед лицом общей опасности можно было и забыть о старых обидах. Вероника что-то шепнула Серебровой, которая, побледнев, смотрела на пьяных парней и кивала, показывая, что все понимает. Парни тем временем добрались до столика Глахи, и Александр встал, закрывая ее собой.

— Идите проспитесь! — угрожающе сказал он.

Один из парней замахнулся на него.

Тот отклонился, но второй парень ударил Александра изо всех сил бутылкой по голове. Телохранитель Глахи покачнулся и начал падать. Парни заржали и, схватив Глаху за руку, потащили с собой.

— Сашенька! — взвизгнула Глаха и начала вырываться, но парни, хохоча, тащили ее, а она вдруг жалобно попросила: — Мальчики! Ну, не надо!

На миг я оторопела, но потом картинка мгновенно сложилась в моей голове, и я все поняла. Иван же тем временем встал из-за своего стола, подошел к парням и двумя ударами отправил сначала первого, потом второго в нокаут. От столика около входа раздался пьяный яростный крик: «Наших бьют!» — и остальные отморозки бросились к нам.

— Под стол! — скомандовала я, и Светлов, не раздумывая, юркнул вниз.

Оглянувшись на Веронику, я увидела, что Сереброва тоже лезет под стол, а вот сама телохранительница с непроницаемым выражением лица уже направляется ко мне, чтобы вместе встретить толпу обкуренных подонков. Женщины из числа сидевших в зале завизжали и тоже полезли под столы, причем мужчины не отставали от дам, явно опасаясь связываться с пьяной толпой. «Их человек пятнадцать, — подумала я. — На двоих — многовато! Придется потрудиться!»

Не тратя силы на крики и ругань, двумя бешеными фуриями мы с Вероникой налетели на подонков, стали крушить. У некоторых парней в руках появились ножи, и я услышала голос Ивана:

— Ах вы, гниды! Давить таких надо!

Мельком глянув в его сторону, я увидела, что он уже давно работает кулаками, как исправная боевая машина, и вокруг него лежит несколько неподвижных тел. Недаром для него прошла служба в десантных войсках. Втроем мы успешно справились с пьяным хулиганьем, а когда все закончилось, я не без удовольствия оглядела поле сражения. Кое-кто был без сознания, а остальные просто лежали, постанывая, и не решались подняться.

Я повернулась к тем двоим парням из этой группы, что не участвовали в потасовке, а остались за столом, и увидела, что они собираются уходить.

— Это зачинщики! — крикнула я Веронике, срываясь с места.

В руке Вероники словно из воздуха появился пистолет. Два выстрела слились в один, и парни рухнули на пол, попутно свалив стулья, которые упали с оглушительным в наступившей мертвой тишине грохотом.

— Вообще-то они живыми нужны были, — заметила я.

— Пули травматические, — спокойно ответила Вероника.

Тут наконец-то подоспела охрана гостиницы во главе с Пашьяном, который, оглядев учиненный в зале погром, лишь выругался в голос.

— Подвал у вас есть? — спросила я, подходя к нему.

— Есть, — кивнул он. — А зачем?

— Затем, что мне с этими подонками потолковать надо. Или вы предпочитаете вызвать милицию?

— Только не это! — воскликнул Пашьян и коротко распорядился.

Постанывающих и прихрамывающих парней повели вниз, а тех, что притворялись тяжелоранеными, поднимали на ноги, бесцеремонно пиная ботинками в бок.

— Этих, — я кивнула на двоих, которых вырубила Вероника, — отдельно, — попросила я. — У меня с ними свой особый разговор будет.

— Понял! — кивнул Арам Хачатурович.

И тут раздался истошный крик Полины. Мы все разом повернулись к ней и увидели, что один из отморозков, которого не успела взять охрана, уже оклемался и стоял позади Глахи, держа у ее горла нож. Сама она, замерев от ужаса, боялась пошевелиться или пискнуть. Обрушившаяся на зал тишина было воистину гробовой!

— Ну, ты! Положи пистолет на пол и отшвырни подальше! А потом сама отойди! — потребовал парень у Вероники.

— Да бога ради! — равнодушно сказала Вероника, положила свой пистолет на пол, а потом отшвырнула его ногой в сторону.

— Теперь дайте нам пройти, — продолжил парень тем же тоном. — На улице я ее отпущу! — Ему никто ничего не ответил, и он истошным голосом заорал: — Дайте пройти, а то я ее зарежу!