Третий толчок – самый глубокий. Он вошел до конца, до той самой точки, когда остро ощущаешь член стенками влагалища. Когда каждое движение распаляет еще сильнее, а руки сжимают чужие плечи, ногти рисуют красные полосы на коже, но ты не контролируешь себя. Просто не можешь, потому что тебя нет и мыслей нет – ничего нет. Есть только чувства и движения – размеренные, неторопливые, глубокие.
Разве можно наслаждаться чужими губами?
Можно. Можно ловить их своими, сжимать и посасывать, чувствуя себя до безумия развратной. Можно перевернуться, оседлать любимого мужчину, захватить его руки в плен и попробовать самой. Аккуратно, осторожно, медленно, но… недолго, потому что инициативу все равно перехватят.
Но пыталась дразнить. Оказывается, женщины тоже могут дразнить. Грудью. Никита так смешно пытался поймать мои соски, а я не давалась, все время отклоняясь назад. Доигралась. Не представляла, насколько он сильный. Теперь уже не я удерживала его руки. Он крепко держал за моей спиной мои, сжимая запястья одной своей лапищей. Вторая же рука не давала мне сдвинуться, а его толчки – безумные, дерзкие, быстрые… Вот где я ощутила всю его мощь, все не использованные до этого момента ресурсы.
– Ноги… не могу… – покаялась я, задыхаясь, громко всхлипывая, падая ему на грудь.
Правда, за сосок все равно укусила, но радовалась недолго. Меня тут же опрокинули на лопатки, а член пронзил лоно, больше не щадя. Сумасшествие – именно это слово подходило нам больше всего. Мышцы неконтролируемо сжимались. Жар охватывал, волнами дрожи расходился по телу.
В какой-то момент я поняла, что просто вою. Прикусываю уголок одеяла, но тело мне не подвластно. Все внутри пульсировало, изгибалось, ломалось. Я извивалась в руках Никиты, а веки закрывались, жмурились сами собой. Чужой поцелуй ощущался чем-то нереальным, но он был точкой, длинным завершением, возвращением и желанным вдохом.
Люблю тебя…
Наверное, это были самые правильные, самые искренние слова, которые я могла бы сейчас сказать. Они обжигали губы, рвались наружу, но я не давала себе спуску. Устало прижималась к Никите, мечтая, чтобы ближайшие часа два нас никто не трогал.
– Нужно потихоньку собираться, – первым подал голос мужчина, вырывая меня из приятной дремы.
– Далеко ехать? – спросила я, чтобы здраво оценить свои шансы подняться с постели прямо сейчас.
– Двадцать минут, если не встанем в пробке. В Бель-Эйр нам нужно быть к девяти.
– О, да это целая куча времени. Можно еще поспать, – натянула я выше одеяло, уютно угнездившись у Никиты на груди.
– Разве тебе не нужно там… Ну, не знаю. Накраситься, сделать прическу?
– Тонко намекаешь на то, что я некрасивая? – открыла я один глаз, взирая на него с претензией на обиду.
– Что ты, что ты! – тут же открестился он. – Ты даже без белья прекрасна. Тем более без белья, но, думаю, на встрече такой твой вид не оценят. А вообще я рассчитывал на продолжение в душе.
– На продолжение?
Возмущению моему не было предела, но кто бы меня спрашивал? В душ меня тащили на плече, недвусмысленно намекая поглаживаниями по ягодицам на продолжение банкета даже в том случае, если я буду совсем невменяемой.
Но чего у Никиты не отнять, так это того, что он действительно был заботливым. Я в нем совершенно точно не ошиблась. Пока я пыталась выбраться из душа, передвигаясь исключительно ползком, мужчина уже позаботился о завтраке для нас и отдал наши вещи в химчистку. Только выглядел он несколько обеспокоенно.
– Что-то случилось? – спросила я, присаживаясь на диван в гостиной.
– Пожары, – ответил он словно нехотя. – Пожары в районе Бель-Эйр.
На встречу мы отправились не на такси. У отеля имелась замечательная услуга, которая позволяла взять в аренду автомобиль, а потому никто третий нас не смущал, но это и не означало, что вели мы себя фривольно. Нет. Едва мы позавтракали и собрались, между нами как-то сразу установились подчеркнуто деловые отношения.
К начальнику я обращалась исключительно на «вы», как, собственно, и он ко мне, но за попу Никита меня все-таки ущипнул, когда мы покидали номер. За что и получил по рукам, но в остальном начальник и подчиненная и никак иначе.
Когда мы спустились вниз, на ресепшн нас тоже предупредили о пожарах. Люди действительно выглядели взволнованными. Оказалось, что в нескольких округах даже закрыли образовательные учреждения. Этой ночью творилось что-то неописуемое. Сильные ветра помогали пожарам разрастаться с немыслимой скоростью, захватывая все большие и большие территории.
Ближайшим эпицентром к Беверли-Хиллз являлся как раз Бель-Эйр, в который мы направлялись. Девушки на ресепшн откровенно отговаривали нас ехать, но Никита Андреевич был неумолим. Для него, для их компании эта встреча, несомненно, была очень важной. И я понимала это – уже пробежалась глазами по документам, проникнувшись масштабами грядущего преобразования наших быстрых займов, но, с другой стороны, откровенно опасалась. Особенно когда мы вышли на улицу и до машины я буквально долетела. Хорошо еще, что ветер был попутным, а то пришлось бы начальнику меня ловить.
– А не зря ли мы едем? – опасливо спросила я, с ужасом наблюдая за качающимися деревьями.
