По законам чужого жанра - [52]

– Люблю тебя… – слова дались легко.

Они были произнесены от чистого сердца, а потому и звучали как что-то правильное. Для них не нужно особое время или особое место. Я бы могла говорить об этом каждую минуту, каждый день, чтобы Никита никогда не забывал о том, что в этом мире есть человек, которому он дорог.

Мои ладони давно блуждали по его плечам и груди. Хотелось сделать что-то непредсказуемое, своевольное. Подавшись вперед, я прихватила зубами горошину соска. Ногти оставляли полосы на чужой груди. Впрочем, эти полосы почти сразу же исчезали, но Никите нравилось. Опирался руками о стенку кабинки, чуть запрокинув голову назад. Губы приоткрыты, веки наверняка закрыты.

Я не знала, как делать правильно. Просто следила за его реакцией, повторяя то же, что он проделывал с моей грудью. Чуть сжимала, немного прикусывала и тут же зализывала языком несуществующие ранки. Слегка оттягивала, царапала, скромно улыбаясь, потому что остро ощущала под ладонями выступившие мурашки на его коже.

Ему нравилось, и это для меня было самой лучшей наградой. Власть над этим мужчиной пьянила. Непередаваемые ощущения, когда знаешь, что именно ты вызываешь такие чувства, именно твои губы дарят ему наслаждение, именно от касаний твоих рук он получает удовольствие.

Я собой не владела. Не знала, кто вселился в меня, но мне хотелось вырвать из него стоны или рыки – неважно. Хотелось, чтобы его ноги ослабли, чтобы мою любовь прочувствовал каждый сантиметр его тела. Желала пленить Никиту, забрать его сердце и никогда не отдавать обратно. Только мой, только мой мужчина.

Поцелуи ложились на его живот легко. Вздрагивал от каждого, глядя на меня сверху вниз. Из-под полуоткрытых век он смотрел на меня затуманенным взором. Тяжело дышал – грудь вздымалась, плечи поднимались и опускались. Одной рукой Никита опирался о стенку кабинки, а пальцы второй массировали мою шею и плечи. Перебирал мои волосы, то и дело зарываясь в них, немного оттягивая у корней.

Играла. Коварно улыбалась, кончиками пальцев обозначая полоску кожи у края его спортивных штанов. Черная ткань давно натянулась, привлекая внимание к одному конкретному участку, за которым прятался вставший член. Целовала его живот, ладонью поглаживая и сжимая твердую плоть. Было страшно решиться. Волнительно, потому что я имела лишь отдаленное представление об этом процессе, но и назад отступать уже было поздно. Потянув ткань, я обнажила его бедра, однако ужас, промелькнувший в глазах, скрыть не получилось.

– Не нужно, поднимайся, – попытался Никита помочь мне встать, но я была неумолима.

Несмело покачав головой в отрицательном жесте, я положила ладони на его бедра. Слегка погладила, с каждым новым движением сужая радиус, все больше приближаясь к конечному пункту. Ощущала себя исследователем.

Пальцы подрагивали, когда я прикасалась к твердой плоти. Очерчивала каждую венку, чуть сжимала, чувствуя, насколько он горячий. На головке выступила прозрачная капелька. Совсем не задумываясь над тем, что делаю, стерла ее подушечкой большого пальца, слегка задевая уздечку. Судорожный выдох дал понять, что я все делаю правильно. Взглянув на Никиту, мимолетно отметила его закрытые веки и напряженные плечи…

Первое движение вышло неловким, скованным. Я так сильно боялась навредить, сделать больно. Едва-едва прикасалась губами к головке, судорожно вспоминая, что делать дальше. На помощь мне пришел Никита.

– Нужно делать рукой вот так. Не бойся, но и слишком сильно сжимать не стоит, – с трудом сглотнул он, глядя на меня с мягкой полуулыбкой. – Что же касается губ… Представь, что ты целуешь меня. Пока этого будет достаточно.

Не знаю, была ли я хорошей ученицей, но через некоторое время меня поставили на ноги, отбирая новую игрушку. Сумасшедший, дикий поцелуй обрушился на мои губы. Никита сжимал меня в своих объятиях с такой силой, что мне нечем стало дышать. Его напор пугал и одновременно с этим порождал во мне необузданное желание.

– Ты молодец, слышишь? Ты самая желанная, самая невероятная женщина, – жарко шептали чужие губы, лаская поцелуями мою шею.

Белье упало на пол. К черту полетели и его штаны. Ойкнула от неожиданности, едва мужчина сжал мои бедра и приподнял меня, вынуждая ухватиться за него и руками, и ногами. Отвечала на поцелуи, больше не пытаясь перехватить инициативу. Мне нравилось быть его женщиной, но еще больше мне нравилось быть его маленькой девочкой. Девочкой, сгорающей в страстных объятиях.

Член пронзил разгоряченное лоно. Вошел глубоко, рывком, вызывая разряд, что будто током прошил все нервные окончания. Каждое движение бедрами, каждый яростный толчок. Пружина, что была натянута, звенела во мне, отдаваясь в теле сладкой дрожью. Ногти впивались в плечи Никиты, в его шею. Ловила губами его срывающееся дыхание, пила соленые капельки пота, что скатывались по его щеке.

– Еще, глубже! – приказала я, ощущая, что теряю связь с реальностью.

Меня резко бросило в жар. Всего на несколько секунд я будто лишилась зрения. Перед глазами плясали мушки. Я забыла о воздухе, забыла о том, что мне нужно дышать. Полностью растворялась в той лаве эмоций, что затопила меня, накатывая обжигающими волнами. Каждый толчок теперь ощущался острее.