По волнам жизни. Том 2 [заметки]

Шрифт

Интервал

В 1912–1913 гг. членом Муромской городской управы являлся Петр Дмитриевич Сузальцев, торговой депутации — Константин Васильевич Суздальцев, товарищами директора Городского общественного банка — Тимофей Алексеевич и Анатолий Васильевич Суздальцевы, агентом страхового общества «Северное» — Митрофан Алексеевич Суздальцев (см.: Город Муром и Муромский уезд // Календарь и памятная книжка Владимирской губернии на 1913 год. Владимир, 1912. С. 258–263).

Помощником кассира Муромского отделения Государственного банка состоял Павел Иванович Зворыкин, директором Городского общественного банка — Кузьма Алексеевич Зворыкин, председателем Сиротского суда — Сергей Иванович Зворыкин, агентами страховых обществ «Надежда» и «Якорь» — соответственно Владимир Дмитриевич Зворыкин и Николай Васильевич Зворыкин, земским дорожным техником — Александр Владимирович Зворыкин (Там же).

По-видимому, имеется в виду А. А. Барсов (возможно, псевдоним).

См.: Барсов А. А. Скорбные мотивы: (очерки из провинциальной жизни): (в стихах). Муром, 1913; Он же. Игривые мотивы: бытовые картины: (из провинциальной жизни): (в стихах). Муром, 1913; Он же. Минувшие радости и скорби: (очерки проявлений божеской любви к людям): (в стихах). Муром, 1913; Он же. Семейный смех и его польза: (25 басен); Царь Топило: (русская сказка периода 1860–1911 гг.); Наши кумушки: (бытовая картина с натуры). Муром, 1913.

Правильно: «И будь не я, коптел бы ты в Твери» — слова Фамусова, обращенные к Молчалину в «Горе от ума» А. С. Грибоедова.

Имеется в виду «Товарищество Тверской мануфактуры бумажных изделий», учрежденное в 1859 г., которым владел купец Иван Абрамович Морозов (1877–1921).

Правильно: Филипп II (в миру Федор Степанович Колычёв; 1507–1569) — митрополит Московский и всея Руси в 1566–1568 гг., лишенный сана и сосланный в Тверь, где был убит.

Роман был опубликован в 1912 г., и в том же году перевод на русский язык напечатан в журнале «Вестник иностранной литературы» (№ 7–12), в 1913 г. появились переводы в журналах «Новое слово» (№ 1–2) и «Мир приключений» (№ 7–11), а также отдельное издание (СПб.).

Имеется в виду младшая дочь В. В. Стратонова — Тамара.

Имеется в виду Александр Александрович Добряков.

Пост тверского губернатора в 1906–1917 гг. занимал Н. Г. Бюнтинг.

«Брачная газета» выходила в Москве в 1906–1917 гг.

Строки из стихотворения А. Блока «Рожденные в года глухие…» (1914).

Германия объявила России войну 19 июля (1 августа) 1914 г.

В 1906 г. товарищ министра внутренних дел В. И. Гурко передал заказ на закупку 10 млн пудов зерна, предназначенного для голодающих от неурожая губерний, купцу Э. Л. Лидвалю, который, получив задаток в размере 2,3 млн рублей, не осуществил поставки в договоренном объеме. Отданного под суд за убыточную сделку Гурко уволили 17 сентября 1907 г. по обвинению «в превышении власти и нерадении в отправлении должности», но уже 27 марта 1908 г. он был помилован.

Неточность: великая княгиня Елизавета Федоровна приезжала в Тверь 9 марта 1915 г., Николай II и Александра Федоровна, посетившие два городских госпиталя, где император награждал раненых, — 21 апреля. Осенью того же года, 13 октября, императрица с четырьмя дочерьми снова побывала в Твери, откуда направилась в Ржев.

29 апреля 1891 г. будущий император, совершавший путешествие по Японии, подвергся в г. Оцу нападению местного полицейского, националиста Цуды Сандзо, успевшего нанести саблей два скользящих удара по голове цесаревича, из‐за чего врачам пришлось накладывать ему швы. РЕВОЛЮЦИОННАЯ ГРОЗА

В 1477 г. князь Борис Волоцкий поделил Ржев на две половины, которые достались его сыновьям Федору Волоцкому и Ивану Рузскому, а после смерти второго перешла к их двоюродному брату Дмитрию Углицкому, из‐за чего часть города, расположенная на левом берегу Волги, получила название Князь-Федоровской стороны, а на правом — Князь-Дмитриевской.

27-я пехотная запасная бригада.

Банкирский дом братьев Рябушинских, учрежденный в 1902 г., был преобразован в 1912 г. в «Московский банк», имевший отделение в Ржеве.

23 июня 1917 г. управляющий Двинским отделением Государственного банка И. Е. Вешенской телеграфировал из Ржева в Петроград, что сдал отделение Стратонову (Российский государственный архив экономики. Ф. Р-2324. Оп. 13. Д. 9. Л. 194).

Почетный мировой судья, в отличие от участкового, не имел постоянного помещения для приема посетителей, не обязан был постоянно проживать в своем округе, участвовал в судебных разбирательствах только в тех случаях, когда обе стороны сами обращались к его посредничеству, и имел право занимать другую должность по государственной или общественной службе.

Неточность: А. Г. Сафронов не покидал Ржева, но, проезжая в октябре 1917 г. по городу в пролетке, был убит камнем, брошенным в него и пробившим ему голову.

Правильно: «Только утро любви хорошо: хороши только первые, робкие речи…» (1883).

Использованы слова из «Рабочей Марсельезы» П. Л. Лаврова (1875), утвержденной Временным правительством в качестве государственного гимна: «Нам враждебны златые кумиры, / Ненавистен нам царский чертог».

Похоронный марш, созданный А. А. Амосовым в 1870‐х — начале 1880‐х гг.

Приказ № 1, изданный Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов 1 марта 1917 г., предписывал создание в каждой части комитета из выборных представителей от нижних чинов, под контроль которых передавалось все оружие, с уравнением в правах солдат с остальными гражданами и отменой титулования офицеров и отдания им чести вне службы.

Псково-Печерский монастырь, согласно Тартускому мирному договору 1920 г., оказался на территории независимой Эстонии, где оставался вплоть до присоединения ее в 1940 г. к СССР.

Первоначально в тексте стояла фамилия Михайлов, которая зачеркнута карандашом.

Всероссийский крестьянский союз, учрежденный летом 1905 г. в качестве революционно-демократической организации, представлявшей крестьянство и сельскую интеллигенцию, после Февральской революции 1917 г. возобновил свою деятельность и провел 31 июля — 6 августа очередной съезд, на котором произошел раскол: радикально настроенные сторонники крестьянских советов ушли, а оставшиеся делегаты, осудив захваты помещичьих земель, поддержали Временное правительство.

В объявлении Ржевского отделения Государственного банка за подписью его управляющего В. Стратонова сообщалось, что «открыта подписка на заем свободы 1917 года», который выпускается сроком на 55 лет облигациями в 50, 100, 500, 1000, 5000, 10 000 и 25 000 рублей с доходом 5 % и освобождением от налога (Ржевская заря. 1917. № 12. 1 апр.).

См.: «16 сего апреля в помещении Государственного банка состоялось совещание по вопросу о реализации „займа свободы“. Совещание открыл управляющий банком г. Стратонов коротким, но довольно внушительным докладом о результатах десятидневной подписки займа и пояснением о выгодах и невыгодах. Интересны цифровые данные всех займов, которые дал Ржев. 1-й военный заем дал 252 тыс. руб., 2-й военный заем дал 233 тыс. руб., и заем свободы в 10 дней подписки выразился в 484 тыс. руб.» (В Государственном банке. О реализации займа свободы // Там же. 1917. № 25. 18 апр.).

Так как редактор «Ржевской зари» прапорщик Г. Д. Старлычанов, ссылаясь на констатацию «печального факта», что «ржевские тузы не желают рисковать капиталом на войну», призывал устроить им «внушительную демонстрацию» (Стамбо Г. Тузы молчат… // Там же. 1917. № 47. 16 мая), В. В. Стратонов обратился с письмом в редакцию газеты: «Милостивый государь, г-н редактор! В № 47 „Ржевской зари“ напечатаны две статьи с горячим призывом к подписке на Заем Свободы. Как представитель корпорации, поставивший вопросами чести сделать все возможное, чтобы помочь родине, посредством снабжения ее необходимыми денежными средствами закрепить свободу, прошу Вас принять глубокую и искреннюю благодарность за Вашу помощь. Действительно, подписка на Заем Свободы идет туго. За 40 дней подписано в отделении Государственного банка и у его посредников на 1¼ миллиона, а в отделении Московского банка — на ½ миллиона рублей. Для Ржева это слишком мало. Таким образом факт равнодушия ржевского общества к Займу Свободы, а вместе с тем, следовательно, и к делу свободы, к сожалению, бесспорен. Представители революционной армии на совещании 16 апреля обещали оказать свое моральное содействие успеху реализации займа. Об этой помощи я их снова и просил. Слова же одной из статей в № 47 „Ржевской зари“, будто я просил устроить „им, тузам, внушительную демонстрацию“, несколько неточны. В действительности я говорил о демонстрации, которая напомнила бы о Займе Свободы всему населению города в целом, а не отдельным лицам. Редактируемая Вами газета уже много помогла в деле реализации займа. Позвольте просить Вас, г. редактор, и впредь не отказывать в своем содействии. О долге, лежащем на каждом из нас, приходится напоминать и напоминать. Примите уверение в совершенном почтении и преданности. В. Стратонов, управляющий Ржевским отделением Государственного банка» (Там же. 1917. № 48. 17 мая).

Имеется в виду протоиерей К. И. Фиников.

Летучка — печатный листок, экстренно выпущенный, с кратким сообщением о некоем событии.

«Русские ведомости» (Москва; 1863–1918) и «Русское слово» (Москва; 1895–1918) — ежедневные газеты.

В 1917 г. вышел ряд «разоблачительных» фильмов, выставлявших в неприглядном свете царскую семью и Г. Е. Распутина: «Люди греха и крови. (Царскосельские грешники)», «Темные силы — Григорий Распутин и его сподвижники», «Торговый дом Романов, Распутин, Сухомлинов, Мясоедов, Протопопов и К°», «Любовные похождения Гришки Распутина» и др.

См.: Труды Первого Всероссийского съезда делегатов служащих Государственного банка / Под ред. М. А. Алявдина и Н. Н. Молчанова. Пг., 1918. Вып. 1–5. Съезд, проходивший 13–27 июля 1917 г., на своем последнем, 20‐м заседании принял Устав Всероссийского союза служащих Государственного банка.

Объявление о митинге «Война и текущий политический момент» в цирке Чинизелли с участием Н. Д. Авксентьева, И. И. Бунакова, Ф. И. Дана, М. И. Либера (Гольдмана), Ф. А. Степуна, П. А. Сорокина и др. см.: День (Пг.). 1917. № 111. 16 июля.

Прибыв 28 сентября 1922 г. в Берлин в составе группы высланных из России, П. А. Сорокин выступил 3 октября на собрании Союза русских журналистов и литераторов с докладом «Современное положение России и ее ближайшие перспективы», в котором говорил об упадке экономики и растрате материальных богатств России, колоссальной убыли населения и моральной деградации общества (в частности, о росте преступности и половой распущенности с широким распространением венерических заболеваний), разрушении системы образования, социальном неравенстве и появлении «новой буржуазии», резюмируя: «В общем современный режим можно характеризовать так: все отрицательные стороны царизма и капитализма без их положительных качеств» (В. Е. Т[атаринов]. Доклад проф. П. А. Сорокина // Руль (Берлин). 1922. № 563. 5 окт.).

См.: «В воскресенье утром [16 июля] в цирке Чинизели состоялся митинг, устроенный Советом рабочих и солдатских депутатов. С большой речью выступил П. Сорокин, указавший на необходимость опомниться и приложить все усилия к тому, чтобы выйти с честью из нынешнего положения. Кроме Сорокина, на митинге выступили также вернувшийся из немецкого плена доктор Вейнштердер, член Совета крестьянских депутатов Авксентьев, член Совета рабочих и солдатских депутатов Либер и другие» (Митинги // День. 1917. № 112. 18 июля).

Улица, о которой идет речь, называлась Трехсвятской.

Видимо, имеется в виду газета «Ржевское единство», позиционировавшая себя как «орган революционно-демократический», выходивший «при ближайшем участии Совета солдатских, рабочих и крестьянских депутатов и других общественных организаций» с 25 мая 1917 г.

Союз георгиевских кавалеров был создан в начале 1917 г. для материальной поддержки награжденных Георгиевскими наградами. После октябрьского переворота участвовал в антибольшевистском движении.

Неточность: почтовые марки в качестве суррогата мелкой разменной монеты были введены в оборот еще во время Первой мировой войны: достоинством 10, 15, 20 коп. — в 1915 г., достоинством 1, 2, 3 коп. — в 1916 г.

Пивной склад Я. И. Клейна в Ржеве был разгромлен 28 сентября 1917 г., после чего начался трехдневный грабеж винного склада (см.: Беспорядки в Ржеве // Трудовая мысль (Ржев). 1917. № 20–22. 1, 3, 4 окт.).

Возможно, речь идет о сестре не будущего дипломата А. А. Иоффе, а члена Ржевского совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, фельдшера 50-го полка Соломона Сауловича (Шевелевича) Иоффе (1895 — после 1955), члена РСДРП(б) с 1917 г., который в 1918 г. руководил отделом городского самоуправления в Ржеве.

См.: Декрет о ревизии стальных ящиков в банках // Газета Временного рабочего и крестьянского правительства. 1917. № 35. 17 дек. В принятом 14 декабря декрете говорилось, что все деньги, хранящиеся в сейфах, должны быть внесены на текущий счет их владельцев, а «золото в монетах и слитках конфискуется и передается в общегосударственный золотой фонд».

покровитель, защитник (устар.).

Дом Экономического общества офицеров, возведенный в 1913 г. на Воздвиженке по проекту архитектора С. Б. Залесского.

Хитров рынок был в ту пору районом Москвы, где ютились самые порочные, павшие элементы московского населения.

Л. И. Стратонова, жена капитана дальнего плавания Н. И. Стратонова.

См.: Труды I Очередного всероссийского кооперативного съезда (Москва, 18–24 февраля 1918 года) / Совет всероссийских кооперативных съездов. М., 1918. Вып. 1.

Московский городской народный университет им. А. Л. Шанявского, открывшийся в 1908 г. на средства мецената-золотопромышленника и названный его именем, с 1912 г. размещался в специально построенном для него здании.

Высланный из России С. Н. Прокопович с женой (Е. Д. Кусковой) поселился в Праге, где В. В. Стратонов дружески общался с супругами, см., например, его письмо Прокоповичу от 30 марта 1927 г.: ГАРФ. Ф. Р-5902. Оп. 1. Д. 211. Л. 1.

Имеется в виду Московский народный банк, учрежденный в 1912 г. с целью кредитования кооперативных предприятий и учреждений мелкого кредита; имел 12 отделений, агентств и комиссионерств, в том числе в Лондоне и Нью-Йорке; был национализирован и преобразован в кооперативный отдел Народного банка РСФСР.

Декретом о суде, принятым Совнаркомом 22 ноября 1917 г., упразднялись все судебные установления (включая институты судебных следователей, прокурорского надзора, присяжной и частной адвокатуры), созданные в результате судебной реформы 1864 г., которые заменялись выборными местными судами (в составе постоянного судьи, осуществлявшего также предварительное следствие, и двух народных заседателей) и революционными трибуналами (в составе председателя и шести заседателей), специально предназначавшимися для борьбы с контрреволюцией. Вторым декретом о суде, принятым 15 февраля 1918 г., учреждались окружные суды (из трех постоянных членов и четырех народных заседателей), а предварительное следствие возлагалось на следственные комиссии, избираемые советами депутатов; кроме того, создавались коллегии правозаступников с целью как поддержания обвинения, так и защиты подсудимых.

Имеются в виду теоретик анархизма П. А. Кропоткин и гласный Московского земского собрания А. С. Кропоткин.

Речь идет о выступлении левых эсеров 6 июля 1918 г.

Разоружение анархистов, обосновавшихся в доме О. С. Цетлина на Поварской улице, произошло в ночь на 12 апреля 1918 г.

Создание отрядов Красной гвардии началось в марте — апреле 1917 г. Они были расформированы после июльских антиправительственных выступлений, но массовое формирование и вооружение их возобновилось в связи с августовским мятежом генерала Л. Г. Корнилова.

Доходный дом братьев Баевых был построен в 1912–1913 гг. по проекту архитектора И. С. Кузнецова.

А. Ветлугин отмечал, что Р. И. Венгловский ежемесячно писал в министерство «доносы на своих товарищей, причем профессора, не запятнавшие себя либерализмом, но лично ему неприятные, отмечались стрелкой с указателями в обе стороны; примечания гласили — хирург Березовский (ближайший коллега Венгловского) держит нос по ветру, Вагнер (терапевт) попахивает шантажом и заискивает перед евреями и т. д., такой-то женился на еврейке, такой-то принимает студентов у себя на дому и раздает прокламации…» (Ветлугин А. [Рындзюн В. И.] Последыши. Берлин, 1922. С. 25).

С 1918 г. в гостинице «Метрополь» размещался 2-й Дом Советов, в котором жили ответственные партийцы.

Охотнорядские торговые палатки были разрисованы художниками к первой годовщине Октябрьского переворота.

Аэровагон (моторная дрезина с авиационным пропеллером), в котором возвращались из поездки на рудники Подмосковного бассейна 22 коммуниста, сошел с рельсов 24 июля 1921 г. в 105 километрах от Москвы; среди 7 погибших, похороненных на Красной площади, были член ЦК РКП(б) и председатель ЦК Всероссийского союза горнорабочих Ф. А. Артем (Сергеев), конструктор В. И. Абаковский и делегаты I конгресса Коммунистического Интернационала профсоюзов и III конгресса Коминтерна.

Центросоюз — Всероссийский центральный союз потребительских обществ.

Румянцевский музей — коллекция рукописей и книг, произведений искусства, монет, этнографических материалов, собранная дипломатом графом Н. П. Румянцевым. Была открыта в 1831 г. для публичного обозрения и переведена в 1861 г. из Петербурга в Москву, где размещена в доме Пашкова; пополнявшаяся другими частными коллекциями, состояла из библиотеки (открыта в 1862 г., после реорганизации в 1924 г. — Государственная библиотека СССР им. В. И. Ленина), гравюрного и живописного отделов, этнографического музея В. А. Дашкова.

Главный спичечный комитет при отделе химической промышленности Высшего совета народного хозяйства, учрежденный постановлением ВСНХ от 27 мая 1918 г.

Американская администрация помощи была создана в 1919 г. для снабжения продовольствием и медикаментами населения пострадавших во время Первой мировой войны европейских стран; в 1921–1923 гг. направляла продуктовые и вещевые посылки в голодающую Россию, открывала бесплатные столовые, осуществляла медицинскую помощь.

Неточность: договор с АРА был подписан М. М. Литвиновым в Риге 20 августа 1921 г.

Неточность: только 9 марта 1922 г. директор российского отделения АРА полковник У. Хаскелль уведомил полномочного представителя РСФСР при АРА А. В. Эйдука о взятии на себя обязательств по открытию студенческих столовых в Москве и Петрограде (см.: Making Things Work: Russia and American Economic Relations, 1900–1930. Stanford, 1992. P. 114).

Правильно: Астероиды 849 (ARA), открытый С. И. Белявским 9 февраля 1912 г., и 916 (Америка), открытый Г. Н. Неуйминым 7 августа 1915 г. (назван так 23 марта 1923 г.).

Так, 31 мая 1922 г., заслушав сообщение декана В. В. Стратонова о том, что «физ[ико]-мат[ематическому] факультету правлением университета предоставлены 9 американских посылок», и ответы предметных комиссий о кандидатах на получение этих посылок, факультет решил «просить проф. Б. К. Млодзеевского, проф. Л. И. Курсанова, проф. С. Н. Блажко из намеченных Предметными Комиссиями кандидатов выбрать 9 лиц во время перерыва в факультетском заседании» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 587. Л. 6).

Москвотоп — сокращенное название Московского топливного комитета.

Профессиональный союз профессоров и преподавателей высших учебных заведений Москвы, зарегистрированный в 1918 г. нотариальным отделом Моссовета, с 1920 г. назывался Союзом научных деятелей; 8 апреля 1921 г. Политбюро ЦК РКП(б) вынесло постановление о его роспуске.

по должности (лат.).

В годы Гражданской войны в Екатеринодаре существовали консерватория Филармонического общества (создана в октябре 1918 г.) и консерватория Русского музыкального общества (бывшее Екатеринодарское музыкальное училище, переименованное в январе 1919 г.), после объединения которых 1 октября 1920 г. открылась Кубанская государственная консерватория (в середине 1922 г. была преобразована в музыкальный техникум).

См.: Концерт Леи Любошиц // Руль. 1923. № 648, 711, 731. 17 янв., 1, 26 апр.

Инструкция «О порядке реквизиции частных библиотек», разработанная во исполнение декрета Совнаркома от 26 ноября 1918 г. «О порядке реквизиции библиотек, книжных складов и книг вообще» и утвержденная Наркомпросом 27 декабря того же года, предусматривала, что все библиотеки, содержащие свыше 500 томов и принадлежащие гражданам, по своей профессии не нуждающимся в книгах, как рабочий нуждается в своих инструментах, объявляются государственной собственностью.

Памятник К. А. Тимирязеву, заказанный, во исполнение постановления президиума Моссовета от 12 апреля 1922 г., скульптору С. Д. Меркурову, был торжественно открыт 4 ноября 1923 г.

Общественный суд над проституткой Заборовой состоялся 7 марта 1920 г. в Политехническом музее; см.: Аккерман А. И. Суд над проституткой. Дело гр. Заборовой по обвинению ее в занятии проституцией и заражении сифилисом красноармейца Крестьянова. М.; Пг., 1922.

Автора подвела память, см.: Тер-Оганезов В. Джиованни Виргинио Скиапарелли // Кавказ. 1910. № 157. 14 июля.

В заявлении от 12 августа 1918 г. Стратонов писал: «Прошу о приеме меня сотрудником в Научный отдел». В тогда же заполненной анкете указал, что по профессии он астроном, прежняя его служба — в Государственном банке, последняя должность — управляющий отделением банка, которую он оставил в январе 1918 г., и проживает в Москве по адресу: Воздвиженка, 18, кв. 7, а в Научный отдел Наркомпроса на должность ученого консультанта поступил 10 августа с жалованьем 750 руб. в месяц «по личной рекомендации В. Т. Тер-Оганесова» (ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 56. Д. 849. Л. 3–4).

Неточность: речь идет о событиях 1918 г., а Б. И. Срезневский был избран членом Украинской академии наук в 1920 г.

Сокращения: МОПР — Международная организация помощи борцам революции, МОНО — Московский отдел народного образования, ЦУПВОСО — Центральное управление военных сообщений при Реввоенсовете Республики.

См.: Дуров В. Мемуары дуровской свиньи, или Теория первоначальной дрессировки. Тифлис, 1892; Он же. Мои четвероногие и пернатые друзья: зоопсихологический очерк. М., 1912.

См., в частности: Рыбаков Ф. Е. Гипнотизм и психическая зараза. М., 1905; Он же. Современные писатели и больные нервы: психиатрический этюд. М., 1908; Он же. Циклофрения. (Круговой психоз). М., 1914; Он же. Душевные болезни. М., 1916.

Согласно декрету Совнаркома от 10 октября 1918 г. «О введении новой орфографии» все издания с 15 октября должны были печататься по новому правописанию.

Здесь — полиграфический термин: число печатаемых за один раз экземпляров издания.

Стратонов имеет в виду свою книгу: Космография: (начала астрономии): учебник для средних учебных заведений и руководство для самообразования. 3-е испр. и доп. изд. М.; Пг., 1918.

См.: Жуковский Н. Е. Теоретическая механика. М., 1921–1925. Ч. 1–3 (Науч. — техн. отд. ВСНХ).

На заседании Государственной комиссии по просвещению 24 апреля 1918 г. было принято решение о создании коллегии Научного отдела Наркомпроса с введением в нее Д. Н. Артемьева в качестве «научной величины» (ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 2. Д. 135. Л. 125 об). Утвержденный 29 июня членом коллегии Научного отдела, Артемьев заведовал им с января 1919 г. (подробнее см.: Блох Ю. И. Крутые виражи Дмитрия Артемьева // Природа. 2010. № 7. С. 70–77).

См.: Миклухо-Маклай Н. Н. Путешествия / Со вст. ст. Д. Н. Анучина. М., 1923. Т. 1.

В Риге 12 октября 1920 г. представители РСФСР и УССР подписали с Польшей договор о перемирии, а 18 марта 1921 г. — мирный договор.

Государственный ученый совет (ГУС) при Государственной комиссии по просвещению в составе 10 членов, из которых 5 назначались ВЦИК, а 5 — Наркомпросом, был учрежден Совнаркомом 4 марта 1919 г.

В. Т. Тер-Оганезов состоял ответственным редактором журнала «Мироведение» (1917–1938) в 1930–1938 гг.

Неточность: Д. Н. Артемьев (вначале мемуарист ошибочно называет его Николаем Дмитриевичем) был избран экстраординарным профессором Варшавского университета, переведенного в 1916 г. в Нижний Новгород.

Книги Д. Н. Артемьева не были изданы.

100

Декрет Совнаркома об учреждении Московской горной академии был подписан 4 сентября 1918 г., а торжественное открытие ее состоялось 12 января 1919 г.; Д. Н. Артемьев являлся профессором и ректором МГА до своего отъезда в ноябре 1921 г. в разрешенную ему командировку в Германию и Швецию сроком на 2 месяца, из которой он на родину не вернулся.

101

Ср.: «Артемьев скоро уехал за границу и, как говорили злые языки, увез чемодан с драгоценными камнями, которые в годы Гражданской войны скупал по дешевке» (Обручев В. А. Воспоминания о втором московском периоде (1921–1929 гг.) // Очерки по истории геологических знаний. М., 1963. Вып. 12. С. 21).

102

См.: Артемьев Д. Н. Кристаллография. Берлин, 1923. Т. 1. Кристалл и его симметрия. (Библиотека современного знания. № 12); Т. 2. Кристаллографические проекции и строение кристалла. (Библиотека современного знания. № 13); Т. 3. Свойства пространственных решеток. (Библиотека современного знания. № 14); Т. 4. Законы кристаллизации. (Библиотека современного знания. № 15); Он же. Таблицы пятизначных логарифмов, натуральных чисел и тригонометрических функций. Берлин, 1924. (Библиотека современного знания. № 46).

103

C. Angerer & Göschl — фотоателье в Вене, основанное в 1870 г. Карлом Ангером, партнером которого стал Александр Гёшль, специализировалось на хромолитографии и славилось высокохудожественными репродукциями.

104

3 февраля 1919 г. коллегия Отдела высших учебных заведений Наркомата просвещения утвердила членами правления Книжного центра Д. А. Магеровского, А. А. Толчинского, М. К. Шавердову и Д. С. Климова (см.: ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 18. Д. 691. Л. 2).

105

В анкете 1919 г. Стратонов указывал, что состоит в должности члена издательской коллегии Книжного центра отделов высших учебных заведений и научного Наркомата просвещения РСФСР с 1 марта 1919 г. (оклад — 1480 рублей), проживая с семьей по адресу: Трубниковский переулок, дом 26, квартира 21 (см.: ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 56. Д. 849. Л. 1).

106

В 1913 г. межфакультетская издательская комиссия, входившая в состав Общества взаимопомощи студентов Московского университета, преобразовалась в торговый дом «Б. Подлясский, Н. Чижик, А. Щербаков и К°», который создал «Студенческое издательство» на паях, выпускавшее главным образом учебную литературу. В удостоверении от 4 января 1919 г., выданном Отделом высших учебных заведений члену его коллегии Д. А. Магеровскому, указывалось, что он является «представителем его для ведения дел национализированного издательства и книжного магазина Торгового Дома „Б. Подлясский, Н. Чижик, А. Щербаков и Ко“ под фирмой „Студенческое дело“» (Там же. Оп. 18. Д. 691. Л. 1).

107

10 июня 1919 г. Д. А. Магеровский обратился в коллегию Отдела высших учебных заведений Наркомпроса с просьбой о включении в правление Книжного центра Е. Г. Лундберга, работавшего там с 15 февраля «в качестве заведующего иногородним издательством издательского отдела» (Там же. Л. 41).

108

В. А. Костицын, назначенный в 1920 г. членом коллегии и зам. председателя Книжного центра, замещал Д. А. Магеровского в связи с его отъездом на Украину. «Коллегия, — вспоминал Костицын, — состояла из Н. М. Лукина и В. П. Волгина, с которыми мне было очень легко поладить; третьим членом являлся сам М. Н. Покровский, который, конечно, никогда не приходил, но под протоколами подписывался. Книжный центр имел рабочий аппарат: секретариат, финансовый отдел, библиотечный отдел, издательский отдел, книжный склад» (Костицын В. А. Мое утраченное счастье: воспоминания, дневники. М., 2017. Т. 1. С. 132; подробнее о Книжном центре и его гибели см.: Там же. С. 67–69, 131–132, 160–162).

109

Положение о Государственном издательстве, принятое на заседании ВЦИК 20 мая 1919 г., предусматривало объединение, «в целях создания единого государственного аппарата печатного слова», издательств ВЦИК, Московского и Петроградского советов, Наркомпроса, ЦК РКП(б) («Коммунист») и кооперативных организаций. Вся издательская деятельность, в том числе всех ученых и литературных обществ, подлежала «урегулированию и контролю» Государственного издательства, состоявшего при Наркомпросе (Декреты Советской власти. Т. 5. М., 1971. С. 207–209).

110

А. Е. Снесарев состоял начальником Академии Генерального штаба в 1919–1921 гг.

111

Всероссийский главный штаб Реввоенсовета Республики размещался по адресу: Гранатный переулок, дом 7.

112

Стратонов берет слово «командир» в кавычки, поскольку в тот период оно заменяло в Красной армии прежние офицерские чины.

113

После революции Н. М. Дружинин дважды подвергался арестам, второй раз — 29 июля 1919 г., то есть уже после мобилизации в РККА, по обвинению в контрреволюционной деятельности, но 8 августа был освобожден в связи с прекращением дела; вновь арестованный в 1930 г. по так называемому «Академическому» делу, он вышел на свободу через два месяца; сведениями о его службе в ГПУ мы не располагаем.

114

Спасские казармы, существовавшие с 1798 г., были переименованы в 1920 г. в Перекопские.

115

Имеется в виду волшебный фонарь — аппарат для проекции изображений, прототип кинопроектора.

116

Неточность, еще 6 июня 1919 г. В. В. Стратонов обратился в ученую коллегию Румянцевской библиотеки: «Прошу ученую коллегию, не будет ли признано возможным предоставить мне должность заведующего отделом математики, физики и химии в Румянцевской библиотеке». В Сurriculum vitae, приложенном к его «прошению», в частности говорилось: «В 1918 г. избран преподавателем, а затем и профессором по кафедре астрономии в 1-м Московском государственном университете. Имеет около 40 научных трудов, напечатанных на русском, французском и немецком языках» (Архив Российской государственной библиотеки. Оп. 22. Д. 771. Л. 2–3).

117

«Записки вредителя» В. В. Чернавина — ученого-ихтиолога, приговоренного к 5 годам лагерей, отбывавшего заключение в Соловецком лагере особого назначения и в 1932 г. бежавшего с женой и сыном в Финляндию, печатались в парижской газете «Последние новости» с апреля 1933 г. по март 1934 г.; там же в январе — феврале 1933 г. и январе — апреле 1934 г. публиковались воспоминания Т. В. Чернавиной «Жена вредителя».

118

Неточность: арестованный 8 августа 1930 г. по «Академическому» делу как якобы глава «московской секции» «Всенародного союза борьбы за возрождение свободной России», Ю. В. Готье был приговорен 8 августа 1931 г. к трем годам лагерей с заключением в Ухтпечлаг, замененным ссылкой в Самару, и был досрочно освобожден 21 февраля 1934 г.

119

По так называемому «Платоновскому» («Академическому») делу в 1929–1930 гг. было арестовано свыше 100 человек, в том числе академики М. К. Любавский, Н. П. Лихачев, С. Ф. Платонов и Е. В. Тарле, члены-корреспонденты Академии наук СССР С. К. Богоявленский, А. А. Бялыницкий-Бируля, Ю. В. Готье, В. Г. Дружинин, Д. Н. Егоров, С. В. Рождественский и А. И. Яковлев, профессор С. В. Бахрушин, десятки сотрудников научных учреждений — историков, краеведов, экскурсионных и музейных работников, библиотекарей, переводчиков и т. д.; предполагалась организация открытого судебного процесса, который не состоялся.

120

См. о Д. Н. Егорове: «Внешне „аполитичный“, он в 1929 сблизился с контрреволюционным кружком буржуазной интеллигенции и тем окончательно поставил себя вне советской науки» (Большая советская энциклопедия. М., 1932. Т. 24. Стб. 423).

121

Неточность: арестованный 8 августа 1930 г., профессор С. В. Бахрушин был приговорен к 5-летней ссылке, которую отбывал в Семипалатинске; освобожден в 1933 г.

122

Имеется в виду выпускник Бернского университета со степенью доктора права (1910) С. И. Айзенштадт, который, заведуя с 1916 г. еврейским подотделом библиотеки Румянцевского музея, являлся в ней единственным знатоком древнееврейского языка.

123

Текст «Протоколов собраний сионских мудрецов» опубликован и прокомментирован в кн.: Нилус С. А. Великое в малом и Антихрист, как близкая политическая возможность. Записки православного. Изд. 2-е, испр. и доп. Царское Село, 1905.

124

См.: Стратонов В. Главная Российская астрофизическая обсерватория // Труды Главной Российской астрофизической обсерватории. М., 1922. Т. 1. С. 1–27.

125

Фесенков В. Г. Государственный астрофизический институт. 1921–1926 гг. / Труды Гос. астрофизического ин-та. М., 1926. Т. 3. Вып. 3. 39 с.

126

В Справке, переданной Д. Н. Артемьеву 15 февраля 1920 г., В. В. Стратонов напоминал, что астрономия делится «на две ветви: астрометрию, или науку об определении положений небесных светил и их геометрических элементов, и астрофизику, или науку, трактующую по преимуществу вопросы о физическом состоянии небесных тел и вообще обнимающую случаи применения физики и химии в астрономии». Подчеркивая, что в существующих астрометрических центрах астрофизические исследования выполняются «лишь в качестве второстепенной задачи», Стратонов доказывал целесообразность создания в России «большой специальной астрофизической обсерватории, равной по масштабу Пулковской астрономической обсерватории» (ЦГА Москвы. Ф. А-2307. Оп. 2. Д. 274. Л. 1).

127

Официальный запрос, составленный на основе Справки В. В. Стратонова, но без упоминания его фамилии и за подписью только Д. Н. Артемьева, пояснял, что внимание научного отдела Наркомпроса «привлечено на желательность и своевременность создания в России большой государственной астрофизической обсерватории», и содержал просьбу к 17 адресатам «не отказать представить в возможно непродолжительном времени свои обстоятельные соображения по затронутому вопросу» (ГАРФ. Ф. А-2307. Оп. 2. Д. 274. Л. 2). Письмо было разослано астрономам Пулковской обсерватории — А. А. Иванову, А. А. Белопольскому, Г. А. Тихову и С. К. Костинскому, управляющему Главной палатой мер и весов Ф. И. Блумбаху, и. о. директора Главной физической обсерватории Н. А. Коростелеву и его сотруднику С. И. Савинову, метеорологу В. А. Михельсону, астрофизику А. Р. Орбинскому и директорам Петроградской, Московской, Казанской, Харьковской, Одесской, Саратовской, Пермской и Ростовской обсерваторий (подробнее см.: Иванов К. В. Проект Главной Российской астрофизической обсерватории — грандиозная авантюра или рутина дисциплинарного строительства? // Вестник истории естествознания и техники. 2015. Т. 36. № 1. С. 87–123).

128

В постановлении, принятом коллегией научного сектора Наркомпроса 28 мая 1920 г., говорилось: «Поставить вопрос об основании Астрофизической обсерватории на обсуждение ГУС на повестку ближайшего заседания, пригласив в качестве экспертов проф. Блажко, Михайлова и Михельсона» (ГАРФ. Ф. А-2307. Оп. 2. Д. 274. Л. 28).

129

В. А. Костицын вспоминал, что во время своего «официального визита» в июне 1919 г. к товарищу декана физико-математического факультета 1-го МГУ В. В. Стратонову заметил, что в Париже о его работах говорят с уважением: «Он сейчас же спросил меня, что я думаю о Пулковской астрофизике. Я ответил, что там ряд почтенных людей сделал много интересных работ, но для современной астрофизики Пулково слишком бедно оборудовано и устарело. „Не правда ли?“ — с живостью сказал он и сейчас же показал мне свой проект организации на юге, преимущественно в горах, большой астрофизической обсерватории. Узнав, что я — член Государственного ученого совета, он попросил меня оказать содействие при прохождении этого дела в ГУС, что я ему охотно обещал» (Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 96).

130

Возмущенный «глупейшими (а иногда недобросовестными) возражениями» В. Т. Тер-Оганезова, В. А. Костицын отмечал, что если один из экспертов, вызванных на заседание Государственного ученого совета, А. А. Михайлов «говорил дельно и сочувственно», то в выступлении С. Н. Блажко чувствовалось «недоброжелательство к идее и к докладчику, но это было так хорошо запрятано, что не специалисты — члены ГУС ничего не заметили» (Там же. С. 146–147).

131

На первом заседании Временного комитета по устройству Главной астрофизической обсерватории 11 июня 1920 г. было решено пригласить директора Пулковской обсерватории А. А. Иванова «для выяснения вопроса об исполнимости принятого Государственным ученым советом, согласно предложению В. Т. Тер-Оганесова, постановления о включении в состав Временного комитета существующей в Пулковской обсерватории комиссии для выбора места перенесения названной обсерватории…» (ГАРФ. Ф. А-2307. Оп. 2. Д. 274. Л. 23).

132

14 июня 1920 г. приехавший из Петрограда А. А. Иванов участвовал во втором заседании Временного комитета по устройству Главной астрофизической обсерватории, причем, вспоминал В. А. Костицын, оказалось, что «Тер-Оганесов все наврал» (Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 163). Иванов подчеркивал, что Пулковская обсерватория «имеет свои специальные задачи, в которых астрофизические работы занимают второстепенное место», вследствие чего организацию Астрофизической обсерватории «было бы правильным возложить на специальный орган» (ГАРФ. Ф. А-2307. Оп. 2. Д. 274. Л. 24).

133

На 2-м съезде Всероссийского астрономического союза, проходившем в Петрограде 23–27 августа 1920 г., с докладом об организации Астрофизической обсерватории выступил В. А. Костицын, а на 1-м учредительном съезде Российской ассоциации физиков, состоявшемся в Москве 1–6 сентября 1920 г., доклад на ту же тему сделал В. В. Стратонов (см.: Сообщения о научно-технических работах в Республике. М., 1920. Вып. 3. Съезд Российской ассоциации физиков).

134

Управление научными учреждениями, созданное в марте 1921 г. из Научного отдела и Отдела научных библиотек, которое возглавлял И. И. Гливенко, по решению президиума Наркомпроса от 7 декабря 1921 г. было преобразовано в Главное управление научными и научно-художественными учреждениями (Главнауку).

135

Военный летчик инженер М. Н. Канищев состоял с 1922 г. профессором Академии воздушного флота, с 1925 г. — Военно-воздушной академии РККА им. Н. Е. Жуковского.

136

Аналогичного мнения придерживался В. А. Костицын, вспоминавший, что В. Н. Милованов «оказался невероятным неврастеником, потерявшим всякую способность к работе» (Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 189). Тем не менее позднее он заведовал отделом звездной статистики в Государственном астрофизическом институте.

137

Неточность: П. Я. Давидович, командированный в США для научной стажировки в обсерватории Гарвардского университета, став невозвращенцем, работал в компании «Дженерал электрик», но в связи с психическим расстройством и отсутствием вида на жительство был депортирован на родину и умер в Москве в 1931 г. В. А. Костицын считал, что привлечение Давидовича к работе ГРАФО было совершенно неудачно, так как он «больше смотрел, что делают другие, и притом самым недоброжелательным образом» (Костицын В. А. Там же).

138

Неточность: в 1920–1921 гг. В. Г. Фесенков, ранее — доцент Харьковского университета, состоял профессором теоретической механики Донского политехнического института и профессором астрономии Донского педагогического института в Новочеркасске, уроженцем которого был.

139

Директор обсерватории Харьковского университета Н. Н. Евдокимов, выехав в ноябре 1919 г. в отпуск в Ростов-на-Дону, был отрезан фронтом от Харькова и, находясь в Пятигорске, в апреле 1920 г. заболел пневмонией и до августа проходил лечение в Кисловодске.

140

В первом томе «Трудов Главной Российской астрофизической обсерватории» (М., 1922. 270 с.) опубликована первая часть большой работы В. Г. Фесенкова «Эволюция солнечной системы»), а также ряд его статей (в т. ч. на французском языке). Во втором томе Трудов, изданном в 1923 г., были опубликованы две работы Фесенкова — «О строении атмосферы (фотометрический анализ сумерек)» и «Исследование физиологических коэффициентов».

141

Ср.: «Мы заготовили огромный лист, на котором сверху было написано: „Задание — одеть 9 человек“, а ниже дана схема всех хождений с перечислением всех учреждений и лиц, и еще ниже — результат. Этот лист был послан Ленину, который пришел в ярость и приказал: во-первых, немедленно выдать все, что нужно, здесь же, в Москве, и притом — в готовом виде; во-вторых, предать суду всех волокитчиков; в-третьих, напечатать в „Правде“ факсимиле нашего листа и особую статью против бюрократов и волокитчиков. По первому и третьему пункту все было сделано; что же касается второго, то… трение внутри советского аппарата оказалось сильнее, нежели воля Ленина. Мы получили от Наркомпроса неофициальный выговор за то, что обратились непосредственно к Ленину» (Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 190). В упомянутой статье, указывая, что «бюрократизм и волокита принимают иногда чудовищные формы», газета «Правда» писала: «Кому не попадались „дела“ на 20–30 листах с полусотней „резолюций“, где речь идет о предоставлении помещения или об отпуске пары штанов. Но попадаются особенно поразительные случаи волокиты, происходящие почти исключительно из‐за обилия учреждений и параллелизма в их работе. Приведу один из них. Для отправки Кавказской астрономо-метеорологической экспедиции потребовалось снабдить „обмундированием“ 8 человек. Вот движение этого дела…». Далее следовали 57 пунктов, отражавших хождение бумаг по разным инстанциям (Богуславский М. Об упрощении советского аппарата // Правда. 1921. № 275. 6 дек.).

142

Цебельдинское нагорье — местность близ одноименного села, расположенного на реке Кодор.

143

См.: Фесенков В. Г. О деятельности Кавказской астрономо-метеорологической экспедиции // Мироведение. 1922. № 2. С. 122–124.

144

поддельные (иносказ. ироничн.).

145

Военмор (военный моряк) — звание всех военнослужащих Рабоче-крестьянского военно-морского флота, существовавшее в 1918–1924 гг.

146

Имеется в виду Высший совет народного хозяйства.

147

Э. К. Эпик был откомандирован в распоряжение Туркестанского университета с 21 февраля 1920 г. (см.: ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 293. Л. 6).

148

В заявлении Стратонова от 11 мая 1921 г. говорилось: «Прошу факультет, ввиду предстоящего во второй половине мая с. г. окончания мною читаемого курса, исходатайствовать разрешение на поездку в научную командировку с 1 июня по 10 сентября. Целью командировки является руководство астрономо-метеорологическими экспедициями, отправляемыми в разные местности для избрания места устройства Главной Астрофизической Обсерватории и ее высокогорных станций». Товарищ декана В. А. Костицын и секретарь факультета О. К. Ланге переслали заявление во временный Президиум 1-го МГУ 8 июня, и ректор В. П. Волгин подписал сооветствующее удостоверение, в котором просил «железнодорожные и местные власти оказывать проф. Стратонову всяческое содействие в его командировке». Но Стратонов задержался в Москве и лишь 19 июля оповестил университетское руководство: «Ввиду моего отъезда в разрешенную мне командировку сроком по 15 сентября настоящим честь имею сообщить Президиуму Университета, что я с 20-го июля передаю дела по Деканству своему товарищу препод. В. А. Костицыну и уполномоченному Факультетом проф. А. М. Настюкову» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 383. Л. 130, 133–135).

149

Чувашская автономная область, образованная согласно постановлению Совнаркома и ВЦИК от 24 июня 1920 г., была преобразована в Чувашскую Автономную Советскую Социалистическую Республику 21 апреля 1925 г.

150

Дальневосточная республика, являвшаяся буферным, де-юре независимым государством, просуществовала с 6 апреля 1920 г. по 15 ноября 1922 г., после чего вошла в состав РСФСР как Дальневосточная область.

151

«Русский астрономический журнал» выходил с 1924 г., в 1930 г. он был переименован в «Астрономический журнал».

152

Опечатка автора: имеется в виду «двадцатых годов».

153

29 июня 1931 г. коллегия Наркомата просвещения приняла решение, утвержденное 29 октября Совнаркомом РСФСР, о слиянии Астрономической обсерватории и Астрономо-геодезического института Московского университета и Государственного астрофизического института в Объединенный государственный астрономический институт им. П. К. Штернберга.

154

15 июля 1928 г. В. А. Костицын получил двухмесячный отпуск для поездки в Париж, собираясь вернуться назад вместе с женой, проходившей научную стажировку в Сорбонне. Но, задержавшись за границей, он лишился осенью занимаемых им руководящих должностей в Государственном астрофизическом институте, Государственном научно-исследовательском геофизическом институте, директором которого состоял, и места председателя бюро предметной комиссии на кафедре геофизики 1-го МГУ, после чего обратился с просьбой о предоставлении ему годового отпуска для лечения. Получив отпуск до 1 апреля 1929 г., который затем продлили до 1 сентября, Костицын так и не вернулся на родину, и 10 августа 1930 г. президиум ВЦИК постановил лишить его гражданства СССР. Постановление было представлено на утверждение президиума ЦИК СССР, решение секретариата которого от 20 мая 1932 г. гласило: «Вопрос с обсуждения снять» (подробнее см.: Генис В. Л. Профессор-невозвращенец, или Записки советского патриота // Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 17–21).

155

В состав делегации, командированной из Ташкента в Москву «с поручением разработать вопрос о типе и характере намеченного к открытию Туркестанского университета», входили И. Г. Белов (инженер путей сообщения, начальник изыскательской партии по трассе Пишпек — Верный), А. А. Семенов (выпускник Лазаревского института восточных языков, до революции — помощник управляющего канцелярией Туркестанского генерал-губернатора) и П. А. Кобозев (чрезвычайный комиссар Совнаркома РСФСР в Средней Азии и председатель ЦИК Туркестанской советской республики, назначенный в мае 1918 г. наркомом путей сообщения РСФСР) (ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 18. Д. 369. Л. 26).

156

В июле 1923 г. Туркестанский государственный университет был переименован в Среднеазиатский (САГУ).

157

Первое заседание Организационного комитета Туркестанского университета состоялось 21 ноября 1918 г., первое собрание его преподавателей — 29 декабря 1918 г.

158

«Книжная лавка писателей» существовала в Москве с сентября 1918 г. по 1922 г.

159

26 января 1920 г. медицинский факультет 1-го МГУ постановил: «Не иметь препятствий к отъезду для организации кафедры в Ташкенте преподавателей П. П. Ситковского ([ассистента] Госпит[альной] Хирургической кл[иники]) и И. О. Рождественского ([прозектора по кафедре нормальной] анатомии); откомандировать их без сохранения содержания при Московском университете с 15 января с. г.» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 137. Л. 2).

160

В «Опросном листе для желающих работать в Туркестане» от 16 августа 1920 г. Н. А. Димо указывал, что в 1898–1900 гг. «за участие в студенческом движении сидел в тюрьмах и был в ссылке на Ю[го]-В[остоке] России» (ГАРФ. Ф. Р-3969. Оп. 1. Д. 64. Л. 138).

161

Неточность: Государственное политическое управление при НКВД РСФСР было учреждено 6 февраля 1922 г.

162

Ш. А. Двойлацкий был преподавателем, а не ректором Коммунистического университета им. Я. М. Свердлова.

163

Здание Московского городского народного университета им. А. Л. Шанявского на Миусской площади занял Коммунистический университет им. Я. М. Свердлова (до июля 1919 г. — Центральная школа советской и партийной работы).

164

Неточность: Туркестанский народный университет был открыт в Ташкенте еще 21 апреля 1918 г. и состоял из факультетов — литературно-философского, социально-экономического, сельскохозяйственного, естественно-математического, технического.

165

Первый эшелон с преподавательским составом Туркестанского университета, выехав из Москвы 19 февраля 1920 г., добрался до места назначения лишь 10 апреля; второй эшелон прибыл в Ташкент 28 августа, третий — 12 сентября, четвертый и пятый — в октябре. Всего были переправлены в Ташкент 43 профессора и столько же преподавателей с семьями, около 70 вагонов университетского имущества и свыше 50 тыс. экземпляров научных и учебных изданий.

166

Части особого назначения — военные отряды, формировавшиеся с апреля 1919 г. местными партийными организациями для оказания помощи по борьбе с контрреволюцией, несения караульной службы и т. п.; расформированы в 1924–1925 гг.

167

Неточность: Н. В. Архангельский, избиравшийся членом ВЦИК в 1918 г., состоял председателем Московского бюро Комиссии ВЦИК и СНК РСФСР по делам Туркестана (Турккомиссии), уполномоченной «представлять Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет и Совет Народных Комиссаров и действовать от их имени в пределах Туркестана и сопредельных с ним государствах», а также осуществлять высший партийный контроль и руководство от имени ЦК РКП(б).

168

Неточность: эсер Н. В. Архангельский являлся одним из основателей и ветеранов Союза социалистов-революционеров максималистов, а позже возглавлял отколовшуюся от него в мае 1919 г. пробольшевистскую группу — Союз максималистов, который в апреле 1920 г. принял решение о слиянии с РКП(б).

169

Правильно: ВЦИК.

170

С 13 августа по 9 сентября 1920 г. А. П. Демидов находился под арестом в МЧК (ГАРФ. Ф. Р-3969. Оп. 1. Д. 65. Л. 28).

171

Ташкентская публичная библиотека основана в 1870 г.; ныне — Национальная библиотека Узбекистана им. Алишера Навои.

172

Циновки, сплетенные из стеблей травы чий (ахнатерум) или камыша.

173

На заседании Турккомиссии 15 ноября 1920 г. было принято решение об учреждении при Туркестанском государственном университете военного факультета в составе отделений: генерального штаба, артиллерийского, военно-инженерного, военно-хозяйственного (см.: ГАРФ. Ф. А-2306. Оп. 18. Д. 438. Л. 1).

174

В 1921–1922 гг. командующим войсками Туркестанского фронта состоял бывший подполковник Генерального штаба В. С. Лазаревич.

175

Сведениями о том, что физик А. Ф. Иоффе был родственником дипломата А. А. Иоффе, мы не располагаем.

176

Строки из стихотворения А. С. Пушкина «Пир Петра Первого» (1835).

177

Памятник «Царь-плотник» («Петр I обучается корабельному мастерству в Саардаме») работы Л. А. Бернштама, открытый 27 июня 1910 г. на Адмиралтейской набережной, отправили на переплавку в январе 1919 г.; его уменьшенную копию в Летнем саду постигла та же участь в 1931 г.; памятник вернулся в Петербург в 1996 г. в качестве копии с копии, установленной в 1911 г. в голландском Заандаме.

178

Скульптурную композицию «Петр I, спасающий рыбаков близ Лахты» работы Л. А. Бернштама, открытую 27 июня 1909 г. к 200-летию Полтавской битвы, отправили на переплавку в январе 1919 г.

179

Правильно: «Все флаги в гости будут к нам…» — строка из вступления к поэме А. С. Пушкина «Медный всадник» (1834).

180

Возможно, имеется в виду стихотворение С. М. Городецкого «Питер» (1922), заканчивающееся словами: «По каналам, по каналам, / Где проклятый мир утих, / Где былое отстонало, / Как мне весело идти».

181

Мугоджарские горы — южный отрог Уральских гор на западе Казахстана.

182

Ошибка: имеется в виду свекор.

183

Счастливая беззаботная жизнь, страна (иносказ.).

184

Слышали! Как не слыхать? (укр.).

185

Да были ж, сучьи дети! (укр.).

186

От Врангеля, говорят… (укр.).

187

Зауряд-врач — звание, введенное в 1894 г., присваивалось студентам 4-го и 5-го курсов медицинских факультетов и Военно-медицинской академии, допущенных к исполнению обязанностей младшего врача в военное время.

188

Возможно, имеется в виду фильм «В царстве палача Деникина» (постановка киносекции Наркомвоена Украины, реж. А. Лундин), выпущенный на экраны в июле 1919 г.

189

«Отправить к Духонину» значило «расстрелять».

190

8 ноября 1921 г. Стратонов обратился в физико-математический факультет с заявлением: «Прошу разрешить мне в конце ноября трехнедельный отпуск для исполнения срочной научной работы, требующей поездки на юг. Преподавание от этого отпуска не пострадает, ибо я, в преддверии перерыва лекций, читаю их в удвоенном числе часов; то же мною, в случае надобности, будет сделано и в ближайшее время по возвращении из поездки». Ниже — приписка С. Н. Блажко: «Предметная Комиссия по астрономии ничего против отпуска проф. Стратонова не имеет». В свою очередь деканат пишет 11 ноября в президиум 1-го МГУ: «Президиум факультета, с согласия факультета и предметной комиссии по астрономии, просит разрешить профессору В. В. Стратонову в конце сего ноября трехнедельный отпуск для поездки на юг с целью проведения важной срочной научной работы. Интересы преподавания на время отсутствия профессора В. В. Стратонова обеспечены» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 383. Л. 131, 209).

191

Имеется в виду Ученый медицинский совет, учрежденный в июле 1918 г. для разработки научно-практических вопросов при Наркомате здравоохранения РСФСР.

192

Правильно: Николоворобинский.

193

От pourboire (фр.) — чаевые.

194

Ф. Сологуб поселился в «Здравнице…» в первой половине января, см. его письмо Н. Г. Чулковой от 10 января 1921 г. (НИОР РГБ. Ф. 371. Карт. 6. № 4). Благодарим М. М. Павлову за предоставленную справку.

195

Ошибка: имеется в виду Ан. Н. Чеботаревская.

196

Неточность: речь идет о стихотворении Ф. Сологуба «Я испытал превратности судеб…» (1919):

Когда меня у входа в парадиз

Суровый Петр, гремя ключами, спросит:

«Что сделал ты?» — меня он вниз

Железным посохом не сбросит.

Скажу: «Слагал романы и стихи,

И утешал, но и вводил в соблазны

И, вообще, мои грехи,

Апостол Петр, многообразны.

Но я — поэт». — И улыбнется он,

И разорвет стихов рукописанье.

И смело в рай войду, прощен,

Внимать святое ликованье.

197

С мая 1920 г. Ф. К. Сологуб просил о разрешении ему с женой, Ан. Н. Чеботаревской, выехать за границу для лечения, отдыха и устройства литературных дел, однако на его прошении Л. Б. Каменев написал: «Я не верю, что Сологуб не будет поливать нас грязью…» В феврале 1921 г. Сологуб и его жена получили заграничные паспорта, которые уже через три недели были отобраны, и 19 мая Секретариат ЦК РКП(б) в очередной раз отказал писателю в возможности уехать. Хотя 12 июля Политбюро неожиданно смилостивилось, согласившись отпустить его, А. В. Луначарский предупреждал, что Сологуб — писатель, «самым злостным и ядовитым образом настроенный против Советской России, везущий с собой за границу злобную сатиру под названием „Китайская Республика равных“». Но 23 сентября отчаявшаяся жена Сологуба покончила с собой, бросившись с Тучкова моста, и писатель уже больше не пытался уехать из России (см.: «Шипение Сологуба не прибавит ничего» // Источник. 1995. № 5. С. 66–71).

198

Правильно: «Махнула ночь косматым рукавом…» — стихотворение В. И. Язвицкого, опубликованное в московском альманахе «Стремнины» (1918. № 2).

199

См.: Урусов С. Д. Записки губернатора. Кишинев. 1903–1904 г. [М., 1907].

200

Неточность: С. Д. Урусов ничего не пишет о разговоре с Николаем II, ограничившись фразой: «В самом начале первого часа я вошел в царский кабинет…»

201

Правильно: с 29 января 1920 г. — Главный комитет профессионально-технического образования, в 1921–1922 гг. — Главное управление профессионально-политехнических школ и вузов, в 1923–1925 гг. — Главное управление профессионально-технического образования, в 1925–1930 гг. — Главное управление профессионального образования Наркомпроса.

202

В. И. Блюм являлся главным редактором журнала «Вестник театра» (органа театрального отдела Наркомпроса).

203

То есть общим столом (от фр. table d’hôte).

204

О самоубийстве Л. А. Тарасевича см.: Кускова Е. Д. Л. А. Тарасевич (13 июня 1927 г.) // Современные записки. 1927. Т. 32. С. 401.

205

Декретом Совнаркома «О некоторых изменениях в составе и устройстве государственных учебных и высших учебных заведений РСФСР» от 1 октября 1918 г., подписанным замнаркома просвещения М. Н. Покровским, всем лицам, самостоятельно ведущим преподавание в вузах, присваивалось единое звание профессора (с отменой разделения на экстраординарных, ординарных, заслуженных профессоров, адъюнкт-профессоров, доцентов). «Те лица, — говорилось в декрете, — которые были в звании приват-доцентов не менее 3-х лет, или состояли в этом звании, будучи одновременно профессорами других высших учебных заведений, или были зачислены в состав приват-доцентов из бывших профессоров, или состояли не менее 3-х лет преподавателями высших технических учебных заведений, переводятся с 1 октября сего года в состав профессоров по соответственным кафедрам тех высших учебных заведений, где они состояли приват-доцентами или преподавателями». Приват-доцентам, не удовлетворяющим данным требованиям, равно как и лаборантам, ассистентам, прозекторам и т. д., присваивалось общее звание преподавателей. При этом те из профессоров, кто имел к 1 октября 1918 г. 10-летний стаж преподавательской деятельности или 15-летний стаж «учёно-учебной службы», выбывали из состава вузов с 1 января 1919 г. и могли быть вновь избраны на освобожденные ими кафедры «лишь по всероссийскому конкурсу» (Известия. 1918. № 219. 9 окт.).

206

С 1 по 14 января 1919 г. обязанности декана физико-математического факультета исполнял Н. Н. Лузин, секретаря — М. М. Новиков, избранный 15 января деканом и с марта по октябрь совмещавший этот пост с должностью ректора 1-го МГУ, которую занимал по ноябрь 1920 г.

207

12 февраля 1918 г. Наркомпрос постановил упразднить юридические факультеты ввиду якобы совершенной устарелости их учебных планов и полного несоответствия таковых научной методологии; срок ликвидации был продлен до 15 марта 1919 г.

208

Факультет общественных наук 1-го МГУ был учрежден согласно постановлению коллегии Наркомпроса от 14 апреля 1919 г.; начал функционировать в составе трех отделений (экономического, юридико-политического и исторического) с 5 мая 1919 г.

209

2-й Московский государственный университет (2-й МГУ), созданный в 1918 г. на основе Московских высших женских курсов, имел три факультета — медицинский (с 1918 г.), химический (с 1919 г.) и педагогический (с 1921 г.).

210

15 октября 1919 г. деканом физико-математического факультета 1-го МГУ был избран профессор А. Н. Реформатский, а товарищем декана — профессор В. В. Стратонов.

211

В декрете Совнаркома «О правилах приема в высшие учебные заведения» от 2 августа 1918 г. говорилось, что «каждое лицо, независимо от гражданства и пола, достигшее 16-ти лет, может вступить в число слушателей любого высшего учебного заведения без представления диплома, аттестата или свидетельства об окончании средней или какой-либо школы», причем «воспрещается требовать от поступающих какие бы то ни было удостоверения, кроме удостоверения об их личности и возрасте» (Известия. 1918. № 166. 6 авг.).

212

Ср. с воспоминаниями М. М. Новикова: «Во время моей болезни начали циркулировать слухи о том, что Наркомпрос подготовляет решительный поход на высшую школу, а к концу моего пребывания в санатории, в сентябре 1920 г., я получил декрет Правительства, излагающий основы нового порядка управления высшими учебными заведениями. Принцип автономии из этого порядка совершенно изгонялся, и высшая школа обрекалась на произвол не столько самого комиссариата, сколько партийных коммунистических организаций. Официально это характеризовалось как изъятие школы из рук буржуазии и передача управления ею под непосредственный надзор пролетариата.

Отправившись немедленно в университет, я пригласил на совещание старых членов Правления. Все поняли, что университету, как таковому, приходит конец, но признали необходимым сделать последнюю, хотя и обреченную заранее на неуспех, попытку, а именно переговорить всем нашим составом с народным комиссаром по просвещению и развернуть перед ним перспективу гибели идеи университета при проектируемых новых порядках.

Через несколько дней, после соответствующих телефонных сношений, мы, т. е. ректор, его помощник, проректор и деканы четырех факультетов, явились в комиссариат, который помещался тогда в здании, ранее принадлежавшем Императорскому Московскому лицею. В этом помещении бывшего привилегированного учебного заведения мы и пережили трагедию превращения нашего демократического, доступного всем классам населения, университета в привилегированное, только наоборот, в пользу новой рабоче-крестьянской, или, вернее, коммунистической аристократии, учреждение.

Мы были приняты Луначарским в присутствии нескольких деятелей Наркомпроса, в числе которых был и заместитель комиссара М. Н. Покровский. Мне было предоставлено слово, и я примерно в течение часа развивал соображения, сформулированные бывшим у меня совещанием. Характер моей речи был спокойный, объективный и строго деловой. Но, помня наказ моих спутников отрешиться от присущей мне, как они утверждали, мягкости и говорить резко и решительно, я закончил свою речь следующим заявлением: „Если же все-таки, несмотря на наши доводы, новое положение войдет в жизнь, то я опасаюсь, что история должна будет отметить, что то разрушение высшей школы, которое не удалось Победоносцеву и Кассо, удалось Луначарскому и Покровскому“.

Едва только я кончил, как утративший всякое самообладание Покровский вскочил с места и, не испросив слова у председательствовавшего Луначарского, начал кричать, что он не потерпит кадетских речей и что мой расчет на безопасность в здании комиссариата может оказаться ошибочным. Мне, по личному вопросу, пришлось заметить, что моя речь — не кадетская, а по долгу моей совести стремящаяся предотвратить гибельные последствия реформы для того учреждения, за судьбу которого я до сих пор нес ответственность. Но это не внесло успокоения в разбушевавшиеся чувства моего оппонента.

В своем заключительном слове Луначарский заявил, что то принципиальное расхождение, которое выявилось между точками зрения комиссариата и ректора, не может быть примирено никакими компромиссами и что комиссариат будет продолжать держаться своей точки зрения. Если же по ходу дела понадобились бы какие-то частичные исправления Положения, вроде усиления представительства профессуры в будущих органах управления университетом, о чем после моей речи заговорил один из присутствующих, то такие изменения могли бы быть сделаны. На этом похороны университетской автономии закончились, и я сложил с себя ректорские полномочия» (Новиков М. Московский университет в первый период большевицкого режима // Московский университет. 1755–1930: юбилейный сборник. Париж, 1930. С. 190–191).

213

29 сентября было принято и 5 октября 1920 г. опубликовано постановление Наркомпроса «О временном Президиуме Московского государственного университета (Положение)», который должен был состоять из 3 представителей от его научных работников (в том числе 1 от рабочего факультета), 3 — от студентов (в том числе 1 от рабочего факультета), 1 — от служащих, военного комиссара и 3 представителей от Наркомпроса. Президиум выбирал из своей среды председателя (ректора), его заместителя (помощника ректора) и секретаря, которые утверждались научным сектором Наркомпроса.

214

Ср. с дневниковой записью Ю. В. Готье от 21 ноября 1920 г.: «В университете начал действовать новый президиум; ректором сделался Д. П. Боголепов — говорят, добрый, но весьма глупый человек и, притом, фанатик, т. е. худший тип из большевиков» (Готье Ю. В. Мои заметки // Вопросы истории. 1993. № 2. С. 146). Аналогичного мнения придерживался и В. А. Костицын: «Ректором назначили маленького экономиста Боголепова <…> — человека неплохого, но взбалмошного, резкого и неумного» (Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 183). Д. П. Боголепов и К. П. Яковлев были утверждены соответственно председателем Временного президиума (ректором) и заместителем председателя (помощником ректора) 13 ноября 1920 г. (см.: ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 269. Л. 1).

215

Неточность: в состав Временного президиума 1-го МГУ был избран в качестве политического комиссара Ю. И. Каплинский.

216

Об отношении к А. В. Кубицкому свидетельствует дневниковая запись Ю. В. Готье от 1 декабря 1921 г.: «По поводу университетских выборов „президиума“ поссорились два прохвоста: Костицын — математик из большевиков — и Кубицкий — философ из мерзавцев. Первый назвал второго человеком из папье-маше, впитывающим все дурные запахи. Второй апеллирует к умеренной профессуре и, кажется, находит отклик в общеупотребительной блеющей самке — М. М. Новикове. Компания невеличка, но честнáя» (Готье Ю. В. Указ. соч. // Вопросы истории. 1993. № 4. С. 85).

217

См.: «В силу постановления Наркомпроса от 2 апреля настоящего [1921] года § 2 Положения о временном президиуме Московского университета в старой редакции отменяется. Вместо нее следует читать: „В состав президиума входят 5 членов, назначаемых Коллегией Главпрофобра, из коих 2 члена назначаются из числа преподавателей университета, один из числа студентов, один — от рабочего факультета и один — от Главпрофобра“. Уведомляя об этом Московский университет, Главный Комитет профессионального образования, в соответствии с новым текстом § 2 Положения о временном президиуме Московского университета, назначает в состав Президиума следующих лиц: Винавера А. М., Волгина В. П., Яковлева К. П., Заведующего рабочим факультетом тов. Меерзона [Г. К.] и студента тов. Крепляка [Л. Г.]. Предлагается указанным лицам вступить в исполнение своих обязанностей с 23 сего мая. Президиуму Московского университета, действовавшему доселе в силу Положения от 5 октября 1920 года, предлагается сдать дела новому Президиуму. Народный Комиссар по просвещению А. Луначарский, председатель Главного управления профессионально-технического образования Е. Преображенский» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 379. Л. 3). С 26 мая ректором 1-го МГУ был утвержден Волгин, а помощником ректора — Яковлев, занимавший эту должность с 1920 г. при Новикове и Боголепове. Позже, со 2 июня 1921 г., профессор Винавер, согласно прошению, был освобожден от обязанностей члена президиума, в состав которого вместо него ввели профессора А. В. Кубицкого. Студент Крепляк также был выведен из президиума с 26 сентября 1921 г. (Там же. Л. 5–6, 8).

218

На процессе по делу «Тактического центра», проходившем 16–20 августа 1920 г., Верховный ревтрибунал приговорил к расстрелу 19 человек, но, учитывая их раскаяние и желание принять участие в восстановлении разрушенного хозяйства, заменил смертную казнь иными мерами наказания. Так, профессора Н. К. Кольцов и М. С. Фельдштейн были приговорены к условному тюремному заключению на 5 лет, П. Н. Каптерев — на 3 года, Н. Д. Кондратьев — к заключению в концлагерь до окончания Гражданской войны, а признанный виновным в пособничестве Г. В. Сергиевский освобожден по амнистии.

219

Стратонов состоял деканом физико-математического факультета с 13 октября 1920 г.

220

Имеется в виду комиссар Юго-Западного фронта Ф. Ф. Линде, убитый взбунтовавшимися солдатами 25 августа 1917 г.

221

Неточность: 25 октября 1917 г. В. А. Костицын в качестве военного комиссара Временного правительства (уже свергнутого) во главе карательного отряда прибыл в Винницу, где 15‐й запасной полк, поддержанный солдатами пулеметной команды, авиапарка и броневого дивизиона, отказавшись выступить на фронт, захватил оружейные склады 7-й армии и объявил о своем подчинении местному совдепу. Хотя к 30 октября «бунт» удалось подавить, уже 2 ноября, узнав, что гвардейский корпус, расквартированный в окрестностях Жмеринки, поддавшись на агитацию большевиков, намерен двинуться на Винницу, отряд Костицына отступил в Бердичев (подробнее см.: Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 692–693).

222

Неточность: В. А. Костицын входил в советскую делегацию на 7-м международном математическом конгрессе в Торонто в 1924 г. и выезжал в 3-месячные командировки во Францию в 1923 и 1927 гг.

223

Ошибка: отец О. К. Ланге — немец Карл Адольф Ланге, а мать — итальянка Каролина Скарпатетти.

224

23 ноября 1921 г. для выработки единой позиции в связи с предстоявшими выборами правления В. В. Стратонов обратился к профессору кафедры истории русской литературы факультета общественных наук П. Н. Сакулину: «Глубокоуважаемый Павел Никитич, совещание физ[ико]-мат[ематического] фак[ультета] решило пригласить остальные факультеты на частное совещание профессоров и преподавателей в субботу 27 ноября в 3 часа дня в Круглом зале университета для разрешения вопроса о выборах кандидатов в Правление. Не откажите в любезности, если Вы не возражаете против основной мысли, широкого оповещения преподавательского состава Вашего факультета. Искренне уважающий Вас, В. Стратонов» (РГАЛИ. Ф. 444. Оп. 1. Д. 862. Л. 1).

225

На общем собрании профессоров 4 декабря 1921 г. А. К. Тимирязев предложил список кандидатов в правление университета, составленный коммунистической фракцией секции научных деятелей Всероссийского союза работников просвещения и искусств, а именно: В. И. Невский, В. Д. Бонч-Бруевич, А. П. Павлов, Г. К. Меерзон, А. М. Заблудовский. В свою очередь А. В. Кубицкий огласил список, предложенный группой профессоров: В. П. Волгин (на должность ректора), А. В. Кубицкий (от ФОН), О. К. Ланге (от физико-математического факультета), Т. И. Юдин (от медицинского факультета), Д. П. Розит (от рабочего факультета). При голосовании за первый список были поданы 4 голоса, против — 16; за второй список — 14, против — 4 и воздержались 2. В тот же день состоялось отдельное собрание преподавателей и научных сотрудников, на котором 14 голосами против 12 при 2 воздержавшихся победил список, включавший В. П. Волгина, А. В. Кубицкого, О. К. Ланге, Т. И. Юдина и Г. К. Меерзона. В итоге членами нового правления были утверждены В. П. Волгин, А. В. Кубицкий, О. К. Ланге, Т. И. Юдин и Я. М. Брускин (член РКП(б), главный врач военного госпиталя в Москве) (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 269. Л. 3–4).

226

Речь идет о декрете «О высших учебных заведениях РСФСР (Положение)» от 2 сентября 1921 г., которым объявлялось, что руководство всей учебно-ученой и хозяйственно-административной деятельностью вузов принадлежит их правлениям (состоящим из 3–5 членов, назначаемых Наркомпросом), а факультетов — их президиумам (состоящим из декана и двух членов, назначаемых правлением). Дела, касающиеся одной или нескольких родственных дисциплин, подлежат ведению предметной комиссии, которую составляют все объединенные ими научные работники, а также студенты, изучающие данные дисциплины, в количестве, равном половине научных работников. Предметная комиссия избирает своего председателя (из профессоров), его заместителя и секретаря, которые составляют ее бюро, утверждаемое правлением вуза.

227

8-я губернская конференция Московской организации РКП(б) проходила 23–25 марта 1922 г.

228

Имеется в виду Общество для пособия нуждающимся студентам, действовавшее при Московском университете в 1874–1917 гг.

229

16 января 1919 г. при 1-м МГУ открылись Курсы подготовки рабочих и крестьян для поступления в вузы.

230

Неточность: первым заведующим рабочим факультетом 1-го МГУ был Н. А. Звягинцев.

231

11 сентября 1919 г. Наркомпрос принял постановление «Об организации рабочих факультетов при университетах» с целью «подготовки в кратчайший срок рабочих и крестьян в высшую школу», а 8 октября того же года состоялось торжественное открытие рабочего факультета МГУ, которому 26 октября 1920 г. было присвоено имя М. Н. Покровского (в ознаменование 25-летия его педагогической деятельности).

232

Физико-математический факультет 22 февраля 1922 г., рассмотрев «заявление профессора Адлера и бумагу предметной комиссии по кафедре антропологии, относящиеся к назначению Адлера профессором по кафедре», вынес постановление: «Дело профессора Адлера рассмотрением отложить, т. к. факультет не имеет никакого официального сообщения о назначении профессора Адлера» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 587. Л. 1 об). Поэтому в повестке заседания правления 1-го МГУ от 6 апреля значится вопрос: «Опротестование назначения проф. Бруно Федоровича Адлера на кафедру антропологии (представление физ. — мат. факультета, сообщение Главпрофобра о постановлении ГУСа, копия ходатайства президиума университета с заявлением проф. Анучина и жизнеописанием Адлера)» (Там же. Д. 531. Л. 30). Хотя на следующий день правление ответило факультету, что, «не входя в обсуждение по существу дела», препроводило его решение в Государственный ученый совет, уже 5 августа научно-техническая секция последнего сообщила, что «протест физико-математического факультета против назначения ГУСом проф. Б. Ф. Адлера ею оставлен без последствий». 13 сентября очередное заседание факультета решило: «Обжаловать постановление [ГУС] в Коллегии Наркомпроса» (Там же. Д. 587. Л. 5, 14).

233

«Свадьба Кречинского» (1854) — комедия А. В. Сухово-Кобылина.

234

Правильно: «Ну, он и ударь, и раз ударь, и два ударь. Ну, удовольствуй себя, да и отстань! А это, что это такое? Ведь до бесчувствия!»

235

Правильно: Отдел по делам музеев и охране памятников искусства и старины Наркомпроса, созданный 28 мая 1918 г.

236

Президент Московского математического общества почетный академик Д. Ф. Егоров, арестованный 10 октября 1930 г. по делу «Всесоюзного центра Истинного Православия», после годичного заключения в Бутырской тюрьме был сослан на 5 лет в Казань, где, объявив голодовку, умер в больнице.

237

Ср.: «Студенты-медики распространили слух, что профессор анатомии Карузин берет взятки за зачеты и экзамены. Это был высокий сухощавый старик с седенькой бородкой, производивший впечатление ученого-идеалиста. Достаточно было посмотреть на него, чтобы сказать: „Нет, такие люди не могут быть взяточниками“. <…> Группа студентов-медиков старших курсов перед Новым годом где-то достала дефицитные продукты, их отдали жене профессора Карузина. Конечно, все это держалось в тайне от профессора, жена его скрыла этот дар, зная щепетильность своего мужа в этих вопросах. Но студенты, плохо знавшие анатомию и получившие „неуды“ на зачетах, ухватились за этот внешний повод и раздули его. Беда в том, что не только студенты, но даже часть преподавателей поверили этой злостной клевете. На собрании актива было принято решение устроить общественный суд над профессором Карузиным. Профессор политической экономии, бывший юрист, даже дал согласие выступить на процессе в качестве прокурора. Есть обвинитель — будут и „свидетели“. Когда о позорном процессе над Карузиным узнали студенты старших курсов медфака, биологи, они решили устроить демонстрацию в защиту Карузина. Дело приняло политический характер. Демонстрация студентов прошлась по Моховой улице, по Никитской с плакатами и лозунгами: „Протестуем против издевательств над учеными“, „Убрать из университетов студентов-клеветников“. Конечно, соответствующие органы вместо того, чтобы урезонить этих клеветников, немедленно связали эту демонстрацию с происками меньшевиков, эсеров, кадетов и вообще контрреволюционеров» (Григоров Г. И. Повороты судьбы и произвол: воспоминания. 1905–1927. М., 2005. С. 240–241). Мемуарист и еще несколько студентов обратились за помощью к В. И. Ленину, который позвонил при них А. В. Луначарскому и просил его «разобраться и прекратить комедию суда, извиниться перед профессором Карузиным от имени правительства» (Там же. С. 242–243).

238

В протоколе заседания физико-математического факультета 1-го МГУ, состоявшегося 10 мая 1922 г., говорится: «Сообщение профессора А. А. Чернова о кончине Анны Болеславовны Миссуна. Память почившей почтена вставанием» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 587. Л. 9).

239

На заседании 22 февраля 1922 г. было заслушано «предложение профессора В. В. Стратонова приветствовать С. А. Чаплыгина, явившегося в заседание факультета впервые и выздоровевшего от тяжкой болезни». Факультет, как гласит протокол, «приветствует С. А. Чаплыгина» (Там же. Л. 1).

240

Т. В. Чернавина вспоминала, что «повесилась жена академика Л., приговоренного к десяти годам принудительных работ», а месяца через три ОГПУ объявило приговор условным и отправило ее мужа в «вольную высылку» (Чернавин В. Записки вредителя. Чернавина Т. Побег из ГУЛАГа. СПб., 1999. С. 380). Сосланный в сентябре 1931 г. в Свердловск, П. П. Лазарев был освобожден в феврале 1932 г.

241

«Nature» («Природа») — английский общенаучный журнал (издается с 1869 г.).

242

Ср.: «26 апреля К. А. Тимирязев позвал меня к себе и в присутствии сына, Арк. Кл., сказал следующее: „Я всегда старался служить человечеству, я рад, что в эти серьезные для меня минуты вижу вас, представителя той партии, которая действительно служит человечеству. Большевики, проводящие `ленинизм`, я верю и убежден, работают для счастья народа и приведут его к счастью. Я всегда был ваш и с вами и надеюсь, что мой сын, Арк. Кл., будет верным моим последователем и останется только с вами — большевиками. Передайте Владимиру Ильичу мое восхищение его гениальным разрешением мировых вопросов в теории и в деле. Я считаю за счастье быть его современником и свидетелем его славной деятельности. Я преклоняюсь перед ним и хочу, чтоб об этом все знали. Передайте всем товарищам мой искренний привет и пожелание дальнейшей успешной работы для счастья всего человечества“» (Вейсброд Б. Предсмертные слова тов. Тимирязева // Правда. 1920. № 91. 29 апр.).

243

Ситценабивная фабрика, принадлежавшая до революции Товариществу Прохоровской Трехгорной мануфактуры, учрежденному в 1874 г.

244

Правильно: Павел.

245

Неточность, см.: «Из ученых кругов г. Москвы видную роль в большевистском восстании играет доктор астрономии, заслуженный проф. Московского университета Павел Карлович Штернберг, занявший кафедру вскоре после того, как значительная часть московской профессуры оставила университет во время кассовского разгрома. П. К. Штернберг был избран гласным Московской городской думы от большевистской фракции во время октябрьского восстания, принимал участие в организации красной гвардии и получил от военно-революционного комитета должность комиссара по Московской губернии (московского губернатора)» (Хроника // Природа. 1917. № 11/12. Стб. 1177).

246

См.: Полак И. Ф. Космография: учебник для средних учебных заведений. [Киев], 1918 (переиздания: М.; Пг., 1923; 1924); Он же. Курс общей астрономии. М.; Лг., 1933 (выдержал 7 изд.).

247

Детрит оспенный — тонко измельченное вещество телячьих и коровьих оспин, смешанное в определенных пропорциях с глицерином и содержащее живой яд вакцины, используемой для оспопрививания.

248

Гуммиарабик (растворимая камедь, акациевая камедь) — твердая прозрачная смола, состоящая из высохшего сока определенных разновидностей акаций; используется в пищевой промышленности.

249

Неточность: А. В. Мартынов скончался 24 января 1934 г.

250

Историко-филологический факультет, согласно постановлению Совнаркома от 4 марта 1921 г., был влит в факультет общественных наук, в котором на его основе были созданы отделения — литературно-художественное и этнолого-лингвистическое.

251

Первые московские курсы дикции и декламации свободного художника В. К. Сережникова были преобразованы в 1919 г. в Государственный институт декламации, который в 1920–1922 гг. назывался Государственным институтом слова.

252

Правильно: Qua de re? — О чем? (лат.).

253

Четвертый том воспоминаний В. В. Стратонова (о его жизни в эмиграции) не был передан в Русский заграничный исторический архив, и если он был написан, то, видимо, не сохранился.

254

Неточность: А. А. Волкова задержали 28 августа 1919 г. на квартире арестованного Н. Н. Щепкина, где чекисты устроили засаду, изъяв при обыске «отрывок сообщений, присланных в виде фотографических пленок, в переписанном уже на машинке виде, с нерасшифрованными еще местами»; на допросе арестованный показал, что «взялся расшифровать нерасшифрованные места этого письма по просьбе Владимира Александровича Астрова в виде личной услуги» (Красная книга ВЧК. М., 1989. Т. 2. С. 14). Как указывалось в обращении ВЧК «Ко всем гражданам Советской России!», по делу контрреволюционной организации «Национальный центр» были казнены 67 человек, в т. ч. А. А. Волков (Правда. 1919. № 211. 23 сент.).

255

27 августа 1921 г. Всероссийский комитет помощи голодающим, созданный в составе 63 человек на основании декрета ВЦИК от 21 июля, был им же распущен, а большинство его беспартийных членов были арестованы; всего задержали около 80 человек, но через 3–7 недель почти всех (за исключением отправленных в ссылку Н. М. Кишкина, Д. С. Коробова, Е. Д. Кусковой, М. А. Осоргина, С. Н. Прокоповича, И. А. Черкасова) отпустили, включая и В. И. Ясинского, освобожденного 6 октября под подписку о невыезде до конца следствия.

256

Неточность: В. И. Ясинский был допрошен 13 сентября 1921 г.; см. протокол его допроса: Остракизм по-большевистски: Преследования политических оппонентов в 1921–1924 гг. / Сост., предисл. В. Г. Макарова, В. С. Христофорова. М., 2010. С. 542–543.

257

Русский научный институт в Берлине открылся 17 февраля 1923 г. в составе отделений духовной культуры, экономического и правового (см.: Открытие Русского научного института // Руль. 1923. № 675, 676. 17, 18 февр.).

258

В. И. Ясинский был избран ректором, а не директором института (см.: Там же. № 679. 22 февр.).

259

В некрологе «Смерть проф. В. И. Ясинского» говорилось: «Несколько лет назад его надолго вывела из строя тяжелая операция. В последнее время он сильно болел (артериосклерозом). Недавно он вынужден был лечь в Шаритэ, где скончался 14 ноября» (Возрождение. 1933. № 3090. 17 нояб.). Шаритэ (фр. Charité, букв.: милосердие, любовь к ближнему) — старейшая университетская клиника в Берлине, основанная еще Фридрихом Великим.

260

Имеется в виду Объединенный совет научных учреждений и высших учебных заведений, действовавший в Петрограде с конца 1918 г.

261

Всероссийская конференция высших учебных заведений (165 из 296 делегатов являлись коммунистами), на обсуждение которой был вынесен разработанный Наркомпросом проект «Положения о высших учебных заведениях», проходила в Москве с 27 июня по 2 июля 1921 г.

262

Правильно: ректор Пермского университета.

263

Н. П. Оттокар из командировки не вернулся: основался во Флоренции и впоследствии стал профессором Флорентийского университета.

264

Всероссийский союз работников просвещения и социалистической культуры организационно оформился еще в июле 1919 г.

265

На основании решения Политбюро ЦК РКП(б) от 8 апреля 1921 г. Московский союз научных деятелей как «замкнутое кастовое объединение», не соответствующее статусу профсоюза, был закрыт постановлением ВЦСПС и Наркомпроса, принятым 26 апреля 1921 г. (см.: Работник просвещения. 1921. № 6. С. 30); позже функционировало Совещание представителей профессуры московских высших учебных заведений (Объединенный совет профессуры).

266

В. И. Ясинский, вспоминал профессор Б. Н. Одинцов, «решительно возражал против каких-либо переговоров с Наркомпросом о вступлении в „Союз деятелей социалистической культуры“», а «его союзником, как по этому делу, так и вообще по отношению к Наркомпросу, являлся декан Физико-математического факультета Московского университета профессор В. Стратонов. Он обладал недюжинным ораторским талантом и на совместных заседаниях представителей московской и петроградской профессуры произносил длинные речи» (Одинцов Б. Н. Высшая школа в 1918–22 годах. Глава из воспоминаний // Новый журнал (Нью-Йорк). 1961. Кн. 65. С. 205–206).

267

В октябре 1921 г. на объединенном съезде Всероссийского союза работников просвещения и социалистической культуры и Всероссийского союза работников искусств (Всерабиса) был образован Всероссийский профессиональный союз работников просвещения и искусств, который, впрочем, уже в мае 1922 г. снова разделили на два самостоятельных профсоюза.

268

Московская комиссия по улучшению быта ученых (МКУБУ), созданная при Моссовете в 1921 г., которая включала квалификационную и пайковую комиссии и жилищную секцию, являлась городским органом Центральной комиссии по улучшению быта ученых при Совнаркоме (ЦеКУБУ). Летом 1922 г. МКУБУ включала 10 представителей от профессуры и 6 от президиума Моссовета.

269

На заседании физико-математического факультета 14 июня 1922 г. по предложению научно-технического отдела ВСНХ «делегировать в НТО своего представителя» было вынесено решение: «Просить проф. В. В. Стратонова быть представителем Факультета» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 587. Л. 10), но Стратонов не успел поработать в ВСНХ в связи с арестом и высылкой из России.

270

В объявлении деканата сообщалось: «Физико-математический факультет в экстренном заседании 27 января 1922 года постановил: созвать в ближайшем времени совещание профессоров и преподавателей всех факультетов Московского университета для совместного изыскания выходов из создавшегося материального положения университета и его преподавательского персонала. Впредь же до решения указанного совещания постановлено на физико-математическом факультете занятий не начинать» (Там же. Д. 610. Л. 1).

271

Ср. с протокольной записью выступлений на заседании правления 1-го МГУ (присутствовали: В. П. Волгин, Я. М. Брускин, А. В. Кубицкий, О. К. Ланге, Т. И. Юдин) 28 января 1922 г.:

«Занятия на ф[изико]-мат[ематическом] ф[акультете] не состоялись. Просим декана Стратонова объяснить. Ланге сообщил об экстр[енном] засед[ании] ф[изико]-м[атематического] ф[акультета].

Стратонов: Вчера б[ыло] экст[ренное] зас[едание] ф[изико]-математического факультета. Матер[иальное] полож[ение] невыносимо. [Решено] пригласить и др[угие] ф[акульте]ты и власти, — впредь же к зан[ятиям] не приступать.

Волгин: Нужны конкретные данные, какие суммы нужны для личн[ого] сост[ава] и у[чебно]-вспом[огательных] учреждений.

Стратонов: Общие соображ[ения] высказывались, но точн[ых] дан[ных] пока еще нет. <…>

Волгин: <…> Были ли основания прекратить занятия? Не было попыток изыскать пути к выходу. Формально такой вывод нетерпим. Н[адо] предложить През[идиуму] ф[изико]-м[атематического] ф[акультета] принять меры к возобновлению занятий.

Кубицкий указывает на недопустимость, незаконность действ[ий] ф[акульте]та.

Брускин: Забастовка. Но такое положение везде (и в лечебн[ых] завед[ениях]). Морально — да. Но и нецелесообразно. Не поможет. Н[ужно] и квалифицировать действия ф[изико]-м[атематического] ф[акультета].

Волгин: До какого срока приостановлены занятия?

Стратонов: До совещания — в среду 1 февраля в 2 ч. дня. До среды 1 февраля. [Забастовка носит] экономич[еский] хар[актер]. Труд д[олжен] б[ыть] вознагражден. През[идиум] д[олжен] присоединиться.

Кубицкий: Постановл[ение] ф[изико]-м[атематического] ф[акультета] д[олжно] б[ыть] отменено Правлением.

Брускин: Ф[акультет] не имел права обсуждать вопрос о прекр[ащении] зан[ятий]. Н[ужно] аннулировать и сообщить ЦК Просу для соотв[етствующих] мер.

Ланге: У[ниверсите]ты — нелюбимые чада. Голос ф[изико]-м[атематического] ф[акультета] есть голос всех у[ниверсите]тов (Ворон[ежский] у[ниверситет]). Если ф[изико]-м[атематический] ф[акультет] и превысил компетенцию, то это вопль боли. Н[ародный] к[омиссариат] п[росвещения] ничего не сделал для просвещения.

Волгин: Предлож[енные] мною меры?

Стратонов: Если ход: канцелярск[ий] способ, — толку мало.

Предложения приняты.

Поручить През[идиуму] ф[изико]-м[атематического] ф[акульте]та в крат[чайший] срок [до] 1 февраля предст[авить] свои соображения о матер[иальном] п[оложении] ф[акульте]та и по личному составу. <…> О незакономерности действий физико-математического факультета. — 1) Отменить постан[овление] ф[акультета]. 2) Поставить на вид незакономерность Президиуму ф[акульте]та.

Собрание в среду 1 февр[аля]. Довести до ЦК Прос[а], Всемед[профа] и Главпрофобра. Предложить През[идиуму] ф[изико]-м[атематического] ф[акультета] принять меры к возобновлению занятий» (Там же. Д. 531. Л. 2–3).

272

Международная конференция по экономическим и финансовым вопросам проходила в Генуе с 10 апреля по 20 мая 1922 г.

273

В обращении «Профессуре и студентам высших учебных заведений г. Москвы» говорилось, что «Народный комиссариат по просвещению оказался неожиданно поставленным перед фактом чего-то вроде забастовки на некоторых факультетах 1-го Московского университета и в некоторых других высших учебных заведениях». Профессура — вместо того, чтобы просить Главпрофобр или Совнарком принять ее представителей, — навлекая на себя негодование «трудовых масс», прибегла к методу действий, который следует признать недопустимым, «до крайности легкомысленным» и вносящим «величайшее расстройство в руководимые ею высшие учебные заведения». Тем более что экономические запросы профессуры сводятся к ее требованию «как можно скорее выплатить денежную задолженность в жаловании и задержанные за последние месяцы пайки», хотя надлежащие меры на этот счет уже приняты. Далее в обращении говорилось: «Принимая во внимание необычайно тяжелое продовольственное и экономическое положение Республики, крайне тягостное положение самих высших учебных заведений, Народный комиссариат по просвещению выражает строжайшее порицание профессорам, столь необдуманно и ненужно вступившим на путь борьбы с Советской властью, каковым, конечно, является забастовка. Народный комиссариат по просвещению выражает благодарность тем профессорам, которые, несмотря на чувство солидарности к коллегам, остались верны своему государственному и профессиональному долгу. Народный комиссариат по просвещению призывает всех профессоров немедленно стать на работу. В начале будущей недели созвано будет совещание из представителей Наркомпроса и профессуры главнейших высших учебных заведений Москвы, где последним будут даны разъяснения об общем финансовом и продовольственном положении Наркомпроса и обсуждены меры, которые могли бы вести к упорядочению состояния высших учебных заведений Москвы. Народный комиссариат по просвещению вынужден предупредить, что в случае, если те или иные профессора не начнут работу по истечении 24 часов со времени опубликования этого обращения в „Известиях ВЦИК“, он оставляет за собой свободу действий. Надеясь полностью на немедленное восстановление порядка в высших учебных заведениях, Народный комиссариат по просвещению считает необходимым заверить и профессуру, и студенчество, что с его стороны всегда будут приниматься все меры, необходимые для улучшения их положения, и что он всегда с готовностью примет советы и мнения, которые могли бы высказать ему те или другие делегации от высших учебных заведений» (ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 871. Л. 62–64).

274

В объявлении о собрании говорилось: «Физико-математический факультет приглашает профессоров и преподавателей всех факультетов Московского государственного университета на совместное совещание в среду, 1-го февраля, в 2 часа дня, в круглом зале правления, по вопросу о материальном положении университета и его преподавательского персонала. Декан В. Стратонов» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 610. Л. 2).

275

См. о прениях на объединенном собрании профессоров и преподавателей 1 февраля 1922 г.: Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 235–236.

276

В принятом заявлении «В Совет Народных Комиссаров» указывалось, что «Объединенное собрание профессоров и преподавателей всех факультетов Государственного Московского университета, состоявшееся 1 февраля с. г., постановило обратиться к Совету Народных Комиссаров с целью указать на то катастрофическое положение, в котором находится высшая школа в России вообще и Московский университет в частности», а также — «не возобновлять занятий». Далее говорилось: «Это постановление не есть обычная забастовка; это просто констатирование существующего факта невозможности возобновить занятия при нынешней системе снабжения школы и оплаты труда. Вести занятия со студентами в лабораториях при отсутствии всех необходимых материалов, а в клинике — при отсутствии медикаментов и питания для больных — значит обманывать студенчество и обманывать власть. Этот обман длился достаточно, и профессура не считает себя вправе его далее продолжать. Не легко людям, для которых дело науки и дело высшей научной школы есть дело жизни, дорогое любимое дело, отказываться от продолжения занятий, но делать это приходится поневоле и вынужденно. Момент, когда горькая истина появляется во всей обнаженности, рано или поздно наступает, и сейчас он наступил» (ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 871. Л. 1–5).

277

Члены делегации, в которую был избран также профессор Г. В. Сергиевский, подписали два обращения в Совнарком, в первом из которых говорилось: «Московский университет, старейший в России, после 167-летнего служения русскому народу и науке, ныне прекратил занятия. Московская профессура неоднократно призывала власть вникнуть в острокритическое положение высшей школы. Она стремилась привлечь на угрожающую катастрофу внимание и носителей высшей власти. Все было бесплодно, и иного пути, к прискорбию преподавателей, не оказалось. Когда страна разорена, обнищала — последней ее надеждой должны быть знания и наука. Школу надо было оберегать до последней крайности. Ввергнутая в невежество страна исторически будет отброшена на несколько столетий. Она неминуемо станет добычей культурных соседей. После разрушения средней школы теперь гибнет и высшая, почти лишенная материальных средств и отрезанная от мировой науки. Провинциальные университеты, десятки лет служившие с честью народу и науке, закрываются или превращаются в средние школы. Огонек науки еще теплится в столичных университетах. Клиники, лаборатории, кабинеты получают ассигнования в десятки раз меньше, чем нужно. Аппараты изношены, новых не приобретается. Лечить и работать нечем: медикаменты и реактивы иссякают. Новой литературы почти нет, общение с заграничными учеными затруднено до крайности. Отопление скудное, или его вовсе нет. Преподаватели вознаграждаются во много раз меньше, чем нужно, чтобы научно работать. Они должны работать на стороне, совмещая по много должностей. Скудное содержание выплачивается им через 2–3 месяца, и деньгами уже иной, меньшей ценности. Для ученой работы сил и времени не остается. Преподавание ведется переутомленными людьми. Профессура обессилела и изнемогает. Многие преждевременно умерли от истощения и непосильного для ученых физического труда. Иные кончили самоубийством. Большинство оставшихся, чтобы существовать, распродали имущество, книги. Страна, и раньше бедная научными силами, теперь обнищала. Московский университет не хочет вводить в обман ни представителей власти, ни учащуюся молодежь, ни народ. Надо решиться на одно из двух: или высшие учебные заведения закрыть или прямо и решительно покончить с бывшим до сих пор отношением к высшей школе и ее преподавателям» (Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 722–723).

Второе обращение, на котором зампредседателя Совнаркома А. Д. Цюрупа поставил резолюцию: «Срочно. Копии т. Яковлевой (Главпрофобр) и Луначарскому», гласило: «В дополнение ранее разосланного обращения в Совнарком делегация преподавателей 1-го Московского государственного университета сообщает следующее: невозможное материальное положение, в которое поставлены высшие учебные заведения, как в смысле снабжения денежными средствами, так равно и в отношении необходимого учебно-научного инвентаря, а также крайне недостаточные, совершенно несоответствующие прожиточности минимума и крайне несвоевременные оплата труда и выдача продуктов преподавателям, вынудили преподавательский персонал 1-го Московского государственного университета временно прекратить занятия, чтобы обратить должное внимание Высшей Власти на создавшееся положение. Представители преподавателей наметили следующие меры, необходимые для восстановления нормальной жизни высших учебных заведений:

1) Высшие учебные заведения, как Москвы, так и других городов, зарекомендовавшие себя научной жизнеспособностью, как основные первоклассные рассадники науки и распространители просвещения, должны быть признаны перворазрядными ударными учреждениями, снабжение которых должно производиться в первую очередь.

2) Строго определенный бюджет для высших учебных заведений, вычисленный в золотых рублях, выплачиваемый своевременно, без всяких задержек.

3) Своевременная выплата жалования преподавателям в размере определенного прожиточного минимума, выраженного в золотых рублях.

4) Улучшение материального положения студентов и принятие мер к скорейшему выпуску из печати учебной литературы» (ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 871. Л. 25).

Указанные пункты были оглашены В. С. Гулевичем на встрече делегации профессоров 1-го МГУ с А. Д. Цюрупой 4 февраля 1922 г. (см. «Стенограмму приема тов. Цюрупой делегации от 1-го Московского государственного университета 4 февраля 1922 г.», печатаемую в Приложении).).

278

Характерна дневниковая запись Ю. В. Готье, который, упоминая 4 февраля о решении общего собрания профессуры «начать забастовку вследствие ужасного состояния как всего университета, так и преподавателей», с глубоким пессимизмом замечал: «Я не участвовал в этом собрании и вообще отношусь пассивно к этому странному и, по-моему, нелепому предприятию. Так как университет не нужен и фактически уже не существует, то большевикам все равно, бастуем ли мы или нет. Я думаю, что они или разнесут университет и профессоров, как разнесли Комитет помощи голодающим, или грозно прикажут нам в трехдневный срок стать на работу, а потом уволят. Ну, пусть будет, что будет. Я забастовке не сочувствую, но ломать ее не буду» (Готье Ю. В. Указ. соч. // Вопросы истории. 1993. № 5. С. 152).

279

Ср.: «Вопросом о приеме в Кремле занялся профессор Плетнев, который лечил, и успешно, многих из народных комиссаров, в том числе заместителя председателя Совнаркома Цюрупу. Мы хотели во что бы то ни стало видеть Ленина, но Горбунов, управляющий делами Совнаркома, сказал нам, что Ленин слишком тяжело болен и видеть его невозможно» (Костицын В. А. Указ. соч. Т. 1. С. 236).

280

Имеются в виду В. С. Гулевич, В. А. Костицын, В. В. Стратонов и А. Н. Павлов.

281

В Сенатском дворце, построенном на территории Кремля в 1787 г. по проекту М. Ф. Казакова, в 1866 г. были размещены учреждения Московской палаты судебных установлений.

282

Ср. со «Стенограммой приема тов. Цюрупой делегации от 1-го Московского государственного университета 4 февраля 1922 г.», печатаемой в Приложении.

283

На общем собрании профессоров и преподавателей 1-го МГУ 6 февраля 1922 г. «в смешанную комиссию, организованную по распоряжению заместителя председателя СНК» были избраны В. С. Гулевич, В. А. Костицын, В. В. Стратонов и в качестве кандидатов Д. Ф. Егоров, А. В. Мартынов и Ю. В. Сергиевский (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 548. Л. 1).

Ср. с дневниковой записью Ю. В. Готье от 6 февраля: «Забастовка профессоров окончилась, слава Богу, благополучно. Делегация ходила к тов. Цюрупе, заместителю Ленина, который намылил голову Наркомпросу. Профессорам предложено избрать комитет, который пересмотрит бюджет Наркомпроса. Избраны Гулевич, Костицын, Стратонов, Д. Ф. Егоров и Сергиевский. Приказано возобновить выдачу академического пайка, прерванную по распоряжению Покровского. Таким образом, неожиданно для меня, профессора одержали победу. Большевики не пошли на новый погром университета, и это надо считать и новостью, и успехом. Между тем, они могли бы, если бы захотели, разделить, сменить и разгромить рыхлую среду профессоров. Завтра начинаются занятия» (Готье Ю. В. Указ. соч. // Вопросы истории. 1993. № 5. С. 152–153).

284

От bona fides (лат.) — добросовестно.

285

Нестор — герой греческой мифологии, царь Пилоса в Мессении, выделявшийся мудростью, справедливостью и красноречием.

286

В заявлении в Совнарком «от выборных представителей преподавателей высших учебных заведений», которое подписали В. Гулевич, В. Костицын, В. Стратонов и А. Чичибабин, говорилось, что обещания, данные властью, организовать смешанную комиссию для рассмотрения катастрофического положения высшей школы встретили со стороны профессуры «полное доверие и сочувствие». Но комиссия под председательством А. В. Луначарского создавала «лишь видимость, будто серьезно занимается данным делом», ибо «все сводилось к затягиванию времени». Так, Луначарский «неоднократно приглашал выборных представителей профессуры к труду составления записок», в том числе по вопросам о правовом положении высшей школы, дефектах и желательных изменениях в действующем Положении о вузах, мерах по улучшению их материального положения. Но никаких реальных последствий эти записки не имели, и Главпрофобр «решает выдвинутые вопросы бюрократически-келейно». Комиссия собиралась шесть раз, а именно: 8 и 15 февраля (председательствовал Луначарский), 20 февраля (никто из руководителей Наркомпроса не явился, и профессора разошлись), 27 февраля (председательствовал М. Н. Покровский, «отклонивший ответственные разговоры» ввиду отсутствия наркома), 6 и 15 марта (председательствовал Луначарский). После этого заседания не возобновлялись, и в заявлении профессоров говорилось, что при таких обстоятельствах они «не видят пред собой другого выхода, как совершенно отказаться от дальнейшего участия в Комиссии»: оно могло бы иметь место «лишь в таком совещании, в котором нынешние правящие лица Наркомпроса руководящего значения не имели бы» (ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 871. Л. 59–61).

287

Правильно: 29 апреля 1922 г.

288

Б. Н. Одинцов описывает создание второй записки иначе: «Вечером, накануне дня заседания Совнаркома, состоялось совещание представителей московской и петроградской профессуры в квартире профессора П. А. Минакова [правильно: В. С. Гулевича]. В. Стратонов прочел свою записку. Автор, не стесняясь в выражениях, резко нападал на Луначарского, обличая его в полной неспособности руководить Комиссариатом просвещения. Для нас, петроградцев, было ясно, что москвичи попали в ловушку, подставленную им Рыковым. Мы допускали, что Рыков воспользовался случаем, чтобы сделать неприятность Луначарскому, внеся в Совнарком жалобу профессоров, но мы нисколько не сомневались, что в заседании Совнаркома никогда не осудят при нашем присутствии члена своего правительства. Мы были уверены, что нас пригласили, чтобы уличить нас в сопротивлении власти и пригрозить расправой за саботаж. Мы решительно отказались поддержать докладную записку Стратонова и всю ночь просидели за составлением нового доклада, в основу которого было положено описание тяжелого положения школ, лишенных учебных пособий, отопления, освещения и необходимого ремонта. После долгих споров нам удалось убедить Стратонова, что наша обязанность не искать виновных в развале школ, а настаивать на принятии энергичных мер для восстановления их нормальной деятельности. Мы не смогли убедить Стратонова не вносить в наш доклад пункт о неуместности рабфаков в стенах высших школ, что было большой ошибкой, так как вопрос о рабфаках был использован в заседании Совнаркома для обвинения профессуры в контрреволюционной деятельности» (Одинцов Б. Н. Указ. соч. С. 215–216).

289

Неточность: в протоколе № 480 от 29 апреля 1922 г. указывается, что на заседании Совнаркома председательствовал Цюрупа и присутствовали: «к началу заседания — Склянский, Богданов, Фрумкин, Рыков, Белобородов, Швецов, Милютин, Курский, Сокольников, Луначарский, Гойхбарг, Соловьев, Бернштейн, Смольянинов, Яковлева, Николаев, Вельман, Яхонтов, Свидерский, Поляков; опоздали: Рузер, Шейнман, Яковенко, Каменский, Дзержинский, Шмидт В., Шмидт О., Закс, Хлоплянкин, Максимовский, Альский, Крумин, Ганецкий, Осинский, Фомин, Попов, Реске», т. е. 38 человек (ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 19. Л. 115).

290

Ср.: «С возражениями Тимирязеву выступил профессор Стратонов, укорявший своего противника в извращении фактов и доказывавший, что не профессора, а руководители рабфаков нарушают учебные занятия в высших школах. Они, пользуясь своим привилегированным положением, ведут себя вызывающе, не считаются с расписанием занятий по предметам высшей школы и требуют освобождения аудиторий в часы, когда им желательно. В качестве примера Стратонов привел случай, характеризующий поведение рабфаковцев: толпа молодежи ворвалась в аудиторию, где старик профессор читал лекцию, и потребовала, чтобы он немедленно „смылся“ со всеми своими слушателями; профессор отказался подчиниться требованию и был выведен силой. Стратонов, попав на свою излюбленную тему, долго доказывал вред рабфаков, не сознавая, что его речь дает прекрасный материал для обвинения профессуры в саботаже и отвлекает внимание от сути доклада…» (Одинцов Б. Н. Указ. соч. С. 217).

291

Ср.: «Но поднялся Ф. Дзержинский и произнес громовую речь. Худой, в гимнастерке, подпоясанный широким поясом и в высоких сапогах, он резко отличался от своих коллег. С горящими безумием глазами он говорил громким голосом, выкрикивая отдельные слова, потрясая кулаками и грозя нам пальцем. Он говорил, что ему, как наркому внутренних дел, отличны известны все акты саботажа и контрреволюционной деятельности профессуры, которая не желает принять и подчиниться рабоче-крестьянской власти. Он обвинял профессоров, что они в своих действиях руководствуются идущими из‐за границы указаниями, но профессора напрасно думают, что они могут помешать победному шествию народной власти. Она сумеет справиться с непокорными профессорами, мечтающими о восстановлении старого строя. „Все нити готовящегося заговора в моих руках“, — закончил Дзержинский, вытягивая руки, как кучер с вожжами от тройки лошадей» (Там же. С. 217–218).

292

По «докладу Комиссии, образованной по предложению т. Цюрупы по вопросу об экономическом положении Высшей школы (Рыков)» — пятому вопросу повестки дня заседания Совнаркома, по которому «докладчиками» в его протоколе указаны «от преподавателей Высшей школы — Архангельский, Гулевич, Зернов, Одинцов, Стратонов, Костицын, Залуцкий (Главпрофобр), Тимирязев (Гос. Уч. Совет), Волгин (Гос. Уч. Совет)», — была вынесена следующая резолюция: «Принять предложение т. Рыкова, передав его на редакционное исправление Комиссии в составе тт. Луначарского, Курского и Яковлевой. Срок работы Комиссии — 3 дня» (ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 19. Л. 117). Но лишь 13 мая Совнарком принял к сведению «сообщение о подписании 10/V–22 г. пост[ановления] СНК от 29/IV об экономическом положении Высшей школы», которое гласило:

«Заслушав заявление представителей профессуры, Совет Народных Комиссаров констатирует:

1. что Н[ародный] к[омиссариат] п[росвещения] сделал все от него зависящее для увеличения ресурсов ВУЗ, приняв во внимание все аргументы и расчеты, представленные профессурой;

2. что Наркомпрос обсудил аргументацию профессуры за изменение устава ВУЗ и произвел максимальные поправки устава в направлении пожеланий профессуры, о чем было доведено до их сведения на заседании 20/IV;

3. что вследствие этого обвинение профессуры против НКП неосновательно.

Вместе с тем Совет Народных Комиссаров постановляет:

1. Признать устав ВУЗ в последней редакции окончательным.

Предложить профессорам в своей учебной деятельности всецело руководствоваться этим уставом, не нарушая непрерывных работ ВУЗ и смягчая тем их тяжелое положение.

[2.] НКП осуществить дальнейшее сокращение числа ВУЗ, уничтожить излишний параллелизм в их деятельности, ликвидировать те из начинаний НКП культурно-просветительного характера, которые не являются безусловно необходимыми для обеспечения текущей сокращенной программы деятельности НКП.

В особенности эти сокращения должны произойти за счет поддержки со стороны гос[ударственной] казны различных предприятий и начинаний в области искусства (театры, художественные студии и т. п.).

3. Принять к сведению заявление о крайне тяжелом положении ВУЗ при рассмотрении сметы Наркомпроса» (Там же. Л. 149, 151–152).

293

16 мая 1922 г. Наркомат просвещения РСФСР вынес решение «о роспуске Объединенного Совета профессоров ВУЗ Петрограда», а 18 мая объявил, что «Объединенное Совещание (Объединенный Совет) представителей ВУЗ считается им незаконным», вследствие чего он «снимает с себя ответственность за последствия для участвующих в Совещании представителей ВУЗ» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 587. Л. 6).

294

Собрание по избранию Московского совета профессорских делегатов состоялось 14 июня 1922 г.

295

Ср.: «На собрании всех научных работников г. Москвы, в огромной переполненной аудитории, председатель собрания, проф. Стратонов, бросает „крылатую фразу“, что академическое обеспечение — это „дары данайцев“, приносимые Соввластью профессуре. (Мы не говорим уже об издевательствах проф. Стратонова и членов КУБУ по поводу размера акад. обеспечения); правда, профессор Стратонов — не член самой КУБУ, но он — виднейший ее деятель; на собрании, созванном КУБУ, он оказывается его председателем; в списке членов совета проф. депутатов, выдвинутых КУБУ, стоит его имя; никаких возражений на „крылатую фразу“ со стороны КУБУ на собрании не последовало. Мы не знаем иных официальных данных о просветительной работе М[осковской] КУБУ, но, как говорят французы, „чтобы узнать вкус вина, не требуется выпить всю бочку“, и по этим официальным выступлениям проф. Стратонова мы можем составить представление о той неофициальной „просветительной“ работе, которую ведет КУБУ ежедневно и ежечасно, словами и действиями, в своих сношениях с тысячами московских ученых. <…> Впрочем, никто никогда не предполагал, что такие ученые деятели, как проф. Стратонов, который был правой рукой императорского наместника на Кавказе, могли иначе смотреть на Соввласть и ее действия; в деятельности КУБУ, которой фактически руководят такие „деятели“, как Стратонов, по существу нет ничего нового и своеобразного. Своеобразие здесь в другом пункте. Соввласть выдает пайки, охранные грамоты и денежное обеспечение, но то, что она дает, проходит через руки тех, кто открыто заявляет себя ее врагами. Дары голодной трудящейся России ее ученым, приправленные соусом „КУБистов“, оказываются „дарами данайцев“. Распределяя материальные средства и производя квалификацию ученых, КУБУ получает возможность давить на тысячи нейтральных научных работников, а самое главное, все, что Соввласть дает ученым, изображается как вырванное усилиями М[осковской] КУБУ. Кучка наиболее активных ученых-белогвардейцев фактически вершит материальные вопросы тысяч российских ученых, и все усилия власти служат только к вящей славе и влиянию этой группы белых политиков» (Недоумевающий наблюдатель. Совет профессорских депутатов и его исполком (Моск. «КУБУ») // Правда. 1922. № 134. 18 июня).

296

Неточность: через три дня, 18 июня 1922 г.

297

Правильно: «правда, смелые приемы председателя (проф. Стратонова) доходили до грации» (Недоумевающий наблюдатель. Указ. соч.).

298

См.: «Центральная комиссия по улучшению быта ученых (Цекубу) живо отозвалась на сообщение „Правды“ о „совете профессорских депутатов“. Вчера утром состоялось заседание Цекубу, на котором определенно выяснилось, что на собрании научных работников Москвы 14 июня должны были состояться выборы членов Москубу, а были произведены, вопреки постановлению Цекубу и заключениям Главпрофобра и Цекиспроса, выборы постоянного совета делегатов научных деятелей Москвы. Резолюция Цекубу по этому поводу гласит: „признать выборы произведенными неправильно и потому подлежащими аннулированию“» (Аннулирование «Совета профессорских депутатов» // Правда. 1922. № 136. 22 июня).

299

Имеется в виду XII Всероссийская партийная конференция РКП(б), проходившая 4–7 августа 1922 г., на которой по докладу Г. Е. Зиновьева «Возрождение буржуазной идеологии и задачи партии» была принята резолюция «Об антисоветских партиях и течениях».

300

Уже 10 августа 1922 г. Политбюро ЦК РКП(б), утвердив список высылаемых из России, постановило: «Предложить ГПУ подвергнуть обыску всех, арестовать же только тех, относительно которых имеется опасение, что они могут скрыться, остальных подвергнуть домашнему аресту». В приложенном к постановлению «Списке активной антисоветской интеллигенции (профессуры)», в частности, говорилось: «Стратонов Всеволод Викторович. Профессор. Астроном, 49 лет, проживает по Поварской улице, Трубниковский пер., д. 26, кв. 21. Был чиновником особых поручений при наместнике Кавказа и редактором официальной черносотенной газеты. Один из главарей и руководителей февральской (1922 г.) забастовки в университете. При приеме студентов проводил буржуазию и белогвардейцев. Определенный антисемит. Одно время работал консультантом в академическом центре и считался своим, на самом деле является злостным противником Соввласти. Как научная величина ценности собой не представляет. Произвести обыск, арест и выслать за границу. Комиссия с участием тт. Богданова, Середы, Хинчука и Лихачева высказалась за высылку. Главпрофобр за высылку» (подробнее см.: «Очистим Россию надолго». К истории высылки интеллигенции в 1922 г. // Отечественные архивы. 2003. № 1. С. 65–97).

301

Стратонов значится в «Списке арестованных во время операции с 16 на 17 августа 1922 г.», и в рапорте начальника 4-го отделения Секретного отдела ГПУ И. Ф. Решетова от 17 августа сообщается, что «произведен обыск на квартире, после которого арестован профессор Стратонов Всеволод Викторович» (см.: Остракизм по-большевистски: Преследование политических оппонентов в 1921–1924 гг. С. 78, 84).

Небезынтересно, что буквально накануне ареста, 14 августа, профессор обратился в президиум физико-математического факультета с заявлением: «Прошу возбудить ходатайство о разрешении мне поездки в научную командировку на Кавказ и в Туркестан сроком на один месяц». Ниже — приписка: «Со стороны Предметной Комиссии никаких препятствий не имеется. Председатель Пр[едметной] Ком[иссии] по Астрономии проф. С. Блажко». На следующий день, 15 августа, деканат направил соответствующее ходатайство (за декана подписался профессор С. Ф. Глинка) в правление 1-го МГУ, и резолюция гласит: «Разрешить отпуск на 1 месяц. А. К[убицкий]. 16/VIII». А 18 августа ректор В. П. Волгин и секретарь правления С. С. Преображенский уведомили деканат факультета, что «профессору Всеволоду Викторовичу Стратонову разрешена научная командировка на Кавказ и в Туркестан сроком на 1 месяц», о чем в тот же день ему было выписано соответствующее удостоверение, которое, впрочем, ввиду ареста и высылки его из России уже не понадобилось (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 580. Л. 72, 76–77; Д. 555. Л. 10).

302

Имеется в виду Народный союз защиты Родины и Свободы — антисоветская организация, созданная в Варшаве в январе 1921 г. Б. В. Савинковым, которая прекратила свою деятельность после его ареста 16 августа 1924 г.

303

Видимо, речь идет о кинотеатре, принадлежавшем до революции петербургской фирме «Танагра» братьев М. И. и А. И. Быстрицких, которая в 1910‐х гг. занималась не только кинопрокатом, но и производством фильмов.

304

На процессе по делу правых эсеров, проходившем в Москве с 8 июня по 7 августа 1922 г., 12 подсудимых приговорили к смертной казни, исполнение которой было отложено.

305

В показаниях Стратонова по существу дела, записанных 18 августа 1922 г. в «Протоколе № 1 допроса, произведенного в Государственном политическом управлении. По делу № 15560», говорится:

«На вопросы, представленные мне следователем, отвечаю:

Думаю, что я арестован в связи с материалами в официальной прессе, сообщившими о предстоящей забастовке в высшей школе в связи с рассмотрением его преподавательского состава, что, по-видимому, вытекает из резолюции последней коммунистической конференции; это могло бы быть в связи с тем участием, которое я принимал как делегат к заместителю Предсовнаркома и на заседании Совнаркома. В коммунистической партийной деятельности я не одобряю допущение разрушения сперва средней, затем высшей школы. Полагаю, что между идейной стороной коммунизма и практическим его проведением в жизнь существует значительная, и, по-моему, не выражаемая необходимостью, несвязка; полагаю, что было бы своевременным объединить культурные силы, работающие лояльно, а не распылять или преследовать их. Я не усматриваю непроходимых препятствий к общему языку, при современном укреплении советского строя в деле воссоздания нормальной жизни в стране, между властью и общественными деятелями, так как в среде последних, по-моему, преобладает стремление, и притом совершенно добросовестное, помочь переживаемым трудностям жизни; в частности, я это постоянно вижу в среде преподавательского состава высших учебных заведений, где не бывает делаемо никакого различия и даже принципиально не допускается возможность исполнять свое дело в зависимости от партийности студенчества; но я полагаю, что не следует проявлять со стороны власти оскорбительного недоверия или чтения в душах; утверждаю, что среди всей разумной части общественных деятелей, независимо от их политического следа, в настоящее время окрепла мысль, что нет другого выхода из современного положения как путем приемлемости какой-то стороной делового примирения.

В деле о забастовке, имевшей место в начале года в некоторых высших учебных заведениях, по моим сведениям и глубокому убеждению, не было другого мотива, кроме чисто экономического; категорически отвергаю, в пределах моей осведомленности, существование политического момента; о сношениях кого бы то ни было из профессуры с заграницей мне абсолютно ничего неизвестно; действия делегации профессуры происходили при полном свете дня; делегации были у заместителя председателя Совнаркома А. Д. Цюрупы в пятницу и, вследствие его пожеланий и обещаний содействовать устранению кризиса в высшей школе, в Московском университете в понедельник (через два-три дня) забастовка была ликвидирована. О последующей деятельности в данном направлении делегация профессуры осведомляла и заместителя предсовнаркома т. Рыкова и Совнарком.

Сменовеховцев, поскольку я знаком с их деятельностью, считаю оппортунистами; с савинковцами фактически я совершенно не знаком, за исключением того, что я иногла встречаю в печати; полагаю, что военная интервенция не осуществима. Процессом правых эсеров интересовался сравнительно мало; полагаю, что газетная информация не исчерпывала объяснений эсеров; самый приговор, как мне кажется, может быть истолкован и как проявление некоторой опаски, во устранение которой подсудимые как бы являются в роли заложников за действия партии эсеров. Я полагаю, что советская власть вправе, по преимуществу, требовать высшего образования и для учащихся из широких слоев трудящихся, но я полагаю, что является ошибочным лишать образования, или сильно затруднять его получение, и всей остальной части молодежи, ибо все же для страны главную роль будут играть те, кто наиболее одарен и наиболее трудолюбив.

По поводу предъявленного мне обвинения по ст. 57 Угол[овного] кодекса имею объяснить:

Мне не понятно, в чем выражается мое не примирение с существующей рабоче-крестьянской властью; если в том, что я не принадлежу к коммунистической партии, то, как беспартийный, пока беспартийность не воспрещена законом, я едва ли в этом могу быть виновным; ежели в том, что я в чем-либо проявлял свою непримиримость, то полагаю, что беспрерывное проживание в Москве и служба в советских учреждениях противоречит обвинению, пока это не подтверждается иными фактами, которых я не знаю. Что касается не прекращения моей антисоветской деятельности, то мне неизвестно ни одного факта, который мне был бы истолкован как таковая деятельность. Что касается усиления не существовавшей антисоветской моей деятельности в моменты внешних затруднений РСФСР, то я также не знаю ни одного факта с моей стороны, который это подтверждал бы» (цит. по: Остракизм по-большевистски. С. 462–463).

306

Иное говорилось в рапорте начальника 4-го отделения Секретного отдела ГПУ И. Ф. Решетова от 18 августа 1922 г.: «На предложение выезда за свой счет за границу в ссылку изъявили согласие: Розенберг, Стратонов, Ясинский, Фельдштейн (4 чел.)» (Там же. С. 80–81). Стратонов значится в «Списке арестованных, коим может быть разрешен выезд за границу на собственный счет», а в рапорте Секретного отдела ГПУ от 22 августа он указан в числе освобожденных, в количестве 21 человека, «после заявлений о желании выехать за границу за свой счет» (Там же. С. 85, 88).

307

Правильно: Затвердила сорока Якова — одно про всякого (посл.).

308

Полный русско-французский словарь, сост. Н. П. Макаровым. СПб., 1867 (14 изданий); Полный французско-русский словарь, сост. Н. П. Макаровым. СПб., 1870 (17 изданий).

309

Полный немецко-русский словарь, сост. Иваном Павловским. Рига, 1856; Полный русско-немецкий словарь, сост. Иваном Павловским. Рига, 1859.

310

Рецензент мемуаров В. В. Стратонова, сотрудник Русского заграничного исторического архива в Праге С. Г. Пушкарев, по поводу данного эпизода указывал, что это «мелкий, но особенно яркий пример того, как воспоминания, относящиеся к позднейшему времени, могут „проецироваться“ во времена более отдаленные», отмечая, что в 1922 г., когда А. А. Кизеветтер приехал в Берлин, «его борода еще не была седой» (ГАРФ. Ф. Р-5891. Оп. 1. Д. 281. Л. 22); да и в своих воспоминаниях «Потеря Московским университетом свободы», описывая тот же эпизод, мемуарист изображал Кизеветтера отнюдь не с седой, а с «окладистой» бородой (Московский университет, 1755–1930: юбилейный сборник. Париж, 1930. С. 214).

311

Ср.: «Те элементы, которые мы высылаем или будем высылать, сами по себе политически ничтожны. Но они — потенциальные орудия в руках наших возможных врагов. В случае новых возможных осложнений — а они, несмотря на все наше миролюбие, не исключены, — все эти наши непримиримые и неисправимые элементы окажутся военно-политической агентурой врага. И мы будем вынуждены расстреливать их по законам войны. Вот почему мы предпочитаем сейчас, в спокойный период, выслать их заблаговременно. И я выражаю надежду, что вы не откажетесь признать нашу предусмотрительную гуманность и возьмете на себя ее защиту пред общественным мнением» (Тов. Троцкий об отношении Европы и Америки // Известия. 1922. № 193. 30 авг.).

312

22 августа 1922 г. ГПУ в лице его зампредседателя И. С. Уншлихта и начальника секретного отдела Т. П. Самсонова обратилось в правление 1-го МГУ: «Настоящим ГПУ сообщает, что профессор 1-го Государственного университета Стратонов Всеволод Викторович 17 августа с/г арестован за антисоветскую деятельность. На основании декрета Совета народных комиссаров от 30 июля [19]19 года „Об ограничении прав на вознаграждение лиц, привлеченных к следствию и суду“, распубликованного в № 169 „Известий ВЦИК“ от 1 августа 1919 года, гр-н Стратонов Всеволод Викторович подлежит немедленному увольнению со службы (cт. 1-я) и лишению, со дня ареста, получаемого им до сих пор содержания (ст. 2-я)» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 4. Д. 2а. Л. 2). Но правление 1-го МГУ (В. П. Волгин, А. В. Кубицкий, О. К. Ланге, Я. М. Брускин, А. М. Заблудовский), рассмотрев на своем заседании 24 августа «отношение Гос[ударственного] полит[ического] управления с уведомлением об аресте проф. В. В. Стратонова со ссылкой на декрет СНК от 30.VII/1919 г., согласно которому Стр[атонов] подлежит немедленному увольнению и лишению содержания», постановило: «1) Представить заведывающему Главпрофобром и просить о соответствующем распоряжении ввиду того, что Положением о в[ысших] у[чебных] з[аведениях] право увольнения профессоров Правлению ВУЗ не предоставлено. 2) Ходатайствовать пред ГПУ об отсрочке на 1 неделю высылки проф. Стратонова в видах необходимости сдать дела деканата физико-математического факультета. 3) Поручить временное исполнение обязанности декана товарищу декана В. А. Костицыну» (Там же. Оп. 1. Д. 531. Л. 73). В тот же день упомянутые ходатайства за подписью Кубицкого были отправлены по назначению, но одновременно Волгин и секретарь правления С. С. Преображенский обратились в Совет по делам ВУЗов Главпрофобра: «По распоряжению Государственного политического управления на прошедшей неделе арестован ряд профессоров Московского I государственного университета. Доводя об этом до сведения Главпрофобра, правление университета просит принять меры к выяснению обстоятельств произведенных арестов и в случае, если против задержанных лиц не выдвигается серьезных обвинений, оказать возможное содействие к их освобождению, ибо их отсутствие из университета в самом начале учебных занятий весьма неблагоприятно отразилось бы на ходе университетского преподавания» (Там же. Оп. 4. Д. 2а. Л. 1).

Ответная телефонограмма заведующей Главпрофобром В. Н. Яковлевой пришла только 30 августа: «На ваше отношение за № 14879 от 22/VIII довожу до вашего сведения, что мною были приняты меры к выяснению обстоятельств арестов ряда профессоров 1-го университета. По выяснении оказалось, что арестованным вменяется в вину то, что за пять лет существования Советской власти они не примирились с советским режимом и продолжали контрреволюционную деятельность даже в момент внешней опасности. Всем обвиняемым в вышеуказанном предложено выехать за границу и все, давшие в этом подписку, уже освобождены. Не желавшие выехать за границу на собственный счет будут высланы туда в ближайшее время за счет ГПУ» (Там же. Л. 7). Заслушав 31 августа «отношение Главпрофобра по вопросу об обстоятельствах арестов ряда профессоров», правление 1-го МГУ постановило: «Принять к сведению» (Там же. Оп. 1. Д. 531. Л. 79). А 7 сентября, получив ходатайство о недельной отсрочке с высылкой Стратонова, заместитель начальника 4-го отделения Секретного отдела Н. И. Зарайский сообщил в секретариат ГПУ: «Стратонов числится у нас выбывающим с 1-й группой высылаемых и, наверное, и так, без предоставления ему отсрочки, протянется [она] неделю. Виз пока нет» (цит. по: Остракизм по-большевистски. С. 461).

313

Стратонов имеет в виду университетских сослуживцев-профессоров: физико-математического факультета — М. М. Новикова, факультета общественных наук — А. А. Кизеветтера и М. С. Фельдштейна, действительных членов Института научной философии — И. А. Ильина и С. Л. Франка.

314

В действительности 13 сентября 1922 г., заслушав «письмо профессора В. В. Стратонова с прощальным приветствием факультету и выражением признательности за доверие во время деканства со стороны членов факультета», было «постановлено ответить: физико-математический факультет выражает глубокую благодарность декану В. В. Стратонову за самоотверженное исполнение обязанностей декана в самое тяжелое для факультета время и желает видеть его снова и возможно скорее в своей среде» (ЦГА Москвы. Ф. Р-1609. Оп. 1. Д. 587. Л. 14–15).

315

Осоргин М. А. Как нас уехали. (Юбилейное) // Последние новости. 1932. № 4176. 28 авг. Фрагмент статьи воспроизведен В. В. Стратоновым со значительными купюрами.

316

Правильно: Лидия.

317

Автор ошибается: М. Д. Шишкин был меньшевиком-интернационалистом.

318

С 1919 г. гостиница «Англетер» называлась «Интернационал», но в 1925 г. ей вернули прежнее название.

319

Немецкий пароход «Oberbürgermeister Haken» (водоизмещение — 1250 тонн) выполнял рейс Петроград — Штеттин.

320

От Zwischendeck (нем.) — межпалубное пространство, промежуточная палуба.

321

Жена А. А. Кизеветтера умерла в 1924 г., дочь В. В. Стратонова — в 1925 г.

322

В результате самосудов 1–4 марта 1917 г. в Гельсингфорсе, Кронштадте и Ревеле были убиты не менее 90 офицеров Балтийского флота (в том числе адмирал Р. Н. Вирен, вице-адмирал А. И. Непенин, ряд контр-адмиралов, капитанов 1-го и 2-го рангов).

323

Печатается по: ГАРФ. Ф. Р-130. Оп. 6. Д. 871. Л. 11–23.

324

См. также: Костицын В. А. Мое утраченное счастье: воспоминания, дневники. М., 2017. Т. 1. С. 236–238.

325

Собрание высланных // Руль. 1922. № 601. 18 нояб.

326

Приезд высланных из Советской России // Там же. № 603. 22 нояб.

327

Собрание высланных из России // Там же. № 609. 29 нояб.; В Берлине // Там же. № 611. 30 нояб.

328

Лосский Б. Н. Наша семья в пору лихолетья 1914–1922 годов // Минувшее. М.; СПб., 1993. Т. 12. С. 143–144.

329

В состав оргкомитета Русского научного института в Берлине помимо Стратонова входили профессора Ю. И. Айхенвальд, Н. А. Бердяев, Б. Д. Бруцкус, Е. Л. Зубашев, И. А. Ильин, А. И. Каминка, Л. П. Карсавин, А. А. Кизеветтер, Н. О. Лосский, М. М. Новиков, Б. Н. Одинцов, С. Н. Прокопович, А. И. Угримов, С. Л. Франк, А. А. Чупров, В. И. Ясинский (см.: Русский научный институт // Руль. 1923. № 658. 28 янв.).

330

См.: Русский научный институт // Там же. № 670. 11 февр.

331

Хроника // Там же. № 686. 2 марта.

332

Стратонов В. В. Здание мира: астрономический очерк. 3-е доп. и испр. изд. Берлин, 1923.

333

Лосский Б. Н. В русской Праге (1922–1927) // Минувшее. М.; СПб., 1994. Т. 16. С. 32–33, 50; см. также письма Т. В. Стратоновой, адресованные В. В. Савинкову: ГАРФ. Ф. Р-5901. Оп. 1. Д. 26. Л. 1–6.

334

См.: Хроника культурной, научной и общественной жизни русской эмиграции в Чехословацкой республике / Под общ. ред. Л. Белошевской. Прага, 2000. Т. 1: 1919–1929 (по указ.).

335

Рустан Л. Памяти русско-чешского Фламмариона // Русское слово (Варшава; Вильно). 1938. № 162 (1975). 16 июля.

336

К[ротков] П. [Рец. на кн.:] Стратонов В. В. Общедоступная астрономия. Прага. Изд-во «Пламя» // Русская школа за рубежом (Прага). 1925. № 17. С. 542. Рецензент писал, что каждый выпуск представляет собой «небольшую книжечку в 1⁄32 листа» с «недурно исполненными, обычно очень интересными и нужными для читателя рисунками».

337

Всеславянский календарь «Пламя» / сост. И. Ежек, Ф. Мансветов, В. Озерецковский, И. Яковлев. Прага, 1926. С. 3–14.

338

Stratonov V. V. O životě na sousedních světech / z ruštiny prěl. Z. Heindl. Praha, 1926; Idem. Astronomie / český převod za pomoci Lid. Friedlové a Jos. Sýkory upr. B. Mašek. Praha, 1927; Idem. Astronomie: allgemeinverständlich dargestellt / Übersetzung aus dem russischen Manuskript von M. Chovanek unter der Redaktion von A. Prey. Prag, 1929.

339

См.: Неделя (Прага). 1929. № 23. 24 мая.

340

Рустан Л. Указ. соч.

341

Б. Конст. Погребение проф. В. В. Стратонова // Сегодня. 1938. № 191. 13 июля.

342

См.: Стратонов В. В. Начало книжной разрухи в России: (воспоминания) // Русская школа за рубежом. 1925. Кн. 13–14. С. 77–85; Он же. О раздвоении Млечного пути // Научные труды Русского народного университета в Праге. 1929. Т. 2. С. 3–11.

343

Stratonov V. V. Po azurovém pobřeží Kavkazu / z ruského originálu psaného pro knihovnu «Země a lidé» přel. J. Spirhanzl-Duriš. Praha, 1928.

344

Stratonov V. V. K dalekým světům / pro mládež upr. B. Schweigstill. Praha, 1928; Idem. Venuše jako budoucí kolonie Země; Atlantis, veliká říše, pohlcená Atlantickým oceánem; Na ohnivém oceáně Slunce; Neviditelné obyvatelstvo nebes: populární astronomické přednášky / prěl. L. Friedlová; redakcí O. Seydla. Praha, 1929.

345

Еще в 1924 г. одна из пражских эмигрантских газет называла Стратонова в числе преподавателей Института высших коммерческих знаний, в который преобразовались Коммерческо-бухгалтерские курсы, открывшиеся в Праге в январе 1923 г. (см.: Академическая жизнь. Институт коммерческих знаний // Огни. 1924. № 5. 4 февр.).

346

Р[аевск]ий Н. Чешско-русское о-во взаимного кредита // Неделя. 1929. № 23. 24 мая.

347

В Чешско-русском о-ве взаимного кредита // Там же. № 44. 22 нояб.; см. также: Русско-чешское о-во взаимного кредита // Там же. № 39. 11 окт.; Р[аевский] Н. В Русско-чешском об-ве взаимного кредита [интервью с В. В. Стратоновым] // Там же. № 40. 18 окт.

348

К юбилею Московского университета // Там же. № 30, 37. 19 июля, 20 сент.; К 175-летию Московского университета // Там же. № 44. 22 нояб.

349

Стратонов В. В. Потеря Московским университетом свободы // Московский университет, 1755–1930: юбилейный сб. Париж, 1930. С. 193–242.

350

Юбилей Московского университета // Неделя. 1930. № 52. 31 янв.

351

Единство (Прага). 1931. № 9. 1 мая.

352

ГАРФ. Ф. Р-5907. Оп. 1. Д. 197. Л. 2 (Объяснительная записка правления к годовому отчету за 1932 год // Bulletin. Čis. 8. 1933. 6 dubna).

353

Там же.

354

Пражская жизнь. Общее собрание Ч[ешско-]р[усского] о-ва // Зарница. 1933. № 1. 4 мая.

355

Например, 19 октября 1932 г. В. В. Стратонов выступил в Русском народном университете с докладом «Первый военный факультет в России» (см.: Дневник (Прага). 1932. № 36. 14 окт.). Он упоминается в числе авторов парижских «Русской газеты», переименованной в 1925 г. в «Русское время», и «Последних новостей», каунасского «Эха Литвы» и выходившего в Ужгороде журнала «Карпатский свет», см.: Кудрявцев В. Б. Периодические и непериодические коллективные издания русского зарубежья: 1918–1941: опыт расширенного справочника. М., 2011. Ч. 1. С. 410, 617, 685, 749, 909.

356

Рустан Л. Указ. соч.

357

См.: Новая газета // Дневник. 1933. № 63. 28 апр.

358

Зарница. 1933. № 1. 4 мая.

359

Там же. № 6. 1 авг.

360

Зарница. 1933. № 3. 10 мая. См. также аналогичные высказывания: Там же. № 5. 17 мая.

361

См.: С[тратонов]. Современные русские журналы // Там же. С. 8, 10, 12; С[тратонов] В. Библиография: 1. Panafidina E. Russia — My Home. 2. «Природа» — издание Академии наук СССР // Там же. № 7/8. С. 10, 15–16.

362

ГАРФ. Ф. Р-5840. Оп. 1. Д. 138. Л. 1.

363

Там же. Л. 3.

364

ГАРФ. Ф. Р-7055. Оп. 1. Д. 404. Л. 11 (Доклад председателя правления чрезвычайному общему собранию // Bulletin. Čis. 10. 1934. 28 března).

365

Чешско-русское кредитное общество // Новости (Прага). 1935. № 3. 6 янв.

366

Рустан Л. Указ. соч.

367

ГАРФ. Ф. Р-5865. Оп. 1. Д. 477. Л. 1.

368

Там же. Л. 1 об.

369

Зайцев Михаил Михайлович — сотрудник отдела документов РЗИА (1928–1945).

370

ГАРФ. Ф. Р-5865. Оп. 1. Д. 477. Л. 2.

371

Там же. Ф. Р-5962. Оп. 1. Д. 5. Л. 168.

372

Весьма незначительная часть рукописей В. В. Стратонова, оставленных им в России, а именно — три тетрадки его ранних дневников за 1888–1891 гг., хранится в НИОР РГБ (Ф. 218. Карт. 1068. Ед. хр. 2–4).

373

ГАРФ. Ф. Р-5891. Оп. 1. Д. 281. Л. 22.

374

ГАРФ. Ф. Р-5891. Оп. 1. Д. 281. Л. 23.

375

На заседании присутствовали директор архива Ян Славик, члены Ученой комиссии В. Г. Архангельский, В. М. Краснов, С. Г. Пушкарев, П. Н. Савицкий, В. В. Саханев, А. В. Флоровский (председательствующий), В. В. Чернавин, член Совета РЗИА В. Л. Горн, заведующие отделами А. Ф. Изюмов, М. А. Ковалев, Л. Ф. Магеровский, С. П. Постников.

376

Národní knihovna České republiky. Slovanská knihovna. T-RZIA 2–5–145. Č. 1: 2–3.

377

Ibid. 6–1603. Č. 1: 6.

378

Ibid. 3–2–436. Č. 1: 1.

379

Еще 7 мая РЗИА уведомил Стратонова: «Просим Вас только иметь в виду, что распоряжение о переводе Вам денег будет сделано кассой Мин[истерства] ин[остранных] дел, на что пройдет некоторое время» (Ibid. 6–1603. Č. 1: 7).

380

От podpora (чеш.) — пособие.

381

T-RZIA 6–1603. Č. 1: 10.

382

Ibid. 6–1603. Č. 1: 11.

383

Покончил с собой проф. В. В. Стратонов. (По телефону от пражского корреспондента «Сегодня») // Сегодня (Рига). 1938. № 186. 8 июля; см. также: Самоубийство проф. В. В. Стратонова // Последние новости (Париж). 1938. № 6315. 11 июля; Россия за рубежом // Меч (Варшава). 1938. № 28 (214). 17 июля.

384

См.: Б. Конст. Указ. соч.

385

Рустан Л. Указ. соч.

386

В указатель не внесены лица, упомянутые только в тексте предисловия, послесловия и комментариев.

Еще от автора Всеволод Викторович Стратонов

Всеволод Стратонов

По волнам жизни. Том 1

В 1922 году большевики выслали из СССР около двухсот представителей неугодной им интеллигенции. На борту так называемого «философского парохода» оказался и автор этой книги — астроном, профессор Московского университета Всеволод Викторович Стратонов (1869–1938). В первые годы советской власти Стратонов достиг немалых успехов в роли организатора научных исследований, был в числе основателей первой в России астрофизической обсерватории; из нее потом вырос знаменитый Государственный астрономический институт им.